В малом кургане, также на горизонте, открыта аналогичная зольно-угольная прослойка диаметром около 5 м, в которой найдено несколько мелких кальцинированных косточек. Никаких вещей в захоронениях не обнаружено. В насыпях обоих курганов найдены обломки керамики: в малом — обломки лепных сосудов, в большом — обломки лепных и раннегончарных сосудов. Лепные сосуды принадлежат к керамике типа Луки-Райковецкой. Это позволяет определить время захоронений в курганах VIII–IX вв.

Подобные памятники получили в литературе названия курганов типа Головно. Еще в 1938 г. Я. Фицке раскопал два аналогичных кургана у с. Перевалы. В обоих сожженные кости, перемешанные с остатками погребального костра, находились на уровне горизонта.

Особенно много таких курганов в междуречье Буга и Горыни, т. е. в центре исторической Волыни. Поэтому принадлежность их волынянам представляется бесспорной. Трудно сказать, как далеко на юг простирался ареал курганов типа Головно. Ю.В. Кухаренко полагал, что он ограничивался верховьями Буга, Стыри и Горыни. На западе территория этих курганов включала весь бассейн верхнего течения Буга.

На севере курганы типа Головно достигают Брестского Побужья. Здесь такие памятники известны в Углянах, Трухиновичах, Великом Лесе и других пунктах. Раскопки производились лишь в одном из малых (высота 0,5 м, диаметр 8 м) курганов у д. Радость недалеко от г. Каменец. В основании открыто линзовидное зольно-угольное включение диаметром 2 м и около него — кальцинированные кости с обломками лепного сосуда. Нужно полагать, что уже в VIII–IX вв. бужане-волыняне продвинулись севернее Припяти, освоив будущие области Берестейской волости.

Пределами основной территории волынян на севере, очевидно, были болотистые пространства в бассейне верхнего течения Припяти (карта 11). Восточная граница ее проходила по р. Случь, где полоса леса служила естественным рубежом между волынянами и древлянами. Южная граница ареала волынян совпадала с водоразделом между бассейнами Припяти и Буга, с одной стороны, и Днестровским бассейном — с другой. Впрочем, единичные курганные могильники, по-видимому оставленные волынянами, известны на левых притоках Днестра, где они разбросаны среди более многочисленных могильников хорватов. На западе рубежом расселения волынян было поречье Буга. Далее начиналась территория западнославянских племен.

Уже в X в. на Волыни широко и повсеместно распространяется обряд трупоположения (табл. XXV). Столь раннее появление подкурганных трупоположений обстоятельно аргументировано в статьях Е.И. Тимофеева.

В X–XII вв. курганы сооружали обычно на возвышенных местах, а количество их в одном могильнике исчислялось несколькими десятками, а иногда и сотнями. По внешнему облику волынские курганы — полушарные или конусовидные, при средней величине 1–2 м, с кольцеобразным ровиком у основания — ничем не отличаются от погребальных насыпей других восточнославянских земель. В насыпях встречаются угли и зола, обломки ритуально разбитых глиняных сосудов, а по наблюдениям Е.Н. Мельник — также остатки тризн (кости животных и птиц). Угли и золу в славянских курганах некоторые исследователи объясняют как пережиток обряда трупосожжения.

В X в. трупоположения еще сосуществовали с трупосожжениями. Курганы с захоронениями по обряду кремации этого времени ничем rte отличаются от насыпей с трупоположениями и находятся в общих могильниках. Сожжение умершего совершалось или на месте сооружения кургана, или на стороне. В первом случае в основаниях курганов открываются остатки кострищ (Лыща, Плиснеск), во втором — кальцинированные кости с золой и угольками, помещенные или в верхней части насыпи, или же в ее основании.

К концу X в. обряд ингумации окончательно вытеснил трупосожжение.

Как и все древнерусские курганы, погребальные насыпи волынян в зависимости от места трупоположения подразделяются на три типа: 1) с захоронениями на горизонте; 2) с погребениями в грунтовых ямах; 3) с захоронениями в насыпях. Последний тип на Волыни исключительно редок.

До недавнего времени в археологической литературе господствовала схема эволюции курганных трупоположений, предложенная еще в конце прошлого столетия А.А. Спицыным. Предполагалось, что наиболее ранними были курганы с трупоположениями на горизонте и только с XII в. появились ямные захоронения. Эта схема развития обрядности оказалась действительной лишь для северных лесных областей древней Руси. В южнорусских землях, согласно новейшим исследованиям, трупоположения в подкурганных ямах появились так же рано, как и ингумированные захоронения на горизонте. Е.И. Тимофееву, изучавшему курганы Волыни, удалось показать, что обряд погребения в ямах в области расселения волынян возник одновременно с обрядом погребения на горизонте и сосуществовал с ним в период X–XIII вв. (Тимофеев Е.И., 1961а, с. 57–64).

Курганы с трупоположениями на горизонте и насыпи с ямными захоронениями распределены на территории волынян неравномерно. Так, ямный обряд погребения получил значительное распространение в срединной и южной частях Волынской земли. Здесь много курганных могильников, содержащих исключительно ямные трупоположения (Тимофеев Е.И., 1961а, с. 64, рис. 2). Однако ошибочно было бы полагать, что обряд захоронения в ямах является племенным признаком волынян, а могильники с погребениями в ямах и на горизонте отражают неоднородность племенного состава населения данного района. Для племенной атрибуции погребенных в курганах более надежны другие детали погребальной обрядности. Так, для курганов древлян — восточных соседей волынян — характерны специфические зольные прослойки над погребениями. В курганах Волыни таких прослоек нет. Поэтому волынские курганы с трупоположениями на горизонте не могут быть связаны с древлянами. Невозможно считать их и дреговичскими, поскольку вещевые инвентари этих курганов не содержат украшений дреговичей. Остается признать, что трупоположения в основаниях курганов, как и ямные трупоположения на Волыни, принадлежали волынянам. В частности, к волынянам следует отнести курганы севернее линии Ровно — Луцк, где преобладают курганные трупоположения на горизонте.