Почти обязательно как в мужские, так и в женские погребения клали мясную пищу — бок с лопаткой овцы, реже — лошади или крупного рогатого скота. При этом мясо с воткнутым в него ножом помещалось на деревянном блюде или подносе в головах покойного. Лишь в Николаевском могильнике оно было в ногах.
В могильниках, расположенных поблизости от греческих городов, как в мужских, так и женских захоронениях, рядом с жертвенным мясом нередко находятся амфора и чернолаковые сосуды для питья — канфар, килик или скифос. В глубинных районах степи находки амфор и греческой столовой посуды в могилах рядовых общинников встречаются гораздо реже. Местная лепная посуда в погребениях рядовых кочевников также не слишком обычна. В таких могильниках, как Никопольский и Кутский, небольшие лепные горшки были найдены только в детских погребениях. Однако в некоторых курганных группах (например, в районе Краснознаменской оросительной системы на юге Херсонщины или под Каховкой) лепные сосуды довольно часто сопровождали не только детские, но и взрослые мужские и женские захоронения (Лесков А.М., 1971, с. 5; Бунятян Е.П., 1977, с. 137).
Следует заметить, что в могильниках рядового населения Скифии всегда встречаются одно, два, а иногда и несколько относительно более богатых погребений мужчин и женщин, содержавших то небольшое количество золотых и серебряных украшений, то греческую металлическую посуду (черпак для вина — киаф, серебряный килик или фиалу), скифский бронзовый котел или зеркало.
Видимо, какое-то особое положение занимали в обществе воины, погребенные под невысоким курганом (до 1 м), снабженные полным комплексом наступательного и защитного оружия. К их числу принадлежат погребения в кургане у с. Новорозановка Николаевской обл. (табл. 12, 4; Шапошникова О.Г., 1970), но наиболее примечательным является погребение у с. Красный Подол на Херсонщине. Под невысоким курганом, на вершине которого стояло антропоморфное изваяние скифа-воина, обнаружено мужское погребение, положенное на разостланный пластинчатый доспех, состоявший из рубахи с оплечьем, широкого защитного пояса и штанов, спускавшихся ниже колен, возможно, присутствовал и пластинчатый шлем. Воина сопровождал овальный щит с таким же пластинчатым набором и набедренник. В комплекс наступательного вооружения входили: стрелы, копье, дротик, меч, топор, булава и более 80 пращевых камней. Кроме того, в могиле обнаружены бронзовый котел с костями барана, золотые бляшки, серебряный сосуд и несколько ножей (Полин С.В., 1980, с. 87).
Весьма близким к нему было и впускное погребение в курган киммерийского времени на Днепропетровщине (курган 6 у с. Александровка Новомосковского р-на высотой 0,7, диаметром около 30 м; табл. 12, 3; Ковалева И.Ф. и др., 1978, с. 12–14).
Вместе с тем в ряде могильников отмечается присутствие очень бедных и безынвентарных мужских и женских погребений. Можно сказать, таким образом, что в среде простых свободных скифов существовала заметная имущественная дифференциация. По подсчетам Е.П. Бунятян (1981), произведенным на основании 534 погребений из девяти могильников нижнего Приднепровья, выделяются пять социальных категорий рядового населения Скифии IV–III вв. до н. э.; 1) беднейшие общинники (6,4 % мужских и 7,8 % женских); 2) основная масса производителей (60 % мужских и 66 % женских); 3) богатая прослойка (20,2 % мужских и 15,5 % женских); 4) самая зажиточная часть (4,5 % мужских и 3,88 % женских); 5) нижняя прослойка скифской аристократии (0,92 % мужских и 0,96 % женских).
