За исключением экспедиции в Гиень, которая вряд ли была реалистичной в дополнение к остальному бремени, которое должно было нести правительство, все эти условия были в принципе приняты английским Советом. Советники приняли условие Ланнуа о том, что кардинал Бофорт должен быть отправлен послом ко двору герцога Бургундии. Они также решили направить к Папе Римскому эмиссара с заявлением об участии в конференции в Осере. Передовой отряд экспедиционной армии уже набирался. К концу ноября с различными английскими капитанами были заключены контракты о полугодовой службе на 2.200 человек. Они должны были собраться в Уинчелси 19–21 декабря 1429 г. и прибыть во Францию к Рождеству, как и предлагал Ланнуа. Командиром авангарда был назначен двоюродный брат короля сэр Джон Кларенс, внебрачный сын герцога Кларенса, погибшего при Боже. Джон не был очевидным кандидатом на эту должность, так как не имел достаточного опыта войны во Франции, но он жил в нищете и, как и многие другие, просил дать ему командование во Франции, чтобы поправить свое положение[453].

Следующий вопрос заключался в том, как все это будет оплачено. Таможенные доходы находились на самом низком уровне за всю историю их существования. Ожидаемые поступления от выкупа Якова I Шотландского и герцога Бурбонского не оправдались. Задолженность гарнизону Кале выросла до 20.000 фунтов стерлингов в результате отвлечения средств на экспедиционные армии 1427 и 1428 гг. Потребность в введении прямых налогов никогда не была столь велика. Были проведены различные эксперименты с новыми формами налогообложения, все оказавшиеся неудачными, со времени воцарения короля не было предоставлено ни одной стандартной светской субсидии. В течение ноября Бофорт при поддержке Кошона и Жоливе вел работу с представителями Палаты Общин. Они объясняли затруднительное положение ланкастерского правительства во Франции после провала осады Орлеана и коронации Карла VII и просили поддержать экспедицию короля. 12 декабря Палата Общин уступила и объявила о предоставлении полной субсидии, которая должна была быть собрана и выплачена всего за один месяц, к 14 января 1430 года. Но этого оказалось недостаточно, и на Палату Общин было оказано давление с целью увеличения субсидии. Через несколько дней по "особому совету" Бофорта Палата Общин согласилась предоставить вторую субсидию, которая должна была быть выплачена к Рождеству 1430 г. Совету было разрешено занять до 50.000 фунтов стерлингов под залог будущих доходов. Собор Кентерберийской церковной епархии согласился добавить полторы субсидии от клириков, в результате чего общая сумма новых налогов составила около 90.000 фунтов стерлингов, что стало крупнейшим налоговым пакетом с 1416 г. 20 декабря, когда Парламент был закрыт на рождественские праздники, от имени Генриха VI были разосланы письма в главные города ланкастерской Франции, в которых сообщалось о его решении посетить французское королевство в следующем году и привести с собой большую армию, чтобы отодвинуть фронт войны далеко от их домов. Они снова смогут жить, трудиться и торговать в мире[454].

