В предгорной и горной частях Дагестана мы не знаем пока памятников скифского времени, которые отражали бы скифское влияние. Исключение составляют лишь наскальные изображения, обнаруженные В.М. Котович близ селения Верхнее Лабко-Махи. Здесь среди разновременных рисунков ею выделен «пласт» графики, выполненной в зверином стиле (табл. 113, 17). Это изображения «стремительно движущихся оленей и ланей» (Котович В.М., 1969, с. 93–95). Можно надеяться, что подобные древности еще будут обнаружены. Все же известные сейчас памятники горной зоны показывают в основном вполне самостоятельный, чисто местный путь возникновения и развития культуры. Остановимся на некоторых наиболее показательных памятниках.
Среди бытовых объектов скифского времени в Прикаспии наиболее полно изучено городище Таргу, расположенное в долине р. Гамри-озень, между селениями Алхаджикент и Мамма-аул. Городище занимало отрог предгорного хребта. Основное ядро поселка возникло в VII–IV вв. до н. э. Оно располагалось на верхней наиболее возвышенной части горы, ограниченной в виде трех ступеней выходами известковых скал. Верхняя площадка сохранила развалы построек и «небольшие прямоугольные люки и лазы, ведущие в подземные камеры-хранилища типа погребов». Несмотря на хорошую естественную защищенность, здесь были обнаружены остатки каменных оборонительных стен толщиной до 1,5 м, сохранивших довольно регулярную кладку. Некоторые части их могут быть отнесены к VII–IV вв. до н. э. Археологический материал, относящийся к этому времени, не очень выразителен — это обломки сосудов корчагообразной и баночной форм. Авторы пишут еще о фрагментах «чернолощеных сосудов (V–IV вв. до н. э.), возможно, греческого импорта» (Котович В.Г., Котович В.М., Салихов Б.М., 1983, с. 57–60, 64–66, 77). Вероятно, здесь говорится о чернолаковой посуде, но и тогда речь может идти не о непосредственных связях с черноморскими греческими факториями или с материковой Грецией, а о связях с переднеазиатским миром или, что еще вернее, с отдельными скифскими племенами, которые могли занести в Дагестан предметы греческого происхождения. Однако вопрос еще требует изучения.
Большой интерес представляет поселение в горной части Дагестана у аула Аркас. Оно занимает труднодоступное плато, находящееся на высоте 1650 м. Наиболее уязвимое место его — узкий проход между хребтом — было укреплено двумя земляными валами. Одна из хорошо сохранившихся жилых построек поселения сложена на каменном фундаменте, хотя стены ее, как предполагает М.И. Пикуль, «были сооружены в виде плетня и обмазаны с внешней и внутренней сторон глиной». Площадь пола (25 кв. м) вымощена валунами в два ряда и покрыта сверху желтоватым суглинком. К стене, вероятно, напротив входа пристроен очаг с краями, обмазанными глиной. Возле него и по всему помещению, как и на других участках поселения, обнаружен интересный инвентарь. Прежде всего следует подчеркнуть архаичность определенной его части, относящейся к эпохе бронзы. Таковы кремневые наконечники стрел с выемкой в основании, которые для VII в. до н. э. представляются уже раритетом, бусины рубленого типа (цилиндрики сердолика сургучного цвета с грубо сколотыми плоскостями) — ожерелья из них были особенно модными в предыдущие эпохи. Но наряду с упомянутыми предметами здесь же найдены железные наконечники стрел треугольной формы с небольшим черешком, ножи с горбатой спинкой (заклепками они крепились к рукояти), обломок железного серпа и другие вещи. Среди украшений надо отметить стеклянные бусы, выполненные в сложной многоцветной узорчатой технике (с глазками, полосами, простеньким орнаментом). Такие бусы будут делать и позже, вплоть до средневековья, лишь усложняя их декоративную красочность. Чисто кавказскими формами предметов являются бронзовые и железные булавки, которыми скреплялась одежда или прическа. Таковы удлиненные стрежни с отверстием в навершиях и одна булавка, верхняя часть которой представляет собой головки двух животных, смотрящих в разные стороны. Эта булавка находит аналогий среди близких бронзовых предметов кобанской культуры (селения Кобань, Сержень-юрт и др.). Интересен также бронзовый четырехспиральный крюк от пояса. Он находит параллели в древностях Кавказа. Наконец, можно назвать глиняные скульптурки животных (табл. 112, 34). Несколько позже, чем на Аркасе, такие фигурки были найдены на поселении кобанской культуры Сержень-юрт в Чечне. Можно, пожалуй, назвать только один предмет скифского облика — бронзовую бляшку в виде ощерившейся головки животного (табл. 112, 27). Она явно неместного происхождения. Имея отношение к уздечному набору, такие предметы находят некоторые аналогии среди скифских древностей VI–IV вв. до н. э. (Пикуль М.И., 1967, с. 57–70).
