Повозки. Скифские повозки — неотъемлемая часть быта кочевников — известны нам далеко не полно. Из описания Псевдо-Гиппократа, приведенного выше, следует, что скифские повозки могли быть четырех- и шестиколесными. Лишь в последние 10–15 лет благодаря археологическим раскопкам стали известны отдельные их детали. До этого времени такие находки были сделаны лишь в Краснокутском и Александропольском курганах. Специально занимавшаяся данным видом скифского снаряжения С.С. Бессонова собрала сведения о 12 остатках повозок из степных скифских курганов IV в. до н. э., в основном относящихся к числу наиболее богатых, принадлежавших скифской аристократии (1982, с. 102–117). В курганах повозки встречаются в разобранном или разломанном виде, что затрудняет восстановление их конструкции. Наиболее выразительные находки сделаны во входной яме 1 во впускном погребении Гаймановой Могилы. Это стенка повозки, скрепленная железными обоймами, к которой были прислонены четыре колеса, снятых с осой (Бiдзiля В.I., 1971, с. 40). Хотя известны еще несколько случаев находок стенок повозок, реконструировать кузов на основании сохранившихся остатков невозможно. Достаточно определенное представление сейчас можно составить лишь о колесах, их размерах и конструкции.
Большинство скифских повозок, видимо, было четырехколесными, так как чаще встречаются в курганах остатки именно четырех колес (Гайманова Могила, Краснокутский курган, Казенная Могила и др.). Находка шести колес в боковом погребении Александропольского кургана позволила С.С. Бессоновой предположить, что здесь находились остатки двух повозок — четырехколесной и двухколесной. Однако отсутствие сколько-нибудь убедительных данных о применении скифами двухколесных повозок не позволяет присоединиться к этому мнению. Вместе с тем приведенное выше свидетельство Псевдо-Гиппократа не исключает возможности существования шестиколесных телег.
Колеса всех скифских повозок многоспицевые, с ободом и ступицей. Диаметр их колеблется в пределах 0,80-1,20 м. Лишь одно из восьми найденных в Казенной Могиле колес имело диаметр около 0,60 м. Количество спиц 10–12, ступицы были боченковидными или цилиндрическими. Большинство известных в настоящее время колес сделаны из дерева без применения металла или с очень небольшими металлическими деталями. Так, в Толстой и Гаймановой Могилах ободы колес состояли из четырех дуг, скрепленных железными обоймами, а колеса из входной ямы Гаймановой Могилы имели железные оковки по краям ступицы.
Наряду с деревянными использовались колеса более сложной конструкции — с железными шинами, набитыми на деревянные ободья, и с железными оковками ступиц и наосьниками (табл. 37, 19). Кузова повозок с такими колесами имели большое количество металлических скрепляющих деталей. Наиболее значительный набор железных деталей от колес и кузовов двух повозок происходит из Краснокутского кургана (Мелюкова А.И., 1981, с. 18–36). Помимо Северного Причерноморья, остатки повозок с применением железных шип, оковок ступиц и наосьников были найдены в нескольких меотских курганах IV–III вв. до н. э. в Прикубанье. У сарматов, как и на Алтае, существовали лишь сплошь деревянные повозки.
Скифские повозки с применением железных деталей могут быть сопоставлены с одновременными им фракийскими. Возможно, они имеют общее происхождение, хотя не исключено, что такие повозки делали для скифов в мастерских античных городов.
Общий вид фракийской четырехколесной повозки передан на рельефе V–IV вв. до н. э. из Шаплы-Дере. Это телега с относительно невысоким кузовом прямоугольной формы. Такой же кузов, видимо, изображен на рельефе из Трехбратнего кургана (табл. 37, 20; Бессонова С.С., 1982). Как на одном, так и на другом рельефах хорошо показаны решетчатые, а не сплошные борта повозки. В кургане 43 Гайманова поля были обнаружены отпечатки заднего борта телеги высотой 45 см, состоявшего из горизонтального бруса, на котором под углом были закреплены две планки. В пространстве между планками на горизонтальном бруске были закреплены деревянные прутья (?) толщиной 1,2 см. Остатки сплошного деревянного борта обнаружены в кургане 13 в группе БОФ. Очевидно, одни скифские телеги имели кузова с решетчатыми бортами, близкие к фракийским, другие — со сплошными бортами.
