– Отец Георгий муж опытный, во всяких премудростях и плутнях сведущ, – возразил Киприан.

Грек не стал спорить. Он умел говорить о деле.

– Я предлагал этому Омару помощь. Тогда еще нового митрополита не поставили, но знающие люди уже знали, кто будет. И что Пердику к нему в экзархи определят. Можно было уже заранее прямо здесь в Константинополе обо многом договориться. Да и с крымскими делами хотел пособить. У меня и в Готской, и в Сугдейской митрополии немало хороших знакомцев имеется. Долю запросил умеренную. Отказался.

– Видно, доля была не такая уж умеренная, – не удержался Савва.

Грек даже бровью не повел:

– Ты меня совсем за дурака не держи. Я же понимал, что человек сам в те края едет. Зачем ему посредник, коли он может все дела там напрямую решить? Ясное дело, он ни о чем договариваться не будет, пока сам тамошних дел не разведает, цен и условий не узнает. Вот на обратном пути и оценит мое предложение. Оно было довольно выгодным. Лучше, чем самому мотаться с товаром туда-сюда из Египта в Крым. Особенно в наше неспокойное время.

– Так, выходит, он не совсем отказался, а только отложил разговор до возвращения?

– Думаю, это его не сильно заинтересовало. Знаешь старую присказку про то, что на базаре два дурака: один продает, другой покупает? Там она к месту. Можно и всучить негодный товар втридорога недотепе. В серьезной торговле с такой хваткой делать нечего. Здесь народ тертый, прожженный, считать умеет. Обмануть можно разве что какого новичка. Потому правила игры хорошо известны. Я сделал твоему брату самое лучшее предложение, какое он мог получить здесь в Константинополе. Может, он и принял бы его на обратном пути. Только выгоды от него особой для вас не было.

– Выгодное предложение, от которого не было выгоды? – улыбнулся я.

– Ты пропустил слово «особой». В торговле не бывает чудес. Это не поиск сокровищ. Там, где давно проторены торговые пути, все устоялось. Известны и продавцы, и покупатели, караванщики и корабельщики. Цена на каждом рынке. Пошлины и размеры кредита, который можно получить у менялы. Здесь у каждого свое место и своя доля. Все определилось за годы. Все друг с другом знакомы и связаны. Увеличить чью-то долю можно, лишь чью-то уменьшив. Новый человек всегда ущемляет интерес старого. Хорошие деньги можно делать, только найдя новый рынок. Куда ты проделаешь более удобный ход. Думаю, твой брат за этим и ехал.

Вспомнились замыслы Омара оплачивать поставки рабов ладаном. Это позволяло получать долю с работорговцев.

– Понятно, почему ваши купцы поехали за рабами в Тану, – продолжал грек. – Там они дешевле, да и выбор больше. А зачем туда поехал твой брат? Церквей там сейчас нет. В ближней округе тоже. Кому он там собирался продавать благовония? Выгодней, чем в Сугдее, их в тех краях нигде не продать. Значит, с самого начала собирался дальше. Нетрудно догадаться куда. Я ведь ему сразу сказал, что на Великой реке, где стоят главные города царства Джанибека, торговлей заправляют мусульманские купцы. Которые ведут торг на Востоке, на севере, на Бакинском море. Думаю, к ним он и направился. Вполне разумное решение. Почему не поискать там товаров, которые будут нужны в Египте, а заодно не посмотреть, нельзя ли туда возить чего своего? Царство Джанибека очень велико. Вполне можно провести в пути месяца два в одну сторону. Кроме того, там очень суровые зимы. Твой брат мог забраться в такие края, откуда зимой просто не выбраться.

– Ну и как торговать из Египта с такой далью?

– Все зависит от товара, от прибыли. Коли тебя занесла нелегкая на край света, не упускай такую возможность. Закупи выгодного товара на обратный путь. Все равно ведь ехать. А если получишь хороший доход, можно будет подумать, что дальше. Цены ты узнал, с продавцами знакомство свел, дорогу разведал. Можно и поручить дело хорошим посредникам, которые будут поставлять тебе нужный товар за приемлемую плату. Зачастую нанять опытного человека, хорошо знающего местные условия, гораздо выгоднее, чем самому тащиться за тридевять земель или держать собственный склад с управляющим, которого ты все равно не сможешь проверять.

