Гера быстро-быстро заморгала, переводя взгляд с кустов на Радмира.

— Что с тобой? — поднимая Геру с колен, волновался он.

Гертруда раскрыла рот и беззвучно, как рыба выброшенная на берег, начала хватать ртом воздух.

— Спокойно. Вдох — выдох, — командовал Радмир, одной рукой прижимая Геру к себе, а второй нежно поглаживая по волосам. — Успокойся. Скажи, что случилось?

Гера сделала вдох и на выдохе испуганно произнесла:

— Я видела навью.

— Навью? — уточнил Радмир.

— Да, Духа! — закричала Гера. — Настоящего духа, а не человека в парике и макияже! Я видела навью так же отчётливо, как тебя сейчас! Она стояла между кустов и смотрела на меня, а потом просто расстворилась в воздухе.

— Похоже, Гертруда, у тебя начинают сдавать нервы, — сделал вывод Радмир — Тебе нужно уехать отсюда!

— Нужно уехать. Ты прав, — пробормотала Гертруда. — Сейчас же соберу чемодан и уеду.

— Вот и хорошо, — согласно кивнул Ратмир. — Вернёшься в город, к своей спокойной жизни.

Он обхватил Гертруду за талию, и они медленно пошли к выходу из лабиринта.

Когда лабиринт был позади, Гера посмотрела в сторону леса.

— Это Павловский? — она остановилась и указала рукой на бегущего от леса к ним человека.

— Да, он, — согласился Радмир. — Что это с Юрой?

Гертруда присмотрелась: волосы Юрия были взлохмачены, чёрная рубашка порвана на рукаве, синие джинсы в грязи и каких-то красно-бурых пятнах.

— Стойте! — закричал тем временем Павловский, хаотично махая руками.

— Что ещё стряслось? — раздражённо спросил Радмир. — Нашёл новое капище?

— Почти в точку, — запыхавшись от быстрого бега, Юрий тяжело дышал. — В лесу, труп Виолетты.

— Что?! — одновременно воскликнули Гера и Радмир.

— Я пошёл в лес. Хотел капище сфотографировать. Прихожу, а там Виолетта лежит. У неё всё лицо в крови. Ещё кровь по всей поляне, и на валуне знаки или надпись. Я не рассматривал.

— Ты уверен, что Виолетта мертва? — голос Геры дрожал от ужаса.

— Мертвее не бывает! Говорю вам: ей кто-то голову камнем размозжил! — Павловский сплюнул. — Жертву "Деду" принесли!

— Гертруда, иди собирай вещи. Юра, я сейчас позвоню участковому, чтобы он приехал. Мы подождём Игната Осиповича, и ты нам покажешь, где видел Виолетту, — начал командовать Радмир.

Гертруда с Павловским послушно закивали головами.

Радмир, достав из кармана мобильный телефон, стал звонить участковому:

— Игнат Осипович, Вам нужно срочно приехать в Синичкино. У нас, похоже, новый труп. Юра Павловский говорит, что кто-то принёс Виолетту в жертву на капище. Хорошо. Жду.

Закончив разговор, Радмир задумчиво посмотрел на лес:

— Вдруг Виолетта жива? Гера, ты же сможешь привести Игната Осиповича к капищу?

— Да, — не колеблясь ни секунды, ответила Гертруда, которую слова Павловского о смерти Виолетты в одно мгновение заставили прийти в себя.

— Тогда действуем так, — предложил Радмир. — Я дороги к поляне с дубом и валуном не помню, поэтому, мы с Юрой вернёмся в лес, проверим жива ли Виолетта, а ты, Гера, подождёшь Игната Осиповича на крыльце возле офиса и приведёшь его к капищу.

— Я не вернусь в лес! Я боюсь! — затряс головой Павловский, так сильно побледнев, словно его сейчас вырвет.

— Я пойду с тобой к капищу, а Юра приведёт участкового, — решила Гера.

— Ладно. Другого выхода не вижу, — согласился Радмир. — Юра, жди Игната Осиповича.

Павловский тут же рванул в сторону офиса, а Радмир и Гера торопливо пошли к лесу.

Войдя в лес, Радмир обеспокоенно посмотрел на идущую рядом Гертруду:

— Как ты себя чувствуешь?

— Не важно, как я себя чувствую. Главное, чтобы Виолетта была жива, — ускоряя темп движения, ответила ему Гера.

— Всё зашло слишком далеко, — на ходу рассуждал Радмир. — Если Виолетта убита, то убил её живой человек, а не дух.

