Не желая дальше вникать в ситуацию, Мариоль втянула Дэшэролла в свою комнату, а стражника удостоила всего лишь:

— Свободен.

Когда эльфийка отправила мага в комнату, тот на секунду потерял дар речи. Напарница нашлась! Но он никак не ожидал от неё столь активной реакции. Тем более, что госпожа Велси предупреждала: потерпевшая чувствует себя очень плохо. Дэшэролл боялся увидеть эльфийку чуть ли не в предсмертном состоянии. А тут!…

— Мариоль. — Едва слышно, наверное, от счастья, что видит её живой, произнес он. Кажется, маг впервые просто назвал её имя, без каких-либо дополнений вроде: «прекраснейшая», "блистательная" или «госпожа». Только вот сама эта «блистательная» не обратила внимания на то, как удивительно её поименовали, потому что в этот самый момент она громко захлопнула дверь.

— И как они только посмели!…

Произнеся эти слова, эльфийка, видимо, вспомнила, что находится в комнате не одна. И тут же юркнула в постель, под одеяло.

— Госпожа посол, гм… — Маг постарался придумать достаточно вескую причину, по которой он, собственно, и побеспокоил эльфийку из правящего Дома. Объяснять высокопоставленной госпоже, что примчался в её покои только для того, чтобы по-человечески выяснить, всё ли с ней в порядке, и не обманула ли его врачевательница, сообщив, что эльфийка жива. — Я хотел… гм… поинтересоваться… как вы себя чувствуете?

Взгляд Мариоль тут же дал понять, как она себя чувствует, и более того, как будет чувствовать себя сам маг, если не перестанет задавать глупых вопросов. Жаль, что кроме этих вопросов Дэшэроллу больше ничего не шло в голову…

— Я не понимаю, что творится вокруг, — пожаловалась госпожа посол. — Эрик Лоун до сих пор не соизволил меня посетить.

Зная своего начальника, маг предположил, что тот посетит Мариоль ещё очень не скоро. А если появится возможность, то и вовсе постарается избежать этой встречи.

— Мне тоже не удалось его разыскать. Я и вас едва нашел. Но, госпожа посол, может, вы мне объясните, почему я потратил около двух суток, чтобы выбраться из леса?!.

Искреннее удивление и недоумение говорящей с Энтхоу сменилось выражением неподдельного ужаса. И — последовало раскаяние:

— Вот демон! Совсем забыла! Ммм… Нехорошо как-то получилось.

"Вот и все извинения, — обиженно подумал маг. — А если бы я до сих пор среди деревьев плутал, она обо мне хоть вспомнила бы? Женщины, чтоб их".

— Уважаемая Мариоль, — Дэшэролл придвинул один из стульев к кровати эльфийки. То, что посол выбираться из-под одеяла и вести нормальную беседу не собиралась, он уже понял. — Может, хоть вы мне расскажете, что тут произошло? Я, как минимум, не досчитался двоих подростков: Дайяниррэн Валт и Крэшлвейнса Молтинайта. К задержанным эльфам и не подпускают из-за этого идиотского пункта в Договоре. Трое потерпевших подростков отказываются что-либо говорить. А больше спрашивать некого.

— Что значит "некого"? — Переспросила Мариоль. — Ещё была женщина, которая сотрудничает с Линдэталем. И тот самый человек, что напал на нас в библиотеке. Их что, не нашли? Как такое возможно? Дэшеролл, что у вас за сотрудники такие? Я была просто погребена под завалом вместе с остальными жертвами похищения. Неужели люди Лоуна умудрились не найти в замкнутом-то помещении двух опасных преступников?

— Стоп, стоп, стоп. Вам нельзя нервничать, — попытался успокоить её маг. — Вы пострадали от неизвестной нам магии. Вам лучше себя поберечь. И, в конце концов, объясните, что случилось! Аналитики молчат, а остальные маги, по ходу дела, знают не больше, а то и меньше меня. Где пропадает Эрик Лоун, вообще не известно! А я хочу знать, что происходит! — Дэшэролл не повышал голос, продолжая говорить по-прежнему тихо, но с каждым словом в его голосе проскальзывало все больше злой обиды. — Куда делся теневой волк? Где Крэш?

