Остальную часть кирилловской артиллерии составляли пушки мелкого калибра, оставшиеся от более раннего времени (конца XVI в. и начала XVII в.). Все они имеют разные размеры. Медных пушек монастырь не получал, так как они предназначались главным образом для полевых операций.

При сравнении тактико-технических данных чугунной артиллерии Кириллова монастыря с пушками тех же калибров саксонской артиллерии середины XVII в. наблюдается (при сходной длине) большая разница в весе в пользу русской артиллерии: отечественные пушки большой и средней статей примерно на 400–500 кг легче восьми- и шестифунтовых саксонских пушек[756].

Боеприпасами к кирилловской артиллерии были 6500 ядер и 96 полых гранат. Несколько из них найдено при раскопках оружейной палаты. Чугунные литые ядра к пяти- и двухфунтовым пушкам весят соответственно 2575 и 1140 г. Калибр литых полых гранат достигает 10 см. Толщина их стенок — 12–15 мм. Кованые железные ядра калибром 3,4 и 4,2 см (а также каменное ядро того же калибра) весят 170 и 275 г; они относятся, очевидно, к концу XVI в. — началу XVII в. (рис. 23).

В пороховой казне, хранившейся где-то в первом ярусе северной крепостной стены «Нового города», находилось 37 бочек пушечного пороха, общим весом 237 пудов.

Анализ состава «городового наряда» Кирилловской крепости указывает на определенную закономерность снабжения ее пушками и боеприпасами. В этом сказалось преимущество централизованного государственного руководства.

При строительстве крепости учитывалась необходимость вооружения монастыря самым разнообразным стрелковым оружием. При этом исходили из требований военных наставлений, предписывавших, чтобы «у людей были пищали долгие или карабины добрые…, а с одним бы пистолетом одномочно никаков человек в полку не был»[757].

Ручное огнестрельное и холодное оружие «Нового города» было сконцентрировано в арсенале. В описи 1668 г.[758] приводятся подробные данные о составе этого оружия, его происхождении, форме и размерах; об устройстве замков и прицелов, о форме и отделке лож и т. д. От составителя не ускользнули также различные поломки, переделки и пр. В результате этого перед нами в осязательной полноте проходят тысячи предметов вооружения из крепостного арсенала. Наиболее интересны из них 303 пищали (ружья), составлявшие в основном старое вооружение монастыря. Длина их стволов — 1–2 аршина с лишним [средняя длина — 1 аршин 7 вершков (около 102 см)]. Особую группу составляли 9 длинноствольных пищалей — «турок» [средняя длина ствола — 2 аршина (около 142 см)]. Из общего числа указанных ружей 75 % (т. е. 226 штук) были отечественного изготовления. Опись с особой тщательностью характеризует их ударно-кремневые замки, причем в большинстве случаев отмечается, что они русские. Такие замки имели прямые и гнутые пружины. Все пружины были наружными, и только в одном случае указывается, что «замок Русский, пружина нутряная» (№ 1278).

Можно предположить, что и все другие ружья-пищали, находившиеся в крепости в начале XVII в., тоже были снабжены ударно-кремневыми замками. Впрочем, среди кирилловского оружия имелось несколько ружей и с фитильными замками; опись 1621 г. упоминает о них особо. Кроме того, известно, что такие же замки были и на немецких мушкетах, поступивших в монастырь в 50–60-х годах XVII в. Наличие в крепости русских ружей первой половины XVII в. с ударно-кремневыми замками говорит о более раннем использовании таких замков, чем в некоторых странах Западной Европы, где господствовали тогда колесцовые и фитильные замки[759]. К такому же заключению пришел и Н. В. Гордеев, выделивший и изучивший группу пищалей с кремневыми замками конца XVI в. — начала XVII в. из Троице-Сергиевской лавры[760]. Развитие кремнево-ударного замка в армиях европейских стран относится к 40-м годам XVII м.[761]

Несовершенство фитильных замков сказалось уже в XVI в.; при действии ночью их горение открывало места расположения стрелков, а во время ветра или дождя такие замки не всегда воспламеняли заряд. Лучшие же колесцовые фламандские замки стоили дорого, были сложны в изготовлении (26–30 деталей) и быстро портились; их пружина долго заводилась[762]. Поэтому не случайно, что опись отмечает несколько ружей, у которых колесцовый замок был переделан на ударно-кремневый (№ 1189 и др.).

Остальные ружья были снабжены корельскими (38 штук), шкоцкими (19 штук) и брабантскими (5 штук) замками.

Стволы ружей были гранеными или гладкими. Часто грани наносились только на казенную или дульную части (№ 1030). Калибр таких ружей в описи не проставлен, но, видимо, он был около 2 см. На 226 стволах опись отмечает «пятно» и «пятно казенное». В том же документе среди оружейных инструментов значился штамп — «пятно казенное, чем стволы пятнают» (№ 8503). Клейма состояли из букв КМ, выбитых на казенных частях стволов. Существовало 2 типа подобных клейм. На одном из них буквы были выбиты несколькими глубокими вдавленными линиями, а на другом — отштампованы рельефно (рис. 24). Нет сомнения, что клейма КМ — Кириллов монастырь — были знаком оружейной палаты и указывали на принадлежность оружия монастырю[763].

В 36 случаях опись отмечает прицельные приспособления — мишени (прицелы) и цели (мушки). Судя по описанию, мишени представляли собой медные трубки, припаянные к казенным частям стволов. Цели также были медными.

Ложи чаще всего были сделаны из березы, но употреблялись и иные породы дерева — дуб, ясень, клен, черемуха, рябина и др. Среди общего числа ружей 25 имели орнаментированные стволы и ложи, инкрустированные костью. Однако для массового оружия была характерна простая отделка. Именно рядовое, а не парадное и дорогостоящее оружие определяло вооружение войск и уровень оружейного дела. Впрочем, среди рядового оружия попадались и шедевры оружейного мастерства; например, «пищаль, длина аршин полодиннадцати вершка, с пятном, от казны до яблоков брусом, а от яблоков вытерта змеиная голова, дуло ложчатое, по стволу навожено медью; надпись на ней Васильева дела, с травами; замок Русский, пружины гнутые; ложа красная с костью; приклад казачий» (№ 1099). В описании данной пищали автор описи единственный раз указал имя мастера-оружейника.

На вооружении крепости состояло 40 винтовальных пищалей, т. е. винтовок, появившихся в монастыре примерно в первой половине XVII в. Из них 33 имели по 6 нарезов («шестерики»), а четыре — по 8 нарезов («восьмерики»)[764]. По-видимому, винтовки с б нарезами были наиболее ходовыми. Длина их стволов колебалась от 15 вершков (около 67 см) до 1 аршина 7,5 вершка (около 105 см). Однако наиболее распространенными были стволы в 1 аршин 5 вершков (около 93,5 см). Большинство винтовок имело «русские замки».

По распространению нарезного оружия Русь не уступала Западу, где оно служило обычно как охотничье[765]. Сравнительно небольшое число винтовок, находившихся в Кирилловской крепости (около 3 % от общего числа ружей), объясняется тем, что, несмотря на баллистические преимущества (дальнобойность до 400 шагов, меткость и кучность боя), они были дороги в производстве, не допускали быстрого заряжания (свинцовая или обернутая в пластырь пуля вгонялась в нарезной ствол с большим трудом, нежели в обычный) и из них можно было сделать не более одного выстрела в минуту. При таком положении гладкоствольный мушкет со всеми его недостатками был предпочтительнее.