Пока эти переговоры медленно продвигались в Вестминстере, военная ситуация в Нормандии и Мэне стремительно ухудшалась. 25 сентября 1429 г. англичане потеряли Лаваль, ключ к нижней долине реки Майен. Рауль дю Буше, капитан соседнего замка Жанны де Лаваль в Меле-дю-Мэн, спрятал на ночь группу людей в домике у мельницы на мосту, ведущем в город. Когда на рассвете ворота были открыты, они перебили привратников и ворвались на улицы. Капитан Лаваля Мэтью Гоф, в это вместе, с большей частью гарнизона находился в армии Бедфорда. Англичане так и не попытались отбить Лаваль, так как были вынуждены защищать саму Нормандию. В ноябре в Руане собрался Совет герцогства, который выделил 140.000 ливров на усиление пограничных гарнизонов и возвращение замков, захваченных рейдерами летом. Но постоянная нехватка войск мешала английским попыткам восстановления положения. Они были вынуждены метаться с места на место, туша пожары то тут то там. Бофорт и Уиллоуби осадили Этрепаньи и били из пушек по его старым стенам до тех пор, пока гарнизон не сдался в обмен на свою жизнь. Но защитники замка лишь отступили, чтобы продолжить свои грабительские рейда из Омаля. Затем, 26 октября, строители, работавшие на стенах, впустили еще один французский рейдерский отряд в старый замок Эстутевилей в Торси к югу от Дьеппа, "самый лучший и укрепленный замок в этом регионе", по словам Жана де Ваврена. В течение двух дней была мобилизована оперативная группа из близлежащих английских гарнизонов, чтобы отбить его, пока оккупанты не успели закрепиться. Но почти сразу же они были отозваны регентом для урегулирования нового кризиса за Сеной в Перше, где французы только что захватили Вернёй. Они удерживали его более месяца, прежде чем были изгнаны. Капитаном Вернёя был сэр Джон Фастольф и как и Мэтью Гоф в Лавале, он служил в полевой армии регента вместе с большей частью своего гарнизона, когда на город произошло нападение[455].

К концу 1429 г. французы стали угрожать долине Сены — спинному мозгу английской оборонительной системы во Франции. Когда 8 декабря Ла Ир и Жеро де ла Пайе с несколькими сотнями человек подошли к долине реки Эвр, небольшой отряд французских сторонников в Лувье впустил их в город. Тревога была поднята, но слишком поздно. Гарнизон и городское ополчение были перебиты. Лувье был одним из крупнейших городов Нормандии с населением около 4.000 человек. Расположенный на западном берегу реки Эвр, недалеко от ее впадения в Сену, он был защищен современным обводом стен длиной три четверти мили с тройной линией рвов. Ла Ир стал губернатором Лувье. Жители должны были принести ему клятву верности или лишиться своего имущества и покинуть город. Чтобы избежать разграбления, они должны были выплатить большую репарацию. Из Лувье Ла Ир мог перерезать сухопутное и речное сообщение между Нижней Нормандией и Парижем и совершать рейды до ворот Руана. Отряды, действовавшие из Лувье, заняли Берне и Бомон-ле-Роже на пути к Шербуру. В довершение всего 24 февраля 1430 г. они поднялись на барках вверх по Сене и эскаладой захватили крепость Шато-Гайяр в Лез-Андели. Взять Шато-Гайяр удалось при попустительстве одного из французов, служивших в гарнизоне, и английского солдата, которого он подговорил. Это было серьезная проблема. Шато-Гайяр, расположенный в большой излучине Сены к востоку от Лувье, был одним из самых укрепленных мест во Франции и охранялся гарнизоном из восьмидесяти человек. Его захват прервал сообщение по реке между Руаном и Парижем и обеспечил Ла Иру надежную базу на северном берегу Сены. Кроме того, это привело к освобождению нескольких ценных военнопленных, которые содержались там, включая бывшего маршала Карла VII Арно Гийома де Барбазана[456].

Эти поражения были симптомами общего падения морального духа как среди английских, так и среди французских подданных Генриха VI. Зимой участились случаи дезертирства. Случайно сохранившаяся информация свидетельствует о ситуации в Эврё в январе и феврале 1430 года. Всего за два месяца гарнизон Эврё покинули 18 человек, то есть более десятой части всего гарнизона. Большинство из них были англичанами-дезертирами, которые пополнили преступный мир городов или пытались вернуться на родину. Но один нормандец перебежал к врагу, а еще трое перешли на другую сторону в ходе стычки за стенами. Эврё оказался в эпицентре бури, но опыт других гарнизонов, скорее всего, был аналогичным. Ситуация в Нормандии стабилизировалась только в январе, когда из Англии прибыл бастард Кларенс с крайне необходимым подкреплением. Все эти люди были направлены на границы Нормандии. В конце января Кларенс осадил Торси. К концу марта Эдмунд Бофорт осаждал Шато-Гайяр[457].