К югу от Малых ворот, на противоположном конце северо-восточной стены находился Кушелский наугольный раскат. Этот раскат входил в состав Кушелских ворот, которые занимали восточный угол Гдовского кремля и связывали его с Кушелским посадом. Последний, так же как и Псковский посад, находился на левом берегу Гдовки: в 1585–1587 гг. мельница и «дворец мелников» стояли «за Кушелскими вороты за Кушелским посадом на реке на Гдове»[462]. Сейчас на месте Кушелских ворот можно видеть полосу кладки, которая, соединяясь с северо-восточной стеной кремля, отходит от нее в восточном направлении и как бы охватывает с внешней стороны восточный угол памятника (см. рис. 3). Наличие этой кладки убедительно говорит о том, что Кушелские ворота имели в плане форму неправильного, сильно вытянутого четырехугольника и были захабными.

По описи 1584–1585 гг. Кушелский захаб был каменным, с 2 окнами подошвенного боя и раскатом наверху. Размеры этого захаба были несколько больше, чем Псковского, — «вдоль 11 сажен, а поперег 4 сажени».

Его внутренний проезд имел деревянную решетку и двойные створные полотнища. Возможно, что проход, имеющийся на восточном конце северо-восточной стены кремля в настоящее время и изображенный на плане Гдова 1798 г., имеет непосредственное отношение к этому проезду. С внешней стороны — «из загородья» — захаб был обложен дерном.

От Псковского захаба захаб Кушелских ворот, названный в описи, как и другие захабы, «отводной башней» отличался и сложностью устройства. В 1584–1585 гг. у этого захаба была «башня отводная деревянная за город, на углу, рублена 2 стены, окладена дерном вдоль 7 сажен с локтем, а поперег 4 сажени, а в ней верхнего бою окно над вороты, да подошевного бою 6 окон; да с тое ж башни ворота за город деревяные».

Следовательно, захаб Кушелских ворот был двойным. Одна его часть была каменной, а другая, соответствовавшая ей по ширине и также обложенная снаружи дерном, — деревянной, рубленной в 2 стены. По-видимому, между этими частями существовала стена с проходом, по бокам которого находились бойницы; из них можно было обстреливать врага, если он проникал в деревянную часть захаба. Над этой частью была боевая площадка, а перед ее воротами — «на углу роскат деревяной, вдоль 5 сажен, а поперег 4 сажени; у того же роскату слух за город возле стены». Сложность устройства Кушелского захаба объясняется, видимо, существованием перед ним и северо-восточной стеной кремля небольшой ровной низинки, ограниченной с одной стороны рекой, а с другой — рвом. Неожиданно прорвавшись сюда, противник получал возможность маневрировать непосредственно у ворот захаба, скрываясь за посадскими постройками.

К западу от Кушелских ворот, в середине юго-восточной стены кремля, называвшейся в XVI в. «Глухим застеньем», стояла глухая каменная Петелинская (Пятелинская) башня. Разрыв, имеющийся в центре этой стены в настоящее время, является местом ее расположения. По описи 1584–1585 гг. Петелинская башня была круглой, диаметром «2 сажени с локтем». Верхний ее ярус имел 6 бойниц, а средний и подошвенный — по 5 бойниц. Снаружи она была «окладена дерном и землею». Из нее шел «слух за город». По данным годовой сметы 1698 г. внутреннее пространство башни делилось 3 деревянными мостами на 4 яруса боя[463]. Из отписки 1638 г. видно, что в стене нижнего — «исподнего» — яруса башни был проход, выводивший внутрь кремля, и что мосты Петелинской башни сообщались между собой деревянными лестницами, с помощью которых можно было и «на город взойти». В начале XVII в. на башне стояли деревянные туры, наполненные землей[464]. Возможно, что небольшая плитняковая арка, имеющаяся с внутренней стороны юго-восточной стены кремля (верхняя ее часть выглядывает из земли слева от разрыва в этой стене), является тем самым входом в Петелинскую башню, о котором упомянуто в отписке 1638 г. (рис. 19).

На западном конце «Глухого застенья» стояла наугольная башня — «башня на углу». В источниках второй половины XVII в. эта башня названа либо Угловой, либо Костерской[465]. Рядом с ней находился Костерский наугольный раскат, а весь южный угол кремля назывался также Костерским[466].

