Практически единственная попытка обосновать на археологических материалах карту расселения меотов была предпринята В.П. Шиловым (карта 18 — Шилов В.П., 1950). На его карте помещено племен меньше, чем описывается в тексте. Тарпеты расположены предположительно в том же месте, где у В.В. Латышева. Мы уже знаем, что на этой территории меотских памятников нет. В дельтах рек Кирпили и Протоки В.П. Шилов помещает досхов. Речь может идти о городищах на р. Кирпили. Что же касается Протоки (рукав Кубани), то на ней известно пока только одно поселение у хут. Беликова (Анфимов Н.В., 1981б), но и оно расположено выше по течению, чем указано у В.П. Шилова. Между досхами и Кубанью указаны дандарии. Они же занимают и северную часть Таманского полуострова. Синды у В.П. Шилова находятся в южной части Таманского полуострова и на юге распространяются до Анапы (Горгиппия), а на востоке — до Краснобатарейного городища. Тореты и керкеты занимают так же, как у В.В. Латышева, участок побережья между Анапой и Новороссийском. Наиболее существенно, пожалуй, то, что В.П. Шилов убрал псессов и фатеев с побережья и поместил их на Кубани — псессов по левому берегу реки вниз от синдов до р. Афипса, которая служит границей с фатеями. Отметим, что эта локализация псессов приблизительно соответствует нашей Абинской группе памятников. Фатеи же, по В.П. Шилову, занимали правый берег Кубани от дандариев до г. Усть-Лабинска с возможным заходом на левый берег в районе г. Краснодара.

После В.П. Шилова общий пересмотр карты расселения меотских племен не предпринимался, но частные попытки делались. Так, граница расселения меотов была отодвинута дальше на восток (Анфимов Н.В., 1981б); было высказано предположение, что городища по Кирпилям принадлежали язаматам (Каменецкий И.С., 1971а), предпринята попытка уточнить границы керкетов и торетов (Онайко Н.А., 1980) и местоположение ряда других племен (Каменецкий И.С., 1965а). Если В.В. Латышев и В.П. Шилов рассматривали реки как границы между племенами, то сейчас можно утверждать, что даже Кубань не была границей. Племена «сидят» на реках, а не разделяются ими.

На вышеочерченной меотской территории известны сейчас пять протомеотских могильников: Николаевский (Анфимов Н.В., 1961а, 1971; Ловпаче Н.Г., 1981, табл. I–II), где раскопано 157 погребений; Кубанский, давший 56 протомеотских погребений (Анфимов Н.В., 1971, 1975б); Псекупский (Ловпаче Н.Г., 1984); Абинский (Анфимов И.Н., 1981б); Толстый Мыс (Аханов И.И., 1961). К этому же периоду относятся оленные камни из Усть-Лабинска, хут. Зубова и окрестностей Армавира (Членова Н.Л., 1984), комплекс из Ястребовских курганов, состоящий из бронзовых удил, псалиев и наконечников дротиков (работы А.Н. Гея 1984 г.). Вне очерченной территории меотов, в Закубанье прежде всего, следует назвать могильники Фарс (Резепкин А.Д., 1981; Лесков А.М., 1984; Сокровища…, 1985) и Ясеновая Поляна (Дитлер П.А., 1961). К ним можно добавить находки биметаллических кинжалов из станиц Абадзехской и Благодарной (Анфимов Н.В., 1965; Тереножкин А.И., 1976, рис. 70, 5, 7) двукольчатых удил из станиц Мохошевской, Тульской, Даховской, в Хамышках (Иессен А.А., 1953). Все указанные памятники, кроме находки близ Благодарной, расположены к югу от Кубани, на ее левых притоках, реках Белой и Фарс, образуя довольно компактную группу. Насколько можно судить, на этой стадии нет существенных различий между памятниками Прикубанья и Закубанья (карта 19).

Об особенностях протомеотской культуры мы можем судить прежде всего по материалам из Николаевского и Кубанского могильников. Могильные ямы здесь не прослеживаются. Можно думать, что это были простые грунтовые ямы, так как глубина могил очень мала (1–1,4 м). Примерно половина погребенных положена вытянуто на спине (58 %), часть — на спине с подогнутыми ногами (первоначально коленями вверх), остальные лежали скорченно на боку: на левом (21 %) или правом (13 %). У всех преобладала южная, преимущественно с восточным отклонением ориентировка. Из других черт обряда отметим наличие в части погребений костей лошади — черепа и ног, вероятно, шкуры; положение в могилы галек, «коленных чашечек» лошадей или коров; регулярную постановку черпаков в головах, а наконечника копья — с левой стороны от черепа. Причем копья найдены только в погребениях с вытянутыми костяками, так же, как и остатки коней и предметы конской сбруи. Вытянутые погребения вообще богаче скорченных. У последних находят преимущественно черпаки и изредка гальки. Именно эти находки и ориентировка позволяют объединить те и другие в единую группу. Н.Л. Членова (1984) особое внимание уделила оселкам, полагая, что они имели магическое, ритуальное значение. Для закубанской группы этот обряд выдерживается не полностью. Так, в могильнике Ясеновая Поляна преобладает восточная ориентировка (Дитлер П.А., 1961, с. 141), а в Фарсе — западная (Лесков А.М., 1984; Сокровища…, 1985, с. 58). К тому же в последнем широко использованы каменные конструкции могильных сооружений кобанского типа (Сокровища…, с. 24), что сближает Фарс с погребениями Толстого Мыса. Абинский могильник, большинство погребений которого, несомненно, относится к протомеотской стадии (Анфимов И.Н., 1981), стоит несколько особняком. Во-первых, все погребения здесь совершены в курганных насыпях. И.Н. Анфимов, по-видимому, прав, объясняя это близостью грунтовых вод. Кроме того, в могильнике отсутствуют скорченные погребения, и он отличается особенностями в ориентировке погребенных. Погребения, впущенные в курган I, имеют преимущественно юго-восточную ориентировку (11 погребений, т. е. 64 %) и реже — южную и юго-западную (по 18 %). Ориентировка погребений кургана II имеет двухвершинное распределение: преобладает северо-восточная (9 погребений, т. е. 60 %), затем идут юго-восточная (27 %) и восточная (13 %). Из приведенных цифр видно, что если погребения кургана I вполне сопоставимы в отношении ориентировки с Николаевским и Кубанским могильниками, то курган II заметно от них отличается. Присутствие большой группы ориентировок северо-восточного сектора выделяет и могильник в целом. Особенностью Абинского могильника является также значительное количество парных (30 %) и даже тройных (9 %) погребений. Любопытно, что и в этом отношении курган I не аналогичен кургану II: в последнем совсем нет тройных, а двойные составляют только 20 % против 39 в I кургане. Одиночные погребения, соответственно, составляют 80 и 44 %.