2) узаконил образование акционерных импортно-экспортных компаний со смешанным капиталом, принадлежащим наркомату или частным владельцам, советским и зарубежным. Однако этот декрет не устроил критиков государственной монополии. Сокольников по-прежнему считал, что государственным трестам, кооперативам и другим учреждениям надо позволить приобретать товары непосредственно за рубежом. Ленин ответил 15 мая проектом директивы, принятой Политбюро 22 мая: «Центральный комитет подтверждает монополию внешней торговли и приказывает повсюду отменить планы и приготовления к слиянию НКВТ и ВСНХ». Несмотря на это, критика монополии не прекращалась все лето, отчасти потому, что Ленин, перенеся в мае удар, перестал играть активную роль в правительстве.

Пока Красин возглавлял НКВТ, ему приходилось постоянно вести кампанию в пользу монополии, терпеливо разъясняя населению ее преимущества. В то же время противники монополии в условиях относительной свободы мнений также активно высказывали свою точку зрения в печати. По их мнению, в условиях нэпа монополия, введенная во времена военного коммунизма, больше не имела идеологического обоснования. Что касается ее экономической пользы, то ее отвергали, считая красинский наркомат неспособным эффективно руководить экспортно-импортными операциями. Работа НКВТ в самом деле имела множествонедостатков (что признавал и сам нарком), но те же недостатки были присущи всем советским ведомствам. Главным противником монополии Красин считал ВСНХ, который хотел оттеснить НКВТ от руководства внешней торговлей и возглавлял «армию» руководителей заводов и организаций, желавших самостоятельно торговать своей продукцией за границей.

Красин пытался объяснить своим оппонентам, что советские предприятия пока не способны конкурировать с западными на мировом рынке и только монополия может защитить их от порабощения капиталистами. В письме от 10 марта 1922 года он заметил: «Никто не должен вести дел с иностранцами без согласия НКВТ — это надо внедрять в сознание людей особенно настойчиво и неуклонно осуществлять на практике». В одном из обращений к представителям наркомата за рубежом он писал, что «суть монополии состоит в том, чтобы ни одна коммерческая сделка не выпадала из-под контроля НКВТ».

Признавая пользу нэпа, он в то же время считал, что нужно разграничивать понятия «нэп» и «новая экономическая политика». Первое в его понимании было связано с деятельностью спекулянтов и жуликов, в то время как второе — с разумной государственной политикой, «небольшой паузой», замедлением движения к социализму в интересах массы населения, в первую очередь крестьянства. Он не верил, что нэп приведет к реставрации капитализма, как доказывали его противники, поскольку в его основе лежит плановая экономика, неизбежно ведущая к социализму. В его глазах основой нэпа была именно государственная монополия на внешнюю торговлю, поскольку она способствовала «социалистическому накоплению» — росту национального дохода, идущего на развитие экономики. По его словам, монополия мешала дельцам и спекулянтам «обдирать и надувать» советский народ, поэтому они так стремились «сломать» ее.

^{Тамара Миклашевская. [Семейный архив К. Тарасова]}

В своих статьях и выступлениях Красин отвергал идею о том, что отмена монополии позволит насытить советский рынок товарами. Для этой цели он предлагал первым делом изменить сельскохозяйственную политику, постепенно повышая закупочные цены на продукцию, производимую крестьянами. В письме А. Лежаве от 5 сентября 1923 года он писал, что «экспорт за границу излишков зерна — это единственный способ борьбы с низкими ценами на зерно», особенно если правительство заменит продовольственный налог денежным. Он считал недопустимой массовую закупку дешевой потребительской продукции, которую предлагали Бухарин и Сокольников, но выступал за импорт сельскохозяйственных орудий и техники, что могло поднять производство зерна. В свою очередь, рост производства повышал зерновой экспорт — главное в то время средство увеличения инвестиций в промышленность.

Летом 1922 года Красин защищал монополию практически в одиночку: Ленин с трудом восстанавливался после майского приступа болезни, а другие лидеры партии по-прежнему выступали против нее. На заседании Политбюро 27 июня Зиновьев предложил передать торговые функции НКВТ другим организациям — прежде всего имелся в виду ВСНХ. Политбюро одобрило это предложение, но Красин оспорил это решение и потребовал обсуждения документа всем ЦК. Восьмого августа ЦК также одобрил его, но, учитывая важность проблемы, ее решили вынести на рассмотрение пленума, который открылся 6 октября. Там Зиновьев предложил резолюцию, предлагавшую свободный экспорт и импорт ряда категорий товаров на определенных, прежде всего приграничных, территориях. В тот же день пленум принял проект соответствующего декрета и направил его на утверждение ВЦИК.

Одиннадцатого октября Красин выступил на заседании ЦК, призывая отозвать декрет, иначе он разрушит внешнюю торговлю страны. Он предложил контрпроект под названием «Тезисы Комиссариата внешней торговли о внешнеторговой политике», а также пообещал уйти в отставку вместе со всей коллегией наркомата, если ЦК не отменит своего решения. По мнению Красина, даже самые высокие пошлины на импорт, которые предлагали ввести Бухарин и Сокольников, будут неэффективны, ибо западные партнеры найдут способы их обойти. Позволив частным торговцам, советским или иностранным, свободно вывозить на экспорт зерно и другие товары, мы, говорил Красин, дадим волю «эксплуататорам, спекулянтам, агентам иностранного капитала, вооруженным долларами, фунтами и шведскими кронами», которые пойдут на деревню, и в результате произойдет «продажа России, всех наших товарных запасов по самым низким ценам».

Он указал, что 27 декабря 1922 года правительство объявило своей целью достижение положительного торгового баланса, но без внешнеторговой монополии об этом придется забыть — экономическое планирование станет невозможным, и импорт будет расти гораздо быстрее экспорта. По его утверждению, в 1923/24 году отечественная экономика очень нуждалась в сокращении импорта и увеличении экспорта, особенно зернового, чтобы ликвидировать огромный внешнеторговый дефицит и затормозить утечку из страны золота. Только в случае положительного торгового баланса можно заработать валюту, а значит, укрепить курс рубля и провести денежную реформу — об этом Красин персонально напомнил Сокольникову, намекнув, что он, выступая против монополии, мешает выполнению собственной цели.

Не найдя поддержки в ЦК, Красин обратился к единственному человеку, способному ему помочь, — конечно, это был Ленин. Его письмо не сохранилось, но известен текст ленинского письма к Сталину, а фактически ко всему ЦК, в котором вождь утверждал (словами Красина), что декрет 6 октября «разрушит внешнеторговую монополию». Он настоятельно рекомендовал рассмотреть документ еще раз на следующем пленуме 18 декабря. Тем не менее Бухарин, Каменев и Зиновьев продолжали выступать против монополии, но Троцкий, которого не было на пленуме 6 октября, в частной беседе с Красиным сообщил, что не согласен с декретом, о чем было тут же доложено Ленину. Тот 13 декабря направил членам ЦК свое заявление «О монополии внешней торговли», где поддержал позицию Красина. Позже тот вспоминал: «С этого момента я понял, что монополия внешней торговли спасена». Правда, в тот же день здоровье Ленина ухудшилось, и врачи запретили ему присутствовать на пленуме, но он направил Троцкому просьбу выступить в защиту монополии. Узнав об этом, предусмотрительный Сталин 15 декабря направил в ЦК записку, сообщив об изменении своей позиции; вскоре то же сделали Каменев и Зиновьев. Предвидя будущую борьбу за власть, каждый из них хотел выглядеть самым верным учеником и наследником Ленина, что и обеспечило в итоге сохранение монополии.