Только на юго-западе ареал тушемлинско-банцеровских древностей значительно выходит за пределы территории днепро-двинской культуры, охватывая в верховьях Березины, Вилии и в северной части Припятского бассейна значительную часть, занятую в раннем железном веке племенами культуры штрихованной керамики.
В процессе формирования культуры типа Тушемли-Банцеровщины население восточной части ареала культуры штрихованной керамики, как свидетельствуют археологические материалы, не покинуло мест обитания. На основе исследований городищ, в частности Лабенского, Старорудицкого, Васильковского, А.Г. Митрофанов показал эволюционную смену культур. Период IV–V вв. был переходным, когда на поселениях наряду со штрихованной посудой, процент которой постепенно уменьшался, получали распространение гладкостенные сосуды — прототипы банцеровских. Постепенно последние приобретают господствующее положение (Митрофанов А.Г., 1972, с. 155–162). Сходство банцеровских памятников с тушемлинскими позволяет предполагать, что при этом процессе происходили передвижения племен: очевидно, инфильтрация потомков днепро-двинских племен в среду носителей культуры штрихованной керамики. Однако проследить это на конкретных материалах археологии пока не удается.
Племена, оставившие памятники тушемлинско-банцеровского облика, принадлежали к балтской языковой группе. С одной стороны, в пользу этот говорит формирование культуры типа Тушемли-Банцеровщины на основе достоверно балтской днепро-двинской культуры. С другой стороны, что более существенно, отсутствует генетическая преемственность между рассматриваемыми древностями и следующими за ними по времени славянскими. Вопрос о балтоязычности тушемлинско-банцеровских племен подробно анализировался П.Н. Третьяковым, В.В. Седовым и Е.А. Шмидтом (Третьяков П.Н., Шмидт Е.А., 1963, с. 29–32; Третьяков П.Н., 1966, с. 273–279; Седов В.В., 1970б, с. 48–53).
В.Б. Перхавко попытался показать неславянский характер памятников типа Тушемли-Банцеровщины-Колочина на основе анализа украшений, орудий труда и предметов вооружения (Перхавко В.Б., 1978б, с. 59–72; 1979, с. 40–55). Оказалось, что большинство бронзовых изделий, наконечники копий, топоры, серпы и шпоры, найденные при раскопках этих памятников, принадлежат к типам, отличным от славянских и весьма характерным для верхнеднепровских балтских культур раннего железного века, а также для раннесредневековых древностей Латвии и Литвы.
Вместе с тем начиная с VI в. на территории расселения днепровских балтов, оставивших древности типа Тушемли-Банцеровщины-Колочина, отчетливо фиксируются славянские культурные элементы, свидетельствующие о начале инфильтрации славян в балтскую среду. Это проявляется прежде всего в распространении в разных пунктах Верхнего Поднепровья полуземляночных жилищ с типично славянским интерьером.
Жилища-полуземлянки с печью в углу при отсутствии опорного столба в центре исследованы археологами на двух поселениях среднего течения Десны — в Целиковом Бугре и на Стрелице (Горюнов Е.А., 1972, с. 42–46; Третьяков П.Н., 1974, с. 110–112). Оба поселения несомненно принадлежат к колочинской культуре, и большинство жилищ здесь составляют типичные колочинские дома — полуземлянки с центральным опорным столбом и очагом в срединной части. Очевидно, эти селища принадлежали местным балтам, к которым и подселились славяне. Керамический материал Целикова Бугра и Стрелицы не отражает славянского проникновения. Однако в том же регионе Подесенья на колочинских поселениях Заярье, Левкин Бугор, Лавриков Лес и Колодезный Бугор вместе с керамикой колочинского облика встречены единичные сосуды, которые могут быть интерпретированы как пражско-пеньковские. По-видимому инфильтрация славян в этом регионе была немалочисленной.
Две полуземлянки с печами-каменками несомненно славянского облика были открыты на селище Щатково в нижнем течении Березины (Очерки, 1970, с. 170, 171).
