— Просто сами компьютеры, точнее процессоры, достаточно примитивны и не способны перерабатывать информацию, отличную от двоичной системы числения.

— Ну, а не проще было бы закодировать все эмоции в бинарном же коде и не мучиться с изобретением блока эмоций, — продолжил свои расспросы Владислав.

— Блок эмоций — это самостоятельно развивающийся блок, который невозможно запрограммировать, — гордо заявил Ворчун. — По сути осознание себя личностью и самостоятельное мышление и определяют наше существование. Только такой блок может превратить бездумную машину, пусть даже и удачно имитирующую запрограммированные эмоции, в настоящее мыслящее существо. К тому же сколько цветов ты можешь получить, смешивая три основных цвета? Миллионы, пока глаз или соответствующая техника не перестанут их различать. Ну, а сколько ты найдешь готовых смешанных или "заранее запрограммированных" красок, не говоря уже о размерах этой запрограммированной информации и о ее стоимости. Тем более, что такие «эмоции» не дадут машине возможности себя саму осознать.

— Что-то заболтались мы, — Владислав сменил тему, посмотрев на часы. — Пойдем-ка в кают-кампанию, позавтракаем.

На патрульном крейсере, как и на всяком крупном корабле, имелся синтезатор, настроенный на приготовление пищи, но патрули, пользуясь своим особым статусом военного корабля, считали особым шиком иметь на борту настоящего кока. Когда агент с андроидом поднялись в кают-кампанию, большинство членов экипажа уже сидело за столами, а кок, дородный мужчина в белом кителе, следил за тем, как дежурные разносили блюда.

Владислав сел на предложенное ему место за офицерским столом, напротив капитана. Ворчун тоже уселся за стол, хотя и не стал есть. В конце обеда, когда на стол подали компот, традиция, сохранившаяся еще со времен морского флота, Владислав, сделав большой глоток, спросил робота:

— Ворчун, у тебя есть какая-нибудь информация по гаргонидам? И, вообще, твои соображения.

В зале мгновенно воцарилась тишина, нарушенная лишь звуком оброненной кем-то на пол вилки. Агент прекрасно понимал, в каком напряжении находятся люди. Мало того, что погиб весь экипаж того крейсера, так теперь еще и пять членов команды этого корабля лежали в морге. За показным безразличием экипажа скрывалось серьезная озабоченность. Таких потерь у патруля не случалось со времен войны с муравьиными. Сейчас десятки пар глаз внимательно смотрели на андроида в ожидании возможного ответа на сотни вопросов, которые каждый член экипажа задавал себе уже не раз.

Ворчун встал как на лекции и, взяв в руки авторучку, начал выдавать информацию, которую ему удалось наскрести.

— Гаргониды — водяные жители пресноводных водоемов Акавы со стоячей водой. Проще говоря, болот и озер, обитают только на одном из двух больших материков. По классификации относятся к классу водяных кровососущих или к пиявкам. Живут по приблизительным оценкам до ста пятидесяти лет. Вид плохо изучен. Известно лишь, что в неблагоприятные годы, когда водоемы пересыхают, гаргониды сжимаются до размеров твердой картофелины зеленого цвета. В таком засушенным виде могут находиться в спячке до четырех, по некоторым данным, до пятнадцати лет. С приходом воды оживают. В качестве тела используют воду определенным образом, придавая ей желеобразное состояние. Форму тела меняют произвольно, иногда принимая облик своей жертвы, но преимущественно остаются в привычной медузообразной форме. В период размножения нуждаются в крови. В это время они становятся необычайно активными и даже агрессивными. Известны случаи их выхода на сушу, — Ворчун кивнул на напарника. — Вот он видел. Далее, коснувшись своей жертвы, молниеносно впрыскивают ей в кровь препарат, напоминающий снотворное. Получив одну дозу наркотика, жертва засыпает, и гаргониды высасывают всю кровь, да и вообще всю жидкость из организма своей жертвы. Патрульный крейсер "ноль тридцать пять" — "Синяя птица" должен был доставить на землю один экземпляр для исследований. — Ворчун сел.