Не менее заметная дифференциация существовала, видимо, и внутри слоя богатых скифов, ибо среди курганов, относящихся к разряду принадлежавших скифской знати, нет одинаковых не только по величине курганных насыпей, формам и размерам погребальных сооружений, но и по наборам инвентарей, а также по всей погребальной обстановке. Ограбление большинства богатых скифских курганов не позволяет выявить все их разнообразие. Но достаточно отчетливо намечается деление курганов скифской знати на более и менее значительные по богатству и составу погребальных инвентарей. Это деление подтверждается наличием в одних из них, вероятно, наиболее богатых, конских захоронений в специально вырытых ямах и сопровождавших главного покойника лиц. В других богатых курганах такие насильственно умерщвленные люди и кони отсутствуют; меньшей пышностью отличаются и погребальные инвентари. Но вместе с тем известны случаи, когда конские или человеческие погребения, сопровождавшие покойного, имели место в курганах, не отличавшихся особым богатством и разнообразием погребального инвентаря, т. е. по всем данным близкие к погребениям простых зажиточных скифов (курган 1 группы Страшной Могилы у г. Орджоникидзе). Следует заметить, что появление конских погребений в отдельных могилах поблизости от гробницы основного захоронения относится еще к V в. до н. э. (Завадская Могила, Мозолевский Б.Н., 1980, с. 86–110). Сопровождавшие человеческие погребения известны лишь для курганов IV в. до н. э. Существенно, что они встречены в богатых как мужских, так и в женских погребениях. Таблицы, составленные Б.Н. Мозолевским (1979, табл. 4, 5). наглядно показывают распределение основных впускных и сопровождавших их погребений в курганах высшей скифской знати, так называемых царских, IV–III вв. до н. э. Из них явствует, что могилы с захоронениями коней чаще сопровождали мужские погребения, но встречались и при женских (Хомина Могила, Гайманова Могила, Солоха, Александрополь). Количество конских захоронений в специальных могилах колеблется от 1 до 11, но чаще 1–3, причем в одной могиле могло быть погребено по 1–3 или все лошади, сопровождавшие то или иное погребение. Как правило, лошадей хоронили в богатых уздечных, а иногда еще и в нагрудных уборах с украшениями из золота, серебра или бронзы. В ряде случаев, кроме остатков уздечек и нагрудных наборов, встречены еще остатки седел. Это позволяет говорить о том, что лошади, погребенные в специально вырытых ямах, были верховыми.
Рядом с конскими довольно часто помещались захоронения конюших. Так, в Толстой Могиле рядом с двумя конскими могилами находились три погребения конюших: одно принадлежало молодому человеку, почти мальчику, два других — взрослым людям. Только при одном из них найден набор вещей: золотая гривна, железный браслет и колчанный набор стрел с двумя ножами. В Чертомлыке было две могилы конюших, каждого из которых сопровождали колчан со стрелами и скребница. Одежда их была расшита простенькими золотыми бляшками.
Разными были количество лиц, сопровождавших знатных покойников, а также их имущественное и, видимо, социальное положение, поскольку одни из умерщвленных слуг имели достаточно большой набор личного имущества, среди которого находились предметы из золота и серебра, другие были безынвентарными или имели очень скромный набор вещей. В целом же количество слуг, положенных с одним знатным покойником, не превышало пяти. Все слуги в кургане Толстая Могила относятся к числу бедных инвентарем. В Чертомлыке же «оруженосец», положенный в одной могиле с «царским» мужским погребением, снабжен золотой гривной, серебряными браслетом и кольцом, боевым поясом с бронзовым покрытием, мечом, колчаном со стрелами и ножом. Остальные погребения слуг более бедные, хотя безынвентарных среди них не отмечено.
Одновременно с мужским «царским» погребением в этом кургане в специальной камере, вырытой из той же входной ямы, было совершено женское погребение с таким же богатым и разнообразным инвентарем, как и «царское» мужское. Это один из примеров обычая, о котором писал Геродот, рассказывавший о «царских» похоронах, когда насильственной смерти подвергалась любимая жена или наложница «царя», последовавшая за ним в могилу. Убитые и следовавшие за своим повелителем в одну могилу женщины с богатым и разнообразным инвентарем встречены еще в нескольких царских скифских курганах (Чмырева Могила, Гайманова Могила). Однако в большинстве случаев, когда под одной насыпью встречались примерно одинаковые по богатству женские и мужские погребения, а основное погребение было мужским, женские погребения совершались во впускной могиле через какой-то промежуток времени после мужского, видимо, после естественной смерти.
