Ланнуа был предельно откровенен в отношении текущего военного положения. Война не могла быть выиграна. Ни одна из сторон не была достаточно сильна, чтобы одолеть другую. Большинство французов поддерживали Карла VII. Северные города, признавшие дом Ланкастеров, сделали это только под бургундским влиянием. Теперь этим городам грозило разорение, и на их верность двуединой монархии рассчитывать не приходилось. Многие из них уже сдались, не оказав сопротивления, и отвоевать их было невозможно, разве что ценой огромных денег, крови и усилий, которые союзники не могли себе позволить. Путешествуя между Фландрией и Бургундией, Филипп Добрый сам видел обугленные остатки деревень и заброшенные поля и из первых уст слышал требования народа прекратить войну. Герцог знал, что англичане выступают за длительное перемирие, чтобы избежать вопроса о претензиях на трон. Но и это по его мнению было нереально. Ни о каком перемирии не могло быть и речи. В английских и бургундских областях было слишком много французских гарнизонов, состоявших из нерегулярных войск, живших за счет грабежей. Ланнуа закончил зловеще. Если английский Совет проигнорирует просьбу герцога, то герцог выполнит свой долг. Он "будет считать себя освобожденным от ответственности за это и как свидетелей призовет всех лордов, присутствующих здесь и слушающих"[617].

Англичан не нужно было уговаривать приехать на конгресс. Они понимали, что в случае их неявки они окажутся в затруднительном положении. Первоначально они надеялись привлечь Филиппа Доброго к своему делу, сделав его своим главным послом, но никто не удивился, когда герцог отказался от этой чести. По словам его представителя, если бы он стал послом Генриха VI, это помешало бы ему напрямую общаться с французами, если бы англичане с ними рассорились. "В этом деле было три стороны: король, его противник и милорд Бургундский, преследующий свои собственные интересы". В итоге англичане назначили особенно большое посольство. Оно состояло из двадцати шести послов во главе с архиепископом Йоркским Джоном Кемпом. Состав посольства открыто демонстрировал идеал двуединой монархии. Кроме Кемпа, в него входили десять английских и пятнадцать французских делегатов, кворум состоял из восьми человек, половину англичан и половину французов, а секретариат состоял из юристов и клерков, представлявших оба королевства. Среди членов английской делегации были еще два епископа, графы Саффолк и Хантингдон, Уолтер, лорд Хангерфорд, сенешаль Аквитании сэр Джон Рэдклифф и хранитель Тайной печати Генриха VI Уильям Линдвуд. Французские члены ланкастерской делегации были выдвинуты герцогом Бедфордом. В их число входили Луи де Люксембург, епископ Кошон, три главных французских полководца на английской службе — Жан  де Люксембург, его племянник Луи, граф де Сен-Поль и Вилье де Л'Иль-Адам, а также старший государственный секретарь Жан Ринель. Не все эти люди присутствовали на церемонии открытия конгресса. Луи де Люксембург и Вилье де Л'Иль-Адам были задержаны разразившимся кризисом в Париже и вообще не приехали. Что никогда не было ясно, так это роль кардинала Бофорта. Бофорт был самым известным и опытным международным государственным деятелем Англии, главенствующей фигурой в английском правительстве, пользовавшимся большим уважением герцога Бургундского. Ему было приказано пересечь Ла-Манш, но оставаться в Кале. Основная причина такого решения, по-видимому, заключалась в том, чтобы держать его в резерве для выхода из тупика между сторонами в Аррасе либо путем собственного вмешательства, либо, возможно, путем санкционирования уступок, выходящих за рамки полномочий послов[618].

Инструкции английской делегации были составлены в конце июня 1435 года. Они оставляли мало возможностей для маневра. Послам предписывалось не идти ни на какие уступки в вопросе о статусе и правах Генриха VI как короля Франции. Весь вопрос был признан "трудным и очень опасным" в связи с несовершеннолетием короля. Возможно, кардинал Бофорт и обладал тайными полномочиями по расширению полномочий послов, но нет оснований полагать, что они распространялись именно на этот пункт. Английский Совет понимал, что это исключает возможность заключения постоянного мира. Поэтому, несмотря на предупреждение Ланнуа, послам было предписано добиваться длительного перемирия — на двадцать, тридцать, сорок или даже пятьдесят лет. Когда король достигнет совершеннолетия, он сможет сам вернуться к этому вопросу. По мнению Совета, при наличии доброй воли с каждой стороны длительное перемирие будет обладать многими преимуществами постоянного мира. Добрая воля могла быть обеспечена браком Генриха VI с одной из четырех малолетних дочерей Карла VII, "старшей или той, которая после осмотра окажется наиболее приятной для короля". В качестве экспертов для проведения экспертизы были назначены граф Саффолк и сэр Джон Рэдклифф. Эти полномочия были дополнены еще как минимум тремя наборами инструкций, касающихся территориального раздела Франции во время перемирия и освобождения герцога Орлеанского. Для того чтобы герцог Орлеанский мог принять участие в переговорах, он был доставлен в Кале в сопровождении кардинала Бофорта, но по соображениям безопасности не был допущен к дальнейшим действиям. Французские дипломаты, пожелавшие встретиться с герцогом, должны были ходатайствовать о предоставлении им охранных грамот, чтобы посетить его в крепости[619].