Владислав выглянул в иллюминатор. Где-то там в темноте, на расстоянии в пару километров, зажатая в магнитные тиски патрульного крейсера, висела черная махина "Синей птицы". Капитан распрядился держать погибший крейсер в захватах, сохраняя таким образом безопасную дистанцию между живым и погибшим кораблями до выяснения причины гибели людей на борту. Раденко перевел взгляд на «Иргу». Освещенная с одной стороны голубым карликом, она безмятежно покоилась на крыле громады крейсера, белой, с голубоватым отливом, сигарой.

— Ну прямо детеныш под уютной защитой матки-корабля. Их бы сюда штук шесть вошло. — Он замер на секунду. Мысль-догадка, все время ускользавшая, сейчас вдруг выкристаллизовалась четкой линией.

— Воду на анализы брали? — Агент резко повернулся к капитану.

— Воду? — в недоумении переспросил капитан. — Зачем? Там же фильтры-анализаторы, она не может быть отравлена. Это исключено. Все системы корабля исправны.

— В период размножения, — повторил Владислав слова Ворчуна, — нуждаются в крови. В это время они становятся активными и даже агрессивными. А от себя добавлю: я на собственном опыте убедился, что гаргониды становятся еще и разумными, в определенной степени конечно. Это уже не просто большая пиявка, это чертовски опасная бестия, не знающая ни жалости, ни сочувствия и имеющая только одну цель — кровь.

— А естественные враги у них имеются? — спросил чей-то голос.

Агент обернулся в сторону спросившего.

— Известно, что у каждого существа в природе имеется его естественный враг. Так ведь? — продолжал молодой щеголеватый парень в форме космического патрульного специального назначения. Надо найти их на Акаве и запустить сюда на корабль. И они сделают всю работу сами.

— Не торопись, — осадил его старпом. — С чего ты взял, что у гаргонидов естественные враги имеются?

— Враги есть у всех, — начал было парень, но старпом его перебил.

— Ага, у человека, например.

Окружающие заулыбались

— А если и есть такие враги, — продолжал старпом. — Ну, найдем, отловим парочку, запустим на корабль, а они там устроятся и где гарантия, что им на крейсере не понравится больше, чем на Акаве. Ты их с корабля как убирать будешь? Или на них других естественных врагов искать станешь?

Вокруг загалдели.

— А если они для людей еще более опасными окажутся? — предположил кто-то.

Владислав встал, привлекая к себе внимание.

— Враги у них имеются, — начал он, подождав, пока вокруг все смолкнут. — Во всяком случае одного такого врага я знаю, это силверкер. Они обожают мясо гаргонидов и охотятся на них, когда такая возможность предоставляется. Существа эти имеют зачатки разума и к человеку относятся вполне дружелюбно, как правило, но одна проблемка все-таки имеется.

— Гаргониды тоже на них охотятся? — спросил кто-то. — или они охотно и человека…

— Да нет, — улыбнулся Владислав, вспоминая тигрят, которых айоры взяли на воспитание. — Я же сказал, к человеку они весьма дружелюбны. Их шкура такая защита, что о-го-го, ни один гаргонид не пробьет. Да только кошечки эти по три-четыре метра длиной, — он выдержал паузу. — Я предлагаю вот что: мы с Ворчуном пойдем на корабль и попробуем их найти.

— Или они вас? — не унимался парень.

— Положим, андроид им все равно не по вкусу, — возразил Раденко, — а у меня с ними свои старые счеты и защита, кстати, тоже имеется… — Он расстегнул ворот комбинезона и показал сверкнувший металл руннера, плотно облегающего его тело.

— Это руннер, — пояснил Владислав, — последний из имеющихся у нас металлогоидов. Живое существо, на небиологической основе. К людям и айорам относятся дружелюбно. Способ общения что-то вроде телепатии. Могут читать наши мысли и желания, — дал он короткую справку.

— Постойте, — вмешался до сих пор молчавший капитан. — А почему вы вообще так уверены, что это гаргониды, а не какой-нибудь монстр из космоса. И потом, на борту, как следует из корабельного журнала, был всего один гаргонид разделившийся в последствии на два, если верить вашим утверждениям, да и тех мы нашли мертвыми. Для размножения обычно требуется как минимум две особи, а эти двое находились в разных аквариумах…