— Может она просто ранена, — жалобно отозвалась Гера.

— Пусть бы так и было! — согласно кивнул Радмир.

Когда они вышли на поляну с огромным дубом посередине, то оба поняли: не было ни единого шанса, что Виолетта, лежавшая подле Деда-валуна, жива, потому что какой-то изверг превратил лицо красавицы в кровавое месиво, да и вся поляна выглядела, словно сцена из фильма ужаса: вокруг Виолетты был выложен странный круг из толстых сосновых сучьев, от которого в стороны, словно лучи, отходили тонкие еловые ветки-лапки; на валуне кто-то нарисовал чем-то красным, скорее всего кровью убитой, странные символы; чёрная кожаная куртка Виолетты валялась под большой сосной. Гера подумала, что куртку, видимо, сняли, чтобы нанести странные линии на руки покойницы. Как жирная точка всей картины, рядом с головой Виолетты лежал окровавленный камень.

— Юра был прав: ей голову камнем пробили! — дрожащим голосом прошептала Гера.

— Какая тварь это сделала?! — сквозь зубы процедил Радмир.

Гертруда сделала шаг вперёд, чтобы подойти к валуну, но Радмир остановил её, придержав за локоть:

— Стой здесь. Я подойду к Виолетте и проверю пульс.

Гера согласно кивнула.

Она с замиранием сердца наблюдала за Радмиром, который пересёк поляну, присел возле Виолетты, осторожно положил свою руку ей на запястье, потом на несколько секунд прикоснулся к шее и вернулся к Гере.

— У неё не было шансов выжить, — тихо сказал Радмир. — Череп пробит.

Гертруда кивнула и вздрогнула от громкого раската грома.

— Только дождя не хватало, — Радмир посмотрел вверх на верхушки сосен, которые, казалось, протыкали чёрную тучу.

Новый раскат грома разорвал лесную тишину, и сразу за этим огромные капли начали падать с неба.

— Давай станем под дерево, — предложил Радмир, — указав на старую развесистую сосну.

Гертруда поёжилась, вспомнив, что в её кошмарах из-за этой сосны появлялась навья.

— Лучше останемся здесь, — тихо попросила она, глядя, как кровь начала стекать с лица Виолетты на траву, создавая ощущение того, что покойница плачет.

— Хорошо, — согласился Радмир.

Они, не сговариваясь, развернулись, чтобы отступить к краю поляны под защиту двух разлапистых елей, и в этот момент округу озарила яркая вспышка.

— Молния! — крикнул Радмир.

Гера и сама поняла, что молния ударила где-то позади них. Она обернулась и закричала: ветви большого дуба были в огне.

— Бежим! — Радмир схватил Геру за руку и потащил прочь с поляны.

Убегая, Гертруда обернулась. Только в этот момент она заметила фотоаппарат "Nikon," висевший на одной из нижних веток дуба.

— Быстрее! — торопил Радмир.

Гера выпустила руку Радмира из своей руки, снова обернулась и вскрикнула: огонь с дуба перекинулся на старую сосну.

— Нужно уходить из леса! Показывай, куда идти! — перекрикивая очередной раскат грома, требовал Радмир.

— А как же Виолетта? — закричала в ответ Гера.

Радмир остановился и обернулся. Гертруда тоже посмотрела назад: пламя с дуба и старой сосны с неимоверной быстротой перекидывались на соседние деревья, горящие ветки падали на землю и огонь с них перепрыгивал на толстые сосновые сучья, окружавшие мёртвую Виолетту. Теперь покойница лежала внутри горящего круга.

— На поляну нет больше хода, — крикнул Радмир, и новый раскат грома почти заглушил его слова. — Уходим!

Гертруда понимала, что Радмир прав. Она сделала два шага вперёд, вслед за Радмиром, уже скрывшемся за елями, но не удержалась: повернула голову назад и в последний раз посмотрела на поляну с капищем. От увиденного Гера чуть не лишилась чувств: на поляне бушевал пожар. Огонь, не смотря на сильный ливень, уже успел охватить все ветви дуба, почти всю сосну и стремился к елям, возле которых стояла Гера. Тело несчастной Виолетты было скрыто гигантским огненным кругом.

— Гертруда! — Радмир вернулся, схватил Геру за руку. — Бежим!

Гера не стала больше медлить. Она побежала, петляя между сосен и елей, прислушиваясь к треску позади себя, не замечая дождя, сдерживая приступы тошноты, вызванные запахом гари.