По последнему плану Кириэллу предстояло отплыть со своей армией из Портсмута сразу после Рождества. Но этот срок в значительной степени зависел от финансирования. Правительству удалось занять достаточно средств, чтобы выплатить первый аванс, причитающийся людям Кириэлла при заключении контракта. Но оно не смогло собрать деньги на второй аванс, который должен был быть выплачен при посадке на корабли, и на зарплату, причитающуюся капитанам кораблей и их экипажам. Совет рассчитывал на получение новой парламентской субсидии в начале сессии. Но в связи с потоком ужасных новостей, поступавших из Нормандии, и растущей критикой в адрес министров короля, Палата Общин была не в том настроении, чтобы выбрасывать деньги на ветер. Парламентарии вернулись к требованиям, впервые прозвучавшим в Винчестерском Парламенте в июле предыдущего года, о том, что король должен финансировать войну за счет отмены ранее выданных земельных и денежных пожалований. В последующие годы этот вопрос приобретал все большее значение. Генрих VI был расточительным раздатчиком щедрот. Как заметил аббат Джон Уитхэмстед из Сент-Олбанс, "он был склонен спрашивать не о том, чего заслуживает человек, а о том, что подобает давать королю". С момента своего совершеннолетия король отчуждал земли короны и доходы с домена в пользу лиц, не принадлежащих к его собственной семье, в масштабах, не имевших аналогов в истории Англии. Тот факт, что многие из получателей были теми самыми людьми, которые, как считалось, неправомерно вели войну, подтолкнул парламентариев к тому, чтобы потребовать отмены этих пожалований до того, как они проголосуют за введение новых налогов[936].
Подспудный гнев вырвался наружу 28 ноября 1449 г., когда была предпринята попытка убийства самого видного противника Саффолка Ральфа, лорда Кромвеля, когда тот выходил из Звездной палаты Вестминстерского дворца. На Кромвеля напала банда головорезов, нанятая Уильямом Тейлбоем, известным преступником, который, как считалось, был одним из доверенных лиц Саффолка в Восточной Англии. В ответ на это Палата Общин потребовала ареста Тейлбоя. Адам Молейнс предвидя беду, тщетно умолял дать ему возможность сложить с себя полномочия хранителя Тайной печати Генриха VI и уйти на покой, ссылаясь на немощь и ухудшение зрения. Когда Парламент был закрыт на Рождество, его члены разъехались по домам, распространяя по стране недовольство. Широко распространилось мнение, что члены Совета продали Нормандию королю Франции с целью набить собственные карманы. "Саффолк Нормандию продал", — гласил один из многочисленных стихов, памфлетов и плакатов, распространявшихся по улицам Лондона[937].
Давление на министров Генриха VI усиливалось по мере того, как в Портсмут стали прибывать войска, предназначенные для армии Кириэлла, а платить им было некому. Некоторые из солдат стали бродить по Гемпширу, занимаясь грабежами. В отчаянии правительство заняло 5.000 фунтов стерлингов у душеприказчиков кардинала Бофорта и еще 1.600 фунтов стерлингов у казначея лорда Сэя. Еще несколько тысяч фунтов были собраны за счет залога драгоценностей короля и королевы. В новом году Адаму Молейнсу было поручено отправиться в Портсмут, чтобы успокоить солдат и моряков и заплатить им хоть что-нибудь по счету. Прибыв в город Молейнс снял комнату в Божьем доме (God's House), госпитале на городской набережной. Когда матросы и солдаты узнали, что им полагается лишь частичная выплата, начались гневные протесты. Ранним утром 10 января 1450 г. к Божьему дому явилась толпа, возглавляемая Катбертом Колвиллом, оруженосцем королевского двора и капитаном одного из отрядов армии, ранее служившим под началом герцога Йорка в Нормандии. Они вытащили Молейнса из здания на близлежащее поле, где отрубили ему голову. Говорят, что перед смертью он осудил герцога Саффолка "и других" как настоящих предателей. По сообщениям, дошедшим до суда, толпа громко оскорбляла короля и призывала герцога Йорка вернуться с армией из Ирландии, чтобы захватить власть.