– К нам в Египет из Венеции привозят северные меха, – вставил Мисаил. – Говорят, их доставляют через третьи руки через Венгрию и Янтарное море из русских лесов. Омар в последнее время много думал о том, чем бы еще приторговывать помимо благовоний. Не зря встрял в работорговлю против воли деда.

– Торговля требует хорошего знания товара, – покачал головой грек, – иначе можно легко сделаться добычей мошенников. Кому, как не нам, знать, что можно продать обычную смолу вместо ладана, примешав к ней благовонную добавку. Или придать запах обычному очищенному маслу, выдав его за изысканные благовония. Точно так же барышники продадут мне негодного жеребца, а работорговцы – больного раба. В мехах тоже нужно разбираться. Омара поманило то, что он хорошо знал. Благовония.

– Он тебе это говорил?

– Это ему говорил я. Страна Мрака – край неслыханных богатств, о которых ходят легенды. Оттуда везут драгоценные меха, рабов огромного роста и невероятной силы, белокурых рабынь, чья красота отнимает разум, чудодейственные рога единорога. Есть лакомый кусочек и для нашего брата, торговца благовониями. Мускус. В северных лесах изобилие особых маленьких оленей, из которых его добывают. Кроме того, на тамошних реках полно бобров, которые дают не только дорогой мех, но и особую струю, столь же ценимую в нашем деле. Только добраться до всего этого так же трудно, как до луны. Царство Джанибека велико, а северные леса дремучи и непроходимы. Говорят, даже рука самого хана не всегда достает до дремучих урочищ.

– Мускус и бобровая струя – достаточно заманчивая приманка, чтобы ради нее рискнуть забраться к черту на рога, – согласился Мисаил.

– Боюсь, вашему Омару придала самонадеянности уверенность, что улус Берке – царство ислама, а хан Джанибек – султан, защита правоверных. С одной стороны, это дает защиту мусульманского суда, с другой – везде можно найти единоверцев, знающих арабский язык. Я же говорил, что греки и армяне туда не суются, дела там больше ведут кипчаки. Даже франки, которые торгуют в тамошних факториях, обязательно учат кипчакский язык. В таких рассуждениях есть известный резон. Путешествовать и торговать в Золотой Орде довольно безопасно. Власть там следит за порядком, не то что в наших краях. Разбои на дорогах не в ходу. А уж в городах тем более не забалуешь.

Нетрудно было представить, как загорелись глаза Омара, когда он услышал подобные речи про драгоценный мускус и бобровую струю. Думаю, его еще подогревали попутчики из Египта, которые вот так же уверили, что в государстве защитника веры султана Махмуда Джелал эд-Дина, как именовал себя Джанибек, общаясь с мусульманскими государями, царят законы шариата. Как было не соблазниться заманчивой мыслью о том, что недоступное неверным грекам и франкам легко достижимо правоверным?

Когда уже на улице я высказал эту мысль, Симба мрачно изрек:

– Голод часто манит птицу туда, где ее съедят.

Мне никогда больше не удалось побывать в Константинополе. Еще тогда, когда сорок лет назад наш корабль отчаливал от берега Золотого Рога, я со всей отчетливостью ощутил, что покидаю его навсегда. Обратно из улуса Берке я плыл в Трапезунд, откуда сушей добрался с караваном до Дамаска.

В моей жизни было немало мест, куда я никогда не возвращался, но почему-то именно этот великий город на перекрестке дорог и времен всегда вспоминал с теплотой и тоской. Что-то особенное было в его сонном уходящем величии. Он сам будто заблудился между прошлым и настоящим, и, бродя по его улицам, ты точно ступаешь по какой-то нездешней земле, а уехав в иные края, словно оставляешь в нем частичку себя.

Никакое место на земле я не вспоминал так часто, как этот диковинный город. «То ли на небе, то ли на земле» – так, кажется, говорил Киприан.