Костерская башня и наугольный раскат в описи 1584–1585 гг. охарактеризованы следующим образом: «Изнутри города роскат, вдоль 5 сажен, а поперег 4 сажени, на том же углу башня отводная деревяная за город, рублена в 2 стены, окладена дерном и землею вдоль 7 сажен, а поперег 3 сажени, а на ней роскат, а из ней середнего бою 7 окон да подошевного 7 окон; да ис тое ж башни ворота тайные во рвы; да под нею ж слух за город и в город приход, да ворота ис середнего бою в город, да под тою ж башнею башня отводная во рвы, и вдол и поперег 3 сажени, а от ней подошвенного бою по рвом 3 окна».

Из этого описания видно, что Костерская башня была весьма сложной по устройству. Она стояла, по-видимому, не на краю холма, а на его склоне; в противном случае ее средний ярус не мог бы иметь непосредственного выхода в «город». Башня была деревянной, рубленной в 2 стены и имела 3 яруса боя; известие о ее верхнем ярусе имеется в описи 1676 г.[467] Подобно всем другим гдовским башням и захабам Костерская башня была обложена снаружи дерном и землей. По-видимому, такие одернованные земляные присыпки предназначались для погашения силы удара и являлись теми самыми привалами, которыми псковичи усилили в 1434 г. укрепления Гдова и Выбора. Средней ярус Костерской башни, находившийся на одном уровне с внутренним пространством кремля, имел 7 бойниц. Такое же количество боевых окон было и в ее нижнем ярусе, связанном со средним ярусом, видимо, лестницей. Из нижнего яруса был потайной выход в ров; здесь же начиналось отверстие слуха. Вероятно, к одной стене Костерской башни примыкал отдельный сруб, выступавший в сторону рва и находившийся несколько ниже, на косогоре холма; во всяком случае, так можно понимать сообщение описи о том, что «под тою ж башнею башня отводная во рвы». Сруб имел размер 3 на 3 сажени и был снабжен тремя боевыми окнами, направленными вдоль рва.

Примечательно, что здесь и сруб, на который опиралась Костерская башня, и она сама, названы «отводными», т. е. так же, как захабы Псковских, Малых и Кушелских ворот. По-видимому, это связано с тем, что с них хорошо фланкировались ров и овраг ручья Старицы. Думать, что Костерская башня была захабной, не приходится, так как в этой же описи прямо указано на наличие в Гдовском кремле только 3 ворот, перечисленных уже выше.

Теперь на месте угловой Костерской башни — высокая и крутая осыпь, спускающаяся в ров в южном направлении. Верхняя часть этой осыпи находится на одном уровне с верхом подходящих к ней юго-восточной и юго-западной стен. Возможно, что в дальнейшем раскопками внутри этой осыпи удастся обнаружить остатки Костерской башни.

Расстояния между башнями в Гдовском кремле, по данным описи 1584–1585 гг., не были одинаковыми, но некоторые из них были все же равны между собой (табл. 7).

Обращает на себя внимание, что на 100 сажен двух прясел северо-западной стены приходилось лишь 2 бойницы подошвенного боя, в то время как на 61 сажень северо-восточной стены их было шесть. И наоборот, в 117 саженях двух прясел юго-восточной стены было 6 подошвенных боев, а в 68 саженях юго-западной стены — только два. Видимо, это обусловливалось естественным окружением кремля; во всяком случае, благодаря расположению на берегу реки северо-восточная стена была менее доступна для врага. Здесь было важно иметь больше бойниц верхнего боя, так как именно с них проводился обстрел противника на противоположном берегу Гдовки. Действительно, если на 161 сажень северо-восточной и северо-западной стен имелось в общей сложности 49 окон верхнего боя, то на 185 сажен юго-восточной стены их было только 47. Ясно, что Гдовский кремль был обращен прежде всего в сторону реки. Малое количество бойниц нижнего боя, т. е. для стрельбы на уровне земли, также свидетельствует, что оборона Гдова была рассчитана в основном на стрельбу с башен и боевого хода стен. Бойницы же подошвенного боя предназначались преимущественно для обстрела подступов к башням и в особенности подходов к воротам «города».