Теперь, закончив свой монолог, маг заметил, что всё-таки ошибся, определяя состояние своей напарницы. Она всё же попала под воздействие запретной магии, и кто знает, к каким последствиям это теперь приведёт. Тем временем женщина плотнее закуталась в одеяло:

— Я не знаю, — тихо ответила Мариоль, её голос едва не срывался на слёзы. — Я плохо помню… То есть, не хочу это помнить. По меркам людей, я прожила очень долгую жизнь, очень. Не могу сказать, что всё это время было для меня спокойным. Но то, что произошло там… Теперь я на своей шкуре прочувствовала, почему в своё время мой народ так уважал и боялся королеву Т'хиаль. — Эльфийка чуть помолчала, видимо, вновь переживая какую-то сложную запомнившуюся ей ситуацию, и продолжила. — Это было что-то настолько мерзкое и ужасное, словно ко мне прикоснулась сама Тьма… — Голос Мариоль стих до едва слышимого шепота. — Это страшно, Дэшэролл, действительно страшно.

Маг едва мог смотреть в глаза напарнице. Боже мой, ей пришлось всё это пережить, пока он блуждал где-то в лесу. А ведь это Мариоль защитила его от непонятного ритуала, пошатнувшего душевное равновесие самого эльфийского посла из Дома Летнего Дождя. Она, а не он.

Поколебавшись не больше мгновения, маг пересел на постель напарницы.

— Госпожа Мариоль, — он собирался сказать ей что-нибудь успокаивающее или приятное, или хоть что-нибудь, лишь бы нарушить показавшуюся ему зловещей тишину и хоть на мгновение перестать чувствовать себя такой бездушной сволочью. Но эльфийка его перебила. Она продолжила свой рассказ, не замечая его душевного состояния

— … А когда начался ритуал, я почувствовала, как зашатались стены. Видимо, что-то пошло не так.

Говорить было сложно. Каждое слово ей давалось с трудом. Эльфийка словно заново переживала те события в зале. Как было бы замечательно, если б сейчас рядом с ней оказался кто-то из родни или друзей, помогая хотя бы своим присутствием. Но рядом был только человеческий маг и, кажется, Мариоль была рада, что сейчас именно он старается поддержать её в трудную минуту.

Решение было спонтанным, необдуманным. Плевать, что подумает о ней Дэшэролл. Хочет, пусть списывает её поведение на состояние шока. Ловкое движение, и Мариоль оказалось в объятиях мага. Будь на месте напарника кто другой, эльфийка знала бы, какие последуют действия со стороны противоположного пола… и, признаться, не стала бы сопротивляться. Но… это же был Дэшэролл. Вместо желаемого поцелуя, Мариоль ждал очередной вопрос.

— Значит, теневой волк отдала тиару… этому… Линдэталю? Тому, который и рассказал о внебрачных детях королевы Т'хиаль? Выходит, тиара у него?

Желание тихо рассмеяться, уткнувшись человеку в плечо, казалось лучшим выходом. Сразу же пришла мысль, что наберись эльфийка смелости рассказать родне о сложившейся ситуации с магом, ей бы никто не поверил. Зато вышла бы изысканная шутка…

— Нет, — возразила эльфийка, припоминая слова своего похитителя. — Я так поняла, что артефакта у той твари не оказалось. Но Линдэталь был уверен, что тиара рано или поздно сама попадёт к нему в руки.

— В смысле?… - не понял маг.

Эльфийка замешкалась. Рассказывать Дэшэроллу или нет? Мариоль сильно подозревала, что когда приедет делегация из Домов, то эльфов-преступников увезут судить на родину, а для людей даже не станут придумывать правдоподобную историю о том, что здесь произошло, и с какой целью.

Мариоль тоже не собиралась что-либо разглашать. Как гласит одна из местных пословиц: "Нечего выносить сор из избы". Но дело-то в том, что случившееся касается мага, её… мага! Как-никак, он её напарник (а в скором времени, может и кто-то более) и имеет право знать, оправдала она себя.

— Видишь ли, Дэшэролл. Тиара, Хранитель и теневой волк неразлучны. Это вроде три составляющих единого целого. Когда Т'хиаль умерла, тиару "ледяного ветра" поспешили заключить, как бы запечатать, сотней мощных заклинаний. Тогда никто не знал, что у королевы имеется наследник, и главы Домов опасались, что без хозяина теневой волк может выйти из-под контроля. Изоляция артефакта давала вероятность, что и закатная тварь потеряет свои способности. А она просто исчезла, как мы тогда посчитали, вернулась в обратно Город.