Погребальные повозки скифских царей и знати, видимо, имели какой-то полог и были украшены по углам навершиями. Об этом свидетельствуют находки множества нашивных блях, вероятно, некогда составлявших орнамент на пологе, и четырех или шести наверший в наиболее богатых скифских курганах, таких, как Чертомлык, Толстая и Гайманова Могилы, Краснокутский курган, и др.
Во всех царских курганах, где найдены остатки повозок, обнаружены конские могилы. Однако в большинстве случаев в этих могилах погребены верховые, а не упряжные кони. С.С. Бессонова предполагает, что отсутствие в большинстве погребений упряжных коней объясняется обычаем приносить их в жертву во время погребального обряда. По мнению С.И. Руденко, упряжными животными у скифов были преимущественно волы. Думаю, что это касается обычных повозок, употреблявшихся в быту и сделанных из дерена. Повозки с металлическими деталями, на которых везли к месту погребения знатных лиц, скорее всего были предназначены для конской упряжки. Косвенным свидетельством этого могут быть находки остатков повозок со сходными металлическими конструкциями в ряде меотских курганов Прикубанья вместе со скелетами лошадей (Карагодеуашх, Елизаветинские 1914 и 1915 гг., Васюринский, Марьевский).
Запрягали в повозки как волов, так и лошадей при помощи ярма и дышла. Выразительные остатки дышла, окованного бронзовой пластиной с изображением богини Иштар, происходят из кургана 1 у хут. Красное Знамя на Ставрополье (Петренко В.Г., 1980, с. 15–19). Дышловый тип упряжки в Евразии до конца римского времени оставался единственно известным не только для воловьей, но и для конной тягловой силы.
Навершия. Одну из достопримечательных категорий вещей скифской материальной культуры составляют металлические навершия, назначение которых до сих пор окончательно не установлено (подробно о существующих точках зрения см.: Iллiнська В.А., 1963, с. 33–60). Условия находок их и погребениях весьма разнообразны. Навершия от одного-двух до десяти встречаются вместе с уздечными наборами, с остатками повозок и без них среди приношений погребальной тризны, а также в составах погребального инвентаря. Из этого следует, что навершия не составляли часть какого-то определенного предмета, применение их скорее всего было не обычным бытовым, а культовым и поэтому могло быть связано с различными церемониями (Iллiнська В.А., 1963, с. 33–60). Всего в настоящее время известно более 140 экземпляров наверший. Появление их в скифском быту относится ко второй половине VII в. до н. э. Большинство раннескифских наверший происходит из памятников Северного Кавказа — Прикубанья и Ставрополья, откуда известны наиболее древние экземпляры VII — начала VI в. до н. э. Вторым районом, где в VI — начале V в. до н. э. были распространены навершия, является Посулье. На правобережье среднего Приднепровья и в степи в VII–V вв. до н. э. находки наверший немногочисленны. Навершия IV — начала III в. до н. э. происходят в основном из степных курганов скифской знати. В Прикубанье и на Посулье для этого времени их мало, а в правобережной лесостепи они и вовсе отсутствуют.
Раннескифские навершия VII — начала V в. до н. э. отличаются от более поздних по форме и орнаментации. Среди них преобладают экземпляры в виде полых круглых, овальных, грушевидных или биконических бубенцов с прорезями и металлическим шариком внутри. Втулки их более или менее высокие, круглые в сечении, расширяются к нижнему концу. Сверху большинство наверший украшено скульптурными изображениями головок животных в зверином стиле — быка, птицы, грифона (табл. 37, 2–3, 5, 7, 9, 11). Иногда на бубенце передана целая фигурка животного (табл. 37, 8). На тех бубенцах, где нет скульптурных изображений, имеется солярный знак. Преобладают литые бронзовые экземпляры, реже встречаются навершия, выполненные из железа. Последние вместо втулки для насада имели довольно длинный железный стержень-черешок (табл. 37, 4). На железные стержни насаживалась и значительная часть бронзовых наверший. Нижняя часть такого стержня, очевидно, вставлялась в древко. Судя по остаткам древка, сохранившимся в Старшей Могиле, длина жерди с навершием достигала приблизительно 1,75 м.