Керамика из Аркаса сильно фрагментирована. Она лепная, красновато-серых тонов. Поверхность ее сглажена, но осталась неровной, лощению подверглись только венчики и незначительная часть у дна. Все типы сосудов, выделенные М.И. Пикуль (горшки грушевидной формы, баночные сосуды и сосуды с широким устьем), орнаментированы налепным валиком, который располагается «вдоль края венчика или по низу шейки». По валику идут углубления, вмятины, защипы, иногда «семечковидные» насечки (табл. 112, 21, 22). Реже встречается декор в виде косых параллельных линий и «вписанных» углов (табл. 112, 16; Пикуль М.И., 1967, с. 73–75). В этой керамике заметны черты, свойственные каякентско-хорочоевской культуре эпохи бронзы, а также некоторые особенности посуды скифского времени (валики у устья посуды, угловой узор и проч.), которые мы бы назвали эпохальными, характерными для VII–IV вв. до н. э. на широкой территории Евразии. Вместе с тем находка на Аркасе фибулы, изготовленной, по К.А. Амброзу, по «раннелатенской схеме» (табл. 112, 26), указывает, что данное поселение может содержать и трудно выделяемые материалы сарматского времени (III в. до н. э. и позже).
Из других менее значительных бытовых памятников остановимся на поселении, расположенном у селения Мака в южной части Дагестана. Занимая небольшую покатость у долины р. Самур, оно не было укреплено. На его территории М.И. Пикуль вскрыла остатки жилого дома, длина одной из стен которого превышала 2,5 м. Фундамент был «сложен насухо из плоских, грубо обработанных плит», положенных в три-пять ярусов, а стены воздвигнуты на глиняном растворе из более мелких камней и валунов. Автор раскопок полагает, что перекрытие дома могло быть деревянным («полукруглые плахи»), покрытым сверху соломой (Пикуль М.И., 1967, с. 79–81, рис. 20, 21). Такая реконструкция кровли постройки несколько удивляет, так как дагестанцы никогда не пользовались соломой для покрытия крыши. Одно из помещений судя по находкам костей, керамики и каменных орудий могло иметь хозяйственное назначение. Пол его был обмазан глиной. В доме имелась печь с двумя отделениями — топочным и специально предназначенным для приготовления пищи. В печь вдавалась небольшая ниша, которая могла служить духовкой. В дальнейшем все здание было перестроено, на месте печи возник очаг открытого типа и т. д. В жилище обнаружены кости коров, овец, осла, крупной собаки и некоторых диких животных (олень, кабан, дикая коза, заяц, барсук). Орудия труда представлены каменными зернотерками и пестами.
Дату этого поселения — VI–V вв. до н. э. М.И. Пикуль определяет на основе керамических находок: обломков крупных толстостенных сосудов и более мелкой посуды разных форм — баночных, с отогнутыми венчиком и проч. Для нее характерны жгутовые налепы по краю с косыми насечками или вмятинами в виде лунок и т. д. Особую группу керамики составляют обломки ангобированной и лощеной посуды, некоторые из них имеют водосливный носик. Ее декор аналогичен предыдущим группам (табл. 112, 15, 23, 24). Интересно, что среди макинских фрагментов, как и в Аркасе, встречены образцы керамики, покрытые грубой обмазкой (Пикуль М.И., 1967, с. 83–88, рис. 22, 23).
Помимо описанных памятников, можно упомянуть серию поселений, бытовавших в скифское время. Они расположены в разных частях Дагестана: у селения Бавтугай, Уллубий-аул (Урцекское и Шам-Шахарское городища), Цыйша, Ашага-стал и др. (Давудов О.М., 1974, с. 41–44). Поселения скифского периода можно рассматривать, как считает В.Г. Котович, в качестве «формирующихся городских центров». Основанием для такого вывода служит «активное развитие» в них отдельных отраслей ремесленного производства: металлообработки, гончарства и проч. (Котович В.Г., 1980, с. 85). Этот вывод сейчас поддерживает А.А. Кудрявцев, изучающий историю г. Дербента (1983, с. 83–86).
