Помимо бассейнов Великой и Псковского озера, такие курганы известны в верховьях Западной Двины и прилегающих районах Ловати и верхневолжских озер.
Научные раскопки курганов в этом регионе были предприняты в 70-80-х годах XIX в. А.С. Уваровым, Е.Р. Романовым, В.Л. Беренштамом, И.И. Васильевым и А.М. Кислинским (Беренштам В.Л., Васильев И.И., Кислинский А.М., 1885, с. 58–61). К 1899–1903 гг. относятся значительные исследования В.Н. Глазова, который раскопал несколько десятков насыпей в различных могильниках, расположенных в бассейне Великой (Глазов В.Н., 1901, с. 210–228; 1903а, с. 67–76; 1903б, с. 41–46; Спицын А.А., 1905 г, с. 71–74).
В первых десятилетиях XX в. псковские курганы исследовались В.Н. Крейтоном (Крейтон В.Н., 1913, с. 1–34; 1914, с. 1–24), А.В. Тищенко (Тищенко А.В., 1914б, с. 23–28), К.В. Кудряшовым (Кудряшов К.В., 1913, с. 241–264), К.Д. Трофимовым (Трофимов К.Д., 1909) и другими. Сводка данных о результатах исследований курганов на территории Псковской губернии в 1914 г. опубликована Н.Ф. Окулич-Казариным (Окулич-Казарин Н., 1914, с. 131–310; 1915, с. 125–131).
В 20-х годах XX в. небольшие раскопки курганов псковских кривичей были произведены археологами Тартуского университета (Tallgren A.M., 1925, s. 53–55; Nerman B., 1926, s. 44–74). Интересные курганы в 30-х годах восточнее Псковского озера исследовал Н.Н. Чернягин, материалы раскопок которого остались неопубликованными.
Наиболее существенные результаты получены при раскопочных работах, проведенных уже после окончания Великой Отечественной войны. Раскопками курганов занимались С.А. Тараканова (Тараканова С.А., 1951, с. 141–154; 1959, с. 117–127), Ф.Д. Гуревич (Гуревич Ф.Д., 1956, с. 103–106), Г.П. Гроздилов (Гроздилов Г.П., 1965, с. 74–77), Н.Л. Подвигина (Подвигина Н.Л., 1965, с. 293–296), В.В. Седов (Седов В.В., 1976б, с. 87–95; 1977б, с. 69–74), Н.В. Хвощинская (Хвощинская Н.В., 1977а, с. 62–68; 1979, с. 43, 44) и другие (Колосова И.О., 1979, с. 15; Тюленев В.А., Тюленева О.И., 1977, с. 36; 1978, с. 41, 42).
Эволюция погребального обряда в курганах псковских кривичей шла в основном тем же путем, что и в других восточнославянских землях. На смену захоронениям в длинных курганах в IX в. приходят погребения по обряду трупосожжения в круглых (полусферических) насыпях (табл. XLVIII). Некоторые исследователи полагают, что круглые курганы с одиночными или парными захоронениями стали сооружать уже в VIII в., что вероятно. Однако датирующие предметы, подтверждающие это, до сих пор при курганных раскопках не обнаружены.
Круглые курганы с сожжениями во всех особенностях погребального ритуала повторяют длинные насыпи. Обязательной деталью, как уже отмечалось, является зольно-угольная подошвенная прослойка. Образовывалась она в результате сгорания соломы и веток при разжигании огня с культовыми целями. Высота курганов 0,7–1,4 м, диаметры основания 6-12 м. Вокруг насыпей обычны кольцевые ровики с перемычками или без них.
Кремация умерших совершалась всегда на стороне, на специальных погребальных кострах. По-видимому, украшения и металлические части одежды сгорали при кремации, поэтому для псковских кривичей IX–X вв., как и в более раннее время, характерны захоронения без вещей.
Остатки трупосожжений, собранные с погребального костра, как правило, помещались в верхних частях насыпи. Очевидно, захоронения совершали в готовую насыпь. Лишь в виде исключения встречаются урновые погребения, основная же часть их представляет собой небольшое скопление кальцинированных костей. Поскольку захоронения обычно находились в самом верху насыпи, многие из них были разрушены дождевыми и талыми водами и ветрами. Поэтому в Псковской земле очень много так называемых пустых курганов, при раскопках которых погребения не встречены. Известны в Псковском регионе и курганы с захоронениями в основании. Единичны погребальные насыпи с трупосожжениями, совершенными на месте. В частности, таковы некоторые курганы у д. Ерусалимская (Тюленев В.А., Тюленева О.И., 1978, с. 41, 42).