Обе стороны стремились улучшить свое стратегическое положение в преддверии конгресса, захватив как можно больше территории за оставшееся короткое время. Но Карл VII был лучше подготовлен и лучше вооружен, чем его противники. В мае 1435 г. он возглавил собрание знати в городе Туре. Это было одно из тех больших совещательных собраний, которые короли Валуа традиционно созывали для того, чтобы в критические моменты заручиться поддержкой своих планов. Собрание одобрило участие короля в конгрессе. Однако главным его делом было выработать планы немедленных военных действий против англичан. Коннетабль Артур де Ришмон был формально восстановлен в королевской милости, Карл VII выразил сожаление, что "некоторые злонамеренные лица, находившиеся в то время у власти", лишили его службы. Но инициативу проявил Орлеанский бастард, лучший капитан на службе Карла VII. Он предложил усилить операции на обоих флангах Нормандского герцогства и провести крупное наступление на Иль-де-Франс с целью обеспечить королю возможность захвата Парижа и получил одобрение Совета на смелый план захвата города аббатства Сен-Дени и создания постоянной базы в пяти милях от столицы[620].

Боевые действия начали активизироваться уже во время заседания ассамблеи в Туре. В конце апреля 1435 г. около 300 французских солдат из Бовези ночью перешли вброд Сомму у Бланштака и взяли Рю с помощью эскалады. Инициатором этого предприятия снова был Шарль Десмаре. Рю был речным портом на северной стороне эстуария Соммы. Его оборонял отряд из расположенного неподалеку английского гарнизона в Ле-Кротуа. Потеря города ставила под угрозу безопасность Ле-Кротуа и угрожала морскому сообщению портов Соммы. Бедфорд приказал графу Арунделу немедленно выступить в поход на город. Арундел получил этот приказ в Манте, где он командовал полевым отрядом численностью около 800 человек, охранявшим долину реки Эвр и западные подступы к Парижу. Он повел своих людей на север, к Гурне, главной английской крепости на северной границе, где к нему присоединились еще около 200 человек и толпа вооруженных крестьян и горожан. В Гурне он решил отвлечься и захватить Жерберуа — город, обнесенный стеной, в котором французы как раз укрепляли старинный замок.

Вечером 8 мая граф выступил из Гурне на север со своей армией в составе двух колонн. Одна из них была обременена артиллерией, что замедлило ее продвижение. Арундел двигался всю ночь, надеясь добиться внезапности. Ожидая что англичане подойдут утром, Ла Ир, Потон де Сентрай и другие французские капитаны заняли ночью Жерберуа с примерно 400 человек. Армия Арундела была многочисленней, но его колонны слишком сильно растянулись по дороге. Отряд Ла Ира, в который входили одни из самых опытных кавалеристов Франции, смогла атаковать и рассеять каждую из английских колонн по очереди. Арундел собрал всех, кого смог, и занял позицию на холме огороженном живой изгородью. Французы атаковавшие в пешем строю захватили холм, а их кавалерия пробилась прямо через линию кольев перед лучниками и довершила разгром. Сам Арундел был взят в плен. Он получил тяжелую рану в ногу от выстрела из кулеврины. В рану попала инфекция, и ногу пришлось ампутировать. Гангрена была частой причиной смерти средневековых солдат. Арундел продержался около месяца, но 12 июня умер в плену в Бове. Англичане не смогли взять Рю и потеряли одного из своих лучших командиров, а также около 400 или 500 человек убитыми и пленными, что составляло примерно десятую часть всех их сил в Нормандии. В течение последующих недель французский гарнизон в Рю был усилен вольными компаниями, которые распространились по всему региону от Соммы до Фландрии. "Арманьяки из Рю, — жаловались люди из Кале, — теснят нас"[621].