— Я схожу к Самуилу Яковлевичу Флору, — решил Радмир. — Он завтракать ещё не приходил.

— Я собой! — объявила Гертруда.

— Давайте все вместе пойдём, — предложил Юрий и Виолетта согласно кивнула.

Участковый тоже решил прогуляться к домику старика Флора, но идти никуда не пришлось: входная дверь офиса открылась, и Самуил Яковлевич собственной персоной появился в дверях.

— Доброе утро, — кивнул он и, сильно хромая, вошёл в лобби.

— С Вами всё нормально? — спросила старика Виолетта. — Вы хромаете.

— Не волнуйтесь. Это моё обычное состояние перед сменой погоды. У меня в своё время было огнестрельное ранение в правое бедро. Теперь нога всегда ноет перед дождём. Боль обычно была тупая, ноющая, а в последнее время к этой боли присоединилась новая ерунда: колено плохо сгибается. Сдаю я позиции! — Самуил Флор поковылял в столовую.

Через минуту после того, как Флор скрылся в столовой, оттуда вышли Христа, Нахим и Катя. Они отдали Радмиру заявления на недельный неоплачиваемый отпуск и с печальным видом потянулись к выходу из офиса.

Радмир, Виолетта, Гера и Юра вышли на крыльцо, чтобы проводить уезжающих.

— Я обед и ужин уже приготовила, — рассказывала Радмиру на прощание Христа — Продукты в холодильнике есть. Вы же тут не голодайте! Варить себе еду, а если хотите, то приезжайте ко мне в Дымково хотя бы на ужины.

— Спасибо за приглашение, но мы сами будем готовить, — отказался Радмир.

Когда обслуживающий персонал уехал, Радмир, Юрий, Виолетта и Гертруда вернулись в лобби, где уже сидел в кресле Самуил Флор.

— Полагаю, что нас ждёт долгий день, — задумчиво произнёс он и оказался прав: день тянулся бесконечно долго.

Погода совсем испортилась: небо затянули тёмно-серые тучи, подул холодный ветер.

Самуил Флор, просидев после завтрака минут тридцать в лобби, вернулся к себе в домик, перед этим попросив доставить туда обед в три часа дня. Виолетта всё утро развлекала себя фотографированием, заявив, что отсутствие солнца — это прекрасная возможность сделать хорошие фотографии, а после обеда она занялась ретушью новых фото в специальной программе на ноутбуке. Юра в двенадцать дня уехал к Серафиме Харитоновне. Вернувшись часа через два, он пообедал и ушёл к себе в комнату, чтобы поработать с фольклорным материалом, полученным от тёщи Нахима Ходорёнка. Радмир весь день занимался своими рабочими делами. Гертруда от нечего делать взяла на себя роль повара: она помыла посуду, оставшуюся с завтрака, обеспечила желающих горячим обедом, доставила в три часа дня суп, гуляш и компот в домик Самуила Флора и к семи вечера ждала всех в столовой, разогрев ещё утром приготовленный Христой ужин.

Участковый приехал в Синичкино, когда обитатели постоялого двора, включая Самуила Флора, ужинали в столовой, а за окном монотонно стучал летний дождь.

— Хорошо, что застал всех вас в одном месте! — обрадовался Игнат Осипович, и размахивая большим пакетом, прошёл в столовую.

— Есть новости о горничной? — заволновался старик Флор.

— Есть. Саму Таню не нашли, а вот её велосипед лесник обнаружил в лесу у болота, недалеко от заброшенного дома Марьяны Лельчиц, — участковый снял с головы фуражку, на которой блестели капли воды.

— Что Таня делала в лесу? — удивилась Гертруда.

— За грибами или ягодами приезжала? — предположил Павловский.

— Июнь месяц. Нет в лесу грибов, и для ягод рано, — отмёл версию участковый и, положив фуражку на свободный стол, посмотрел на Виолетту. — Я, собственно, приехал, чтобы опознание провести.

— Что за опознание? — нахмурился Юра.

— Хочу попросить тебя, Виолетта, надеть костюм, который мать Тани на чердаке дома нашла, а Вы, Самуил Яковлевич, посмотрите на костюмчик и скажите: в таком ли платье Вас напугал неизвестный в лабиринте или нет.

— Вы имеете в виду мою встречу с безглазым монстром? — уточнил Флор.

— Именно это я имею ввиду! — подтвердил Игнат Осипович.

— А я должна сыграть роль навьи? — улыбнулась Виолетта.

— Не откажешься? — участковый тряхнул пакетом. — Ты же, мне Христа говорила, актриса. Реквизит здесь. Макияж делать не нужно. Только платье надеть