Боевые действия уже возобновились, вызвав взрыв насилия на всех фронтах: в Шампани, на бургундском направлении, в долине Уазы и вокруг Парижа. В течение нескольких дней после истечения срока перемирия крупный французский рейдерский отряд разгромил под стенами Парижа бургундский гарнизон и взял в плен его командира Филиппа де Савеза. После этого французы ночью вошли в Сен-Дени, перебили большую часть гарнизона и разграбили город, а утром отступили. Подобные операции представляли собой грабительские набеги, разрушительные, но стратегически малозначимые. Однако один из них нанес серьезный урон англо-бургундскому делу. На третьей неделе апреля 1430 г. жители Мелёна восстали против парижского правительства, выгнали бургундский гарнизон и провозгласили себя сторонниками Карла VII. Мелён был мощной островной крепостью на Сене, расположенной примерно в сорока милях от Парижа вверх по течению, с двумя укрепленными мостами, соединявшими его с обоими берегами реки. Десять человек из гарнизона засели в цитадели, пока бургундские войска из Парижа и Корбея подтягивались, чтобы их освободить. Но горожане вызвали подмогу из соседних французских гарнизонов, и те подоспели первыми. К моменту прибытия бургундцев городские ворота были закрыты, а цитадель готова была сдаться. Потеря Мелёна стала серьезным стратегическим поражением англичан. Остров был практически неприступен (в 1420 г. Генриху V потребовалось четыре с половиной месяца и более 8.000 человек, чтобы взять его измором). Захват Мелёна обеспечил французам контроль над главной переправой через Сену выше столицы по течению и открыл путь из Гатине в Бри и Шампань, избавив от необходимости пробиваться через Осерруа[464].

Генрих VI высадился в Кале утром 23 апреля 1430 г., в День Святого Георгия. Его сопровождали кардинал Бофорт, граф Уорик, большое количество видных пэров, советников и капитанов, а также отряд рыцарей королевского двора. Остальные части английской армии последовали за королем в течение следующих трех недель. Все войско насчитывало 4.800 человек, помимо обычной толпы чиновников, клерков, капелланов, слуг, пажей и варлетов, герольдов, хирургов, трубачей, канониров, ремесленников и рабочих. Большинство из них обязались служить в течение года, что вдвое превышало обычный срок пребывания экспедиционной армии во Франции. Присутствие короля привлекло более широкий круг рекрутов, чем любой другой экспедиционный отряд его царствования: двадцать один пэр, включая двух герцогов и шесть графов. Вместе с армией был отправлен внушительный артиллерийский обоз, включавший три больших бомбарды, шестнадцать других пушек и восемьдесят орудийных расчетов и мастеров. Вместе с передовым отрядом сэра Джона Кларенса и другими людьми, уже находившимися в Нормандии, численность английских войск во Франции превысила 10.000 человек, что стало самым крупным перебросом войск со времен высадки Генриха V в Нормандии в 1417 году. За пять дней до этого в Пероне собралась армия герцога Бургундского численностью почти 3.400 человек. Она представляла собой практически весь военный потенциал Артуа и Пикардии, а также значительный вклад Бургундского герцогства. Имея в общей сложности более 14.000 человек, союзники теперь имели уникальную возможность изменить стратегическую ситуацию. В молитвах, листовках и стихах, распространяемых на родине, тревога за безопасность короля смешивалась с надеждами на перелом в судьбе Англии:

Приезд английского короля повлек за собой ряд радикальных изменений в правительстве ланкастерской Франции. В основном это было делом рук кардинала Бофорта, чье политическое положение сейчас было на высоте. По его настоянию незадолго до отплытия короля был разработан и утвержден английским Советом в Кентербери ордонанс, регулирующий управление обоими королевствами. Очевидно, что английские советники Генриха VI потеряли доверие к герцогу Бедфорду и группе военачальников, окружавших его. Основная цель нового ордонанса заключалась в том, чтобы вывести ведение войны из-под их контроля. Титул и полномочия Бедфорда как регента Франции должны были быть приостановлены, как только Генрих VI ступит на французскую землю. Основные решения должны были приниматься от имени короля небольшой группой английских советников, прибывших вместе с ним.

