Кроме указанных выше типов ременных гарнитур, в Северо-Восточном Причерноморье с VII в. распространяются и пояса с византийскими рельефными пряжками (табл. 73, 3, 23, 44; 77, 64; 75, 1). Находки оружия на рассматриваемых памятниках немногочисленны: мечи V–VI вв. довольно широко распространенных типов (табл. 76, 70), некоторые из которых относятся к средиземноморскому кругу изделий (Kazanski M., Mastykova A., 1999).

Схожий «степной» и «западный» (в ряде случаев, вероятнее всего, связанный с Византией) круг соответствий имеет снаряжение коней V–VI вв. (Дмитриев А.В., 1979а; Амброз А.К., 1979; 1989, с. 77; Засецкая И.П., 1994а, с. 40–50; Гавритухин И.О., 2001). Наконечники стрел начинают встречаться в погребениях не ранее VII в. и, в основном, принадлежат типам, известным у кочевников. Кроме кинжалов и спорадически встреченных копий, к предметам вооружения населения Северо-Восточного Причерноморья в V–VII вв. относятся так называемые «кинжалы» с вырезами у основания лезвия (табл. 78, 65; 76, 55; 77, 17–18). М.Б. Щукиным высказано мнение о предназначении таких клинков для особой техники фехтования (Sčukin M.B., 1993). По нашему мнению, они являлись частью древкового оружия. Как бы то ни было, очевидно, что в данном случае своеобразие клинка является отражением специфичного, а, следовательно, требующего особых навыков, вида оружия. Оно появляется на Северном Кавказе, в позднее римское время распространяется на ряде памятников Крыма, у некоторых групп черняховской культуры и сармат, в гуннское время оно известно и на Среднем Дунае (Магомедов Б.В., Левада Б.Е., 1996; Soupault V., 1996). Но в VI–VII вв. такое оружие встречено лишь на памятниках в треугольнике между Нижней Кубанью и Туапсе.

Ареал поздних находок клинков с вырезами представляется не случайным. Ту же зону распространения имеют фибулы VI–VII вв. с трубчатым или загнутым полукругом приемником, часто с «крышечкой» на его конце, а в V в. — крупные двучленные прогнутые подвязные фибулы с широким кольцом для оси пружины и трапециевидной ножкой, часто украшенные гравировкой (табл. 73, 3, 37, 61а, 78, 103; 76, 2–5, 50) (Амброз А.К., 1989, рис. 21, 2, 10, 34). Показательны и локальные формы фибул с пятиугольной головной пластиной (табл. 78; 79). Объединяют памятники указанного «треугольника» некоторые формы керамики, например, сероглиняные миски с ребристым S-видным профилем, приземистые горшочки с зауженным горлом, некоторые типы кувшинов (табл. 76, 6, 7, 30, 32, 69; 77, 9-10, 14) (Гавритухин И.О. и др., 1996, рис. 1). Существующие материалы не дают оснований однозначно считать эти соответствия показателями единой археологической культуры, а тем более одного народа. Не менее вероятным представляется предположение о традиционных связях разных групп населения, в каких-то случаях имеющих близких предков, в других — разносторонние соседские связи и т. д.

Рассматриваемые памятники объединяет и ряд типов вещей, имеющих более широкие ареалы. Зеркала с задней петлей, украшенные параллельными краю ободками, известные в Крыму и у сармат с позднеримского времени, на памятниках «треугольника» между Нижней Кубанью и Туапсе являются единственным типом в комплексах середины V–VI вв., а с VII в., наряду с использованием старых форм, такие зеркала начинают украшать и каймой из кружков с точкой посередине (табл. 73, 36; 78, 80, 106; 76, 55; 77, 66) (Репников Н., 1906, рис. 68; Античные государства Северного Причерноморья, 1994, табл. CLXV, 12). Пластинчатые прогнутые подвязные фибулы с широким кольцом для оси пружины распространены в комплексах V в. Северного Кавказа (табл. 73, 43; 76, 48) (Абрамова М.П., 1997, рис. 17, 6; 36, 11; 40, 5; 52, 2). Как и на рассматриваемых памятниках, на Северном Кавказе с V по VII в. бытуют серьги калачиком, встречающиеся в это же время до Прикамья и Приаралья (табл. 78, 91; 76, 51, 52; 77, 58) (Дмитриев А.В., 1982а, рис. 11, 25; 12, 3, 5; Гавритухин И.О., Малашев В.Ю., 1998, с. 66; Богачев А.В., 1996). К сравнительно широко распространенным вещам относятся гладкие и тордированные гривны с простым замком, массивные браслеты, иногда украшенные гравировкой, и разнообразные браслеты с зооморфными концами (табл. 78, 48–49, 86–87, 93; 76, 41–44).