Сообщения об убийстве Молейнса и его предполагаемом обвинении в адрес герцога Саффолка быстро распространились по югу Англии и спровоцировали ряд локальных бунтов. Среди из зачинщиков были замечены бывшие солдаты. В Кенте толпы разграбили монастыри и планировали захватить замок Дувр. В Восточной Англии, где крупнейшим землевладельцем был сам Саффолк, возникли заговоры с целью собрать армию для свержения короля. У мятежников были списки членов Совета, которых они хотели обезглавить. Герцог Саффолк, казначей Сэй и епископ Эйскоу занимали первые места в этих списках. В окнах и на дверях домов висели плакаты и листовки, утверждавшие, что король — это всего лишь кукла в их руках. В Вестминстере некий Николас Джейкс, слуга одного из сквайров герцога Глостера, задумал убить королевских советников и захватить власть. Его успели разоблачить и арестовать, остальные бунты были быстро подавлены, а их зачинщики были повешены в Тайберне[938].
Парламент вновь собрался в Вестминстере 22 января 1450 г. в атмосфере кризиса и зарождающегося вооруженного конфликта. Оружие было выдано даже конюхам и пажам королевского двора. За пределами Вестминстерского дворца улицы были заполнены вооруженными свитами магнатов. В Лондоне у всех ворот была выставлена охрана, а по улицам ездили конные патрули. В Англию начали прибывать солдаты, которые были в Арфлёре во время его падения, чтобы подлить масла в огонь своими рассказами о предательстве и некомпетентности командиров. В графствах Восточной Англии беспорядки продолжались в течение всей парламентской сессии.
Герцог Саффолк, заседавший в Палате Лордов, знал, что протесты направлены в основном против него, и что недовольство бунтовщиков разделяли многие члены Палаты Общин, собравшиеся напротив в трапезной Вестминстерского аббатства. В день открытия новой сессии он встал, чтобы сделать заявление. По его словам, он слышал, что сказал Адам Молейнс перед тем, как его убили и знает об "одиозных и ужасных высказываниях" в его адрес. Саффолк с гневом отверг обвинение в измене, выражаясь языком, от которого веет лапидарностью клерков, составлявших парламентский протокол. По его словам, его отец погиб при Арфлёре в 1415 г., а старший брат — при Азенкуре. Еще двух братьев он потерял при Жаржо, где сам попал в плен. Семнадцать лет он сражался на стороне короля во Франции и тридцать лет был рыцарем Ордена Подвязки. Он утверждал, что всегда будет верен короне, до самой смерти и призвал своих обвинителей выдвинуть против него обвинения, чтобы он мог защитить себя. Парламентарии обсуждали это в течение четырех дней. Затем, 26 января, они потребовали арестовать Саффолка и поместить его в Тауэр. Лорды посоветовались с судьями. По их мнению, ничто из предъявленных Саффолку обвинений не оправдывает его ареста. Парламентарии ответили более жесткими обвинениями. По их словам, Саффолк вместе с Карлом VII замышлял заговор против своей страны. Он даже укрепил свой замок Уоллингфорд в Норфолке и подготовил его к поддержке французского вторжения. 28 января Саффолк был заключен в Тауэр. "Теперь лиса загнана в нору", — кричали лондонские толпы. Через три дня архиепископ Стаффорд, долгое время бывший канцлером Генриха VI, подал в отставку[939].
7 февраля 1450 г. парламентарии выдвинули билль об импичменте, обвинив герцога Саффолка в государственной измене. Они утверждали, что во время пребывания Дюнуа и других французских послов в Англии в 1447 г. он принимал их в своем лондонском доме, где они планировали французское вторжение в Англию с целью свержения Генриха VI и передачи короны невестке Саффолка Маргарите Бофорт. Считалось, что Саффолк подстроил освобождение Карла Орлеанского, чтобы тот подтолкнул Карла VII к вторжению в Нормандию; вероломно добился капитуляции Мэна; передавал французам государственные секреты, чтобы помочь им одержать победу над англичанами в дипломатии и войне; брал у них взятки, чтобы задержать отплытие английских армий на континент и открыто хвастался своим влиянием на французского короля и его советников. Все это было абсурдно. Но вполне отражало сильное общественное недовольство, направленное на поиск козлов отпущения после унижения в Нормандии. Месяц спустя Палата Общин внесла второй билль об импичменте с дополнительными статьями, обвиняющими Саффолка в различных преступлениях. По сути, они носили скорее политический, чем уголовный характер. В них министр обвинялся в некомпетентности и злоупотреблении своим влиянием в личных интересах и интересах своих друзей.
