Радимичский курганный инвентарь довольно многообразен, но большинство предметов принадлежит к общеславянским типам. Собственно радимичскими, как уже говорилось, являются семилучевые височные кольца (табл. XLVI, 1, 7, 9, 11, 12, 21, 22, 25; XLVII, 2). Щитки у них гладкие или орнаментированные дугообразными полосками. Исследователями замечено, что ранние височные кольца имеют более богатую орнаментацию, поздние — чаще лишены узоров.
Классификация семилучевых височных колец с гладким и малоорнаментированным щитком выполнена В.В. Богомольниковым (Багамольнiкаў У.У., 1977, с. 17–20). Это — самая распространенная группа радимичских височных украшений, и ее классификация, предложенная белорусским археологом, заслуживает внимания.
Г.Ф. Соловьева считает необходимым разделить лучевые кольца радимичей на группы — IX–X вв. и XI–XII вв., которые эволюционно связаны между собой. Их прототипами, согласно Г.Ф. Соловьевой, были семилучевые украшения того типа, которые найдены на Хотомельском поселении и в составе Зарайского клада. Последние же лучевые кольца происходят от славянских древностей Среднего Подунавья (Соловьева Г.Ф., 1978, с. 171–178).
Обстоятельный анализ всей суммы знании по лучевым височным кольцам недавно был сделан Е.А. Шинаковым. Им же разработала детальная типология этих украшений с учетом их малейших особенностей (Шинаков Е.А., 1980, с. 110–127).
Семилучевые украшения носили по одному или по нескольку на каждом виске. Еще П.М. Еременко заметил, что при раскопках их обнаруживают «продетыми через полоску кожи, на одинаковом расстоянии, одно ниже другого».
В одном из курганов, раскопанных Г.Ф. Соловьевой в могильнике близ с. Юдичи, сохранились остатки головного убора, позволившие М.А. Сабуровой создать его реконструкцию (Сабурова М.А., 1975, с. 18–22). Основу головного убора составлял луб, который покрывался тонкой тканью полотняного плетения из посконной нити. На лбу ткань была украшена полосой из мелких стеклянных бус желтого цвета, перемежающихся просверленными вишневыми косточками. У правого виска находилось три семилучевых и четыре перстнеобразных височных кольца, у левого — пять семилучевых и одно перстнеобразное. У левого виска сохранилась кожаная лента, на которой крепились эти кольца. Лента была сложена вдвое, при этом четыре височных кольца были продеты в нее один над другим, а нижнее подвешено на месте сгиба ленты (табл. XLVII, 5).
Встречаются в радимичских курганах и захоронения с исключительно перстнеобразными височными кольцами (табл. XLVII, 1), а в кургане 4 близ д. Шанчицы вместе с пятью семилучевыми украшениями найден фрагмент проволочного завязанного кольца (табл. XLVI, 8).
В составе ожерелий обычны стеклянные бусы разных цветов, а также позолоченные и посеребренные. Кроме того, часты монетовидные и другие привески, лунницы, бубенчики и сердоликовые бусы (табл. XLVI, 2–5, 10, 13–18, 23, 26; XLVII, 3, 4, 6–8, 11, 16). Среди многочисленных привесок выделяются собственно радимичские — гроздевидные, биэллипсоидные, петельчатые и язычковые. Они встречаются преимущественно в радимичском ареале. Неоднократно в составе ожерелий оказывались крестики, по-видимому, употреблявшиеся как украшения (табл. XLVI, 19; XLVII, 18).
Популярны были бронзовые и серебряные браслеты и перстни. Среди браслетов наиболее распространены проволочные (табл. XLVI, 28, 29), пластинчатые и витые завязанные и тройные. Перстни разнообразны — проволочные, пластинчатые, рубчатые, завязанные, печатные и др. (табл. XLVI, 6; XLVII, 10, 13, 14).
В захоронениях мужчин и женщин встречены сравнительно немногочисленные пряжки разных типов (табл. XLVI, 24; XLVII, 17, 20, 21). Известны и поясные кольца (табл. XLVII, 19). Неоднократно обнаружены подковообразные застежки (табл. XLVI, 20, 27).