В Могилевском Поднепровье жилые полуземлянки с печами-каменками в одном из углов исследовались на поселении Тайманово. Памятник этот многослойный, и исследователю его пока не удалось установить, когда здесь появляются славянские жилища (Очерки, 1970, с. 173). Не исключено, что часть полуземляночных построек, выявленных в 3 км южнее, на поселении Абидня, принадлежат к жилищам славянского типа. Этот памятник в основном относится к первой половине I тысячелетия н. э. (Очерки, 1970, с. 171–173). Среди раскопанных здесь полуземлянок основная часть по своему строению и интерьеру не может считаться славянской.
Славянское проникновение обнаруживается и в отдаленных от территории славян середины I тысячелетия н. э. северо-западных частях ареала днепровских балтов. Селищу Дедиловичи (Замковая Гора) в Борисовском р-не Минской обл. (Митрофанов А.Г., 1966, с. 221–233; 1978, с. 94–99) свойственно сочетание наземного домостроительства с полуземляночными жилищами. Большая часть последних имела печи-каменки в одном из углов, меньшая — отапливалась очагами. Можно полагать, что славянский компонент на этом поселении составлял значительный процент. Однако в целом селище нельзя считать славянским, поскольку прочие этнографические элементы, в частности глиняная посуда, носят тушемлинско-банцеровский облик.
Больше половины исследованных жилищ на поселении у д. Городище в Мядельском р-не Минской обл. были наземными домами со столбовой или срубной конструкцией стен и отапливались очагами, расположенными в центре. Лишь единичные наземные дома имели печи-каменки, занимавшие угловое положение. Около трети исследованных построек оказались полуземлянками площадью от 6,5 до 13–15 кв. м. Во всех полуземлянках открыты печи-каменки (Митрофанов А.Г., 1969, с. 240–260).
В ряде мест выявлены постройки, сочетающие в себе славянские и балтские черты. Так, на селище близ д. Ревячки в том же Мядельском р-не раскопками раскрыты два наземных жилища (одно — срубное, другое — со столбовой конструкцией стен) с печами-каменками и одна полуземляночная постройка с очагом, расположенным в углу (Митрофанов А.Г., 1978, с. 85–87).
Интересно, что на первых порах славяне, оседавшие на территории днепровских балтов, не создавали собственных поселений, а подселялись к местным обитателям. Как правило, они пользовались тушемлинско-банцеровской и колочинской глиняной посудой. Изготовление глиняной посуды в то время было женским делом. Можно полагать, что славянская инфильтрация осуществлялась не племенными или общинными группами, состоявшими из отдельных семей, а более или менее крупными коллективами, включавшими преимущественно мужское население. Переселенцы оседали на поселениях днепровских балтов и, вероятно, вступали в брачные связи с местными женщинами.
Археология пока не располагает фактами для изучения направлений ассимиляционных процессов в смешанных славяно-балтских поселениях. Нельзя сказать, имела ли здесь место ассимиляция пришлого населения или же протекал обратный процесс.
Вместе с инфильтрацией славянского населения в Верхнее Поднепровье начинают проникать предметы труда и бытовые вещи славянского или южного происхождения. Так, на территории днепровских балтов появляются каменные жернова, отражающие заметный прогресс в развитии земледелия. Они найдены на упомянутых выше поселениях Городище и Дедиловичи, а также на городищах-убежищах Тушемля и Городок на Смоленщине. Балтское население Верхнего Поднепровья до славянского проникновения пользовалось каменными зернотерками.
Из славянского мира распространяются в ареале днепровских балтов высокие биконические пряслица с небольшим отверстием, железные шпоры с острым коническим шипом и загнутыми внутрь крючками на концах, втульчатые двушипные наконечники стрел и др.
К третьей четверти I тысячелетия н. э. принадлежат железные ножи с волютообразными завершениями рукоятей. Они хорошо известны в славянском мире и, по-видимому, связаны с языческими ритуалами (Szymański W., 1964, s. 221–228; 1965, s. 146–148; Šiška St., 1964, s. 395–404; Минасян Р.С., 1978б, с. 148–152). В области расселения днепровских балтов ножи с волютообразными рукоятками найдены в основном на поселениях со славянскими элементами в домостроительстве (Городище, Ревячки, Тайманово), а также в Лукомле и Ярцеве.