Самое удивительное в этих людях было то, что большинство из них были доверенными лицами Генриха V. Некоторые из них не были во Франции со дня его смерти. Они участвовали в войне в ее самый успешный период. Ричард Бошамп, граф Уорик, по словам восхищенного современника, был "человеком впечатляющей осанки, исключительной рассудительности и большого военного опыта, обладавшим практическим и искусным красноречием по любому вопросу". Он присутствовал у смертного одра покойного короля и был одним из немногих советников, которых тот считал своими друзьями. Филипп Морган, ныне епископ Эли, был канцлером Нормандии и главным дипломатическим советником Генриха V в последние годы его жизни. Уильям Алнвик, епископ Норвичский, был гражданским юристом, который приобрел свои дипломатические навыки в качестве личного секретаря Генриха V во время его последних кампаний. Ветеран военной службы и администратор Джон, лорд Типтофт, был одним из самых доверенных администраторов покойного короля в Нормандии. Джон Стаффорд, епископ Бата и Уэллса, был хранителем его Тайной печати. Действующие члены Совета Бедфорда должны были подать прошение о переутверждении в новом составе. Со временем Совет молодого короля во Франции был усилен главными членами Большого Совета, включая Луи де Люксембурга, Пьера Кошона, Роберта Жоливе, Рауля ле Сажа и сэра Джона Фастольфа. Но они имели меньшее влияние, чем люди, прибывшие из Англии.

Произошли значительные изменения в военном руководстве. Некоторые важные города с гарнизонами в Нормандии были переданы людям, прибывшим из Англии вместе с королем, а все основные военные операции за пределами герцогства были возложены на вновь прибывших. Главенствующей фигурой на протяжении всего времени пребывания английского короля был сам кардинал. Бедфорд, по-видимому, играл лишь ограниченную роль в выработке стратегии и даже не присутствовал на заседаниях Совета, за исключением короткого периода в декабре 1431 г., когда король находился в Париже. Он был лишен самых ценных владений во Франции, включая герцогство Алансонское, доходы от которого в течение многих лет обеспечивали расходы на его двор. Для Бедфорда, который в течение восьми лет обладал абсолютной властью в ланкастерской Франции, эти перемены стали шоком. Есть некоторые свидетельства того, что он был возмущен всем этим и в результате рассорился с кардиналом[466].

Перед отъездом Генриха VI из Англии в английском Совете и среди советников герцога Бургундского велось активное обсуждение стратегии. Первоначально предполагалось, что передовой отряд сэра Джона Кларенса объединится с бургундской армией и вернет Иль-де-Франс до прибытия Генриха VI с основной армией. Пройдя в Шампань, они должны были наступать на Реймс, чтобы обеспечить коронацию короля-ребенка в соборе. К моменту прибытия Генриха VI во Францию этот план был отменен из-за продления перемирия, что исключало возможность проведения совместных операций до его прибытия. Положение в Париже ухудшилось. Границы в Нормандии были небезопасны. Дофинисты удерживали пути в Шампань, как и прежде. В Кале советников Генриха VI ждал тщательно продуманный меморандум, в котором Ланнуа объяснял замыслы Совета Филиппа. Бургундцы выступали против любой стратегии, предусматривающей осаду крупных городов, обнесенных стенами. Осада Орлеана показала, что такие операции требуют больших затрат времени и живой силы и создают огромные трудности со снабжением. Кроме того, бургундцы считали, что если зачистить небольшие гарнизоны и обеспечить безопасность сельской местности, то такие крупные крепости, как Реймс, Бове, Компьень, Мелён и Санс, несомненно, сдадутся.