Железные ножи и глиняные горшки, как обычно, попадаются и в мужских, и в женских погребениях. В погребения мужчин вместо горшков иногда ставили деревянные ведра.
Шейные гривны в курганах южнорусских племен — волынян, древлян, полян и дреговичей — не встречаются. Зато в радимичских погребениях такие находки обычны. Среди них наиболее распространены гривны с заходящими концами, завершающимися розеткообразными бляхами (табл. XLVII, 12). Стержни гривны — пластинчатые, крученые или ромбические в сечении. Кроме радимичского ареала, однотипные гривны найдены в Гочевском и Голубовском курганных могильниках, расположенных на территории северян, в кривичском кургане у с. Песочное в б. Осташковском уезде и в одном из подмосковных курганов. Ближайшие и многочисленные аналогии описываемые украшения находят в древностях Латвии и Литвы. Балтские прототипы имеет также шейная гривна с заходящими многогранными концами из кургана близ с. Луговец.
Встреченные в радимичских курганах звездообразные (лучистые) пряжки (табл. XLVII, 15) обнаруживают балтское происхождение. Они в большом количестве найдены в Латвии. Датируются они в Прибалтике X в., а в радимичском Посожье — XI–XII вв. Однако радимичские находки не идентичны латгальским, что исключает проникновение их в Посожье г. результате торговых сношений. Видимо, не существовало единого центра производства звездообразных пряжек. Распространение этих предметов в славянских курганах скорее всего обусловлено балтским субстратом (Седов В.В., 1970б, с. 140, 141).
Из Влазовичских, Несимковичских и Кветунских курганов (Рыбакоў Б.А., 1932, табл. VI; Падин В.А., 1958, с. 222) происходят костяные привески в виде уточек (табл. XLVII, 9). Аналогии им известны в латгальских древностях, а также в материалах из длинных курганов смоленских кривичей. Встречаются в радимичских курганах и бронзовые спиральки, весьма характерные для латгальского костюма.
В некоторых радимичских курганах (Веточка, Козаричи, Проскурня и др.) встречены браслеты со стилизованными змеиными головами на концах. Балтский характер змеиноголовых браслетов представляется бесспорным. Различные украшения с концами в виде змеиных головок принадлежат к частым находкам в летто-литовских и прусских землях Прибалтики. О распространении культа змеи среди балтов свидетельствуют не только эти находки, но и письменные источники.
Перечисленные предметы являются балтскими но происхождению, но это но значит, что в курганах, где они найдены, обязательно похоронены балты. В XI–XII вв. славянизация днепровских балтов, по-видимому, зашла уже далеко. И славяне, и ассимилированные балты уже пользовались одинаковыми украшениями. Поэтому балтские по происхождению предметы иногда встречаются в комплексах с типично славянскими украшениями. Очевидно, процесс метисации балто-славянского населения протекал в Верхнем Поднепровье весьма активно.
В радимичских курганах XI–XII вв. балтские элементы (восточная ориентировка и украшения) обнаруживаются в большем количестве, чем в других племенных ареалах. По всей вероятности, это обстоятельство объясняется несколько поздней славянизацией балтов в бассейне Сожа. А это в свою очередь, по-видимому, обусловлено сравнительно поздним расселением славян в радимичском ареале.
Русская летопись дважды сообщат о ляшском происхождении радимичей: «… радимичи бо… от ляховъ» (ПВЛ, I. с. 14). И далее: «Быта же радимичи от рода ляховъ; прешедъше ту ся вселиша, и платять, дань Руси» (ПВЛ, 1, с. 59). Эти слова летописца оказали большое влияние на многих исследователей. Средневековые польские хронисты — Я. Длугош, М. Стрыйковский и другие, а также историки XVIII и XIX вв. безоговорочно признавали польское происхождение радимичей, высказывая разнообразные догадки о месте их прародины. А.А. Шахматов попытался подкрепить летописное сообщение о ляшском происхождении радимичей лингвистическими данными, ссылаясь на то, что область радимичей ныне принадлежит к территории белорусского языка, в котором имеется много совпадений с польским (Шахматов А.А., 1911, с. 22–29; 1919а, с. 25, 37–39).