В каждой круглой насыпи обычно бывает одно, изредка — два захоронения.
В единичных курганах с трупосожжениями найдены вещи. Так, из круглых курганов, исследованных в 1938 и 1939 гг. близ д. Городни Н.Н. Чернягиным, происходят бронзовая овальная пряжка, два пластинчатых браслета с узкими концами, спиральки и железные ножи.
Особняком стоят курганы с трупосожжениями, исследованные в Залахтовском могильнике (Хвощинская Н.В., 1977а, с. 62–67). Кальцинированные кости, собранные с погребальных костров, вместе с оплавленным и фрагментированным погребальным инвентарем ссыпали здесь в небольшие ямы округлых очертаний, вырытые в материке в центре курганной площади. В захоронениях женщин найдены пластинчатая гривна с привесками-бубенчиками, спиральный браслет, пластинчатые браслеты, браслет прямоугольного сечения, ажурная привеска в виде стилизованного изображения водоплавающей птицы, спиральки, фрагменты цепочек и подковообразной фибулы и стеклянные бусы. В захоронениях мужчин обнаружены предметы вооружения (меч, наконечники копья, топор, стрелы), а также удила, плеть, коса, нож и т. п. На основе находок трупосожжения датируются X в. Неславянский характер этих курганов очевиден. Существенно и то, что многие из более поздних курганов с трупоположениями в этом могильнике характеризуются неславянскими особенностями.
Переход от обряда трупосожжения к трупоположениям в регионе псковских кривичей скорее всего приходится на конец X и начало XI в. Дата весьма приблизительна, поскольку надежных данных для ее определения здесь нет. Наиболее поздние захоронения по обряду сожжения определяются по гончарным урнам-горшкам с линейно-волнистым орнаментом (Кривовицы, курган 3).
Ранние курганы с трупоположениями содержат захоронения в основаниях на зольно-угольных прослойках. В XII в. постепенно распространяются трупоположения в подкурганных ямах, которые господствуют во второй половине XII и в XIII столетии.
Похоронный ритуал представляется следующим. Сначала выжигали огнем место, предназначенное для курганной насыпи. Для этого использовали хворост и солому. В ранних курганах умерший положен на образовавшуюся после сгорания костра зольную прослойку. В поздних курганах в середине площади, занимаемой этой прослойкой, вырыта могильная яма, куда и помещен умерший. После этого яма была засыпана и сразу же сооружена насыпь. При этом вокруг ее основания образовывался кольцевой ровик, на дне которого зажигали ритуальный костер. Судя по раскопкам курганов в Себежском Поозерье, костер разводили обычно с южной стороны кургана, иногда их было два — с южной и северной сторон.
Положение умерших в курганах псковских кривичей общеславянское — на спине, головой к западу. Изредка встречаемая меридиональная или восточная ориентировка отражает славянизацию финноязычного или балтского населения.
На окраинах области расселения псковских кривичей наблюдаются некоторые особенности в развитии погребальной обрядности, появляются элементы, чуждые славянскому похоронному ритуалу. Так, в Себежском Поозерье трупоположения в грунтовых ямах под курганами получают распространение уже в XI в., что объясняется соседством с латгалами. Латгальский похоронный обряд в течение второй половины I и начала II тысячелетия н. э. характеризуется трупоположениями в грунтовых ямах (Седов В.В., 1977б, с. 72).
В Мальском могильнике, состоящем из курганов и жальничных могил, при раскопках наряду с обычными песчаными курганами исследованы насыпи с внутренними каменными сооружениями (Седов В.В., 1976б, с. 92, 93). По внешнему облику эти насыпи ничем не выделялись среди прочих. Однако после снятия дернового покрытия оказалось, что края курганов были сложены из плитнякового камня, положенного в четыре-пять ярусов. В центре кольцевой кладки на материке из такого же плитнякового камня был сложен ящик размерами 2,5–2,8×1,5–1,9 м и высотой 0,7–1 м. На дне ящика-саркофага находился скелет умершего, погребенного в таком же положении, как и в обычных курганах.