Памятники Северо-Восточного Причерноморья объединяют с другими культурами Причерноморья импортные краснолаковые миски как западномалоазийских (позднеримской группы «С» по Дж. Хейсу), так и понтийских форм (табл. 73, 38–39, 42; 78, 104; 76, 14–17; 74, 10). Привозились также амфоры, некоторые типы кувшинов (табл. 77, 11–13, 56).

В VI–VII вв. повсеместно распространяются стеклянные рюмки (табл. 78, 73–74). К предметам импорта относятся и бусы. При том, что вещи могут иметь довольно обширные зоны распространения и сравнительно широкие даты бытования, именно сочетание выразительных типов и особенности эволюции ожерелья показательны для характеристики конкретной группы древностей. Судя по доступным материалам, состав и ритм смены ожерелий на памятниках Северо-Восточного Причерноморья в целом близок. Темно-синие бусы с преимущественно белыми и красными крапинками (табл. 76, 36) (Дмитриев А.В., 1982а, рис. 11, 8) типичны для комплексов середины — второй половины V в. Со второй половины V и в первой половине VI в. показательно сочетание крупных янтарных бус, обточенных на токарном станке, и ряда типов бус из глухого стекла: с овалами на противоположных сторонах, соединенными полосами; с красными цветами на зеленом фоне; веретенообразных, украшенных пучком разноцветных полос (табл. 76, 27–29, 37). В последние десятилетия V и первой половине VI в. встречаются крупные граненые хрустальные бусы (табл. 76, 26). В VI в. появляется, а позднее становится массовым черный и коричневый бисер. Облик ожерелий с конца VI в. нередко начинает определять большое количество некрупных янтарных бус. Для VII в. типичны округлые и боченковидные бусы, неаккуратно слепленные из пестрых блоков и боченковидных или граненых с полихромными вдавлениями «глазками» (табл. 78, 68–71; 77, 43–44).

Для характеристики локальных и культурных особенностей памятников V–VII вв. Северо-Восточного Причерноморья, как отмечалось выше, материала недостаточно. Для района Новороссийска основную информацию содержит могильник Дюрсо. Отдельные вещи с других памятников из-под Анапы и Новороссийска (табл. 73, 23, 32, 38, 42–44) не вносят сравнительно с ним ничего нового.

Среди памятников в районе Туапсе опорным является могильник Бжид (рис. 12). Как было показано выше, участок 1 могильника Бжид прекратил существование около начала V в. Участок 2, примыкающий к участку 1 с юга, отличает иная структура. Он имеет несколько разбросанных на довольно обширной площади «ядер», вокруг которых совершались более поздние погребения, причем, в отличие от участка 1, могилы здесь имеют довольно устойчивую ориентировку: в северо-западном секторе для ранних погребений, меняющуюся около конца V — начала VI в. на преимущественно юго-западную. Наиболее ранние погребения участка 2 относятся к первой половине V в. О преемственности или культурной близости населения, оставившего участки 1 и 2, свидетельствует сохранение основных особенностей погребального обряда и ряда особенностей женского убора, в том числе близость состава ожерелья (табл. 76, 59–62), продолжение использования специфичных для бжидских древностей римского времени дуговидных железных фибул с дужкой, обмотанной бронзовой лентой.

Отличия находок с участка 1 и ранних погребений участка 2 вполне объяснимы эволюцией культуры во времени: меняются типы пряжек, увеличиваются размеры и усложняется орнаментация зеркал, как и у многих других культур этого времени, распространяются имеющие аналогии в Абхазии крупные бронзовые дуговидные фибулы, украшенные насечками, а позднее их сменяют крестовидные фибулы (табл. 76, 20, 47, 64–66). Причем, на протяжении V–VI вв., как и в предшествующее время, наряду с фибулами, имеющими юго-восточные аналоги, бытуют застежки, находящие соответствия на северо-востоке (табл. 76, 18, 19, 48, 50). На примере эволюции погребального обряда участка 2 в Бжиде отчетливо видна тенденция к унификации. Если среди могил V в. можно встретить кремации, погребения человека и коня, то в VI–VII вв. полностью господствуют ингумации в каменных ящиках или грунтовых ямах с сосудами, поставленными у ног; в мужских погребениях нередко присутствуют «дары», включающие женские вещи, сложенные кучкой. Этот же стандарт, как и ориентировка погребенных в юго-западном секторе, фиксируется по материалам могильника Сопино, время бытования которого не выходит за хронологические рамки участка 2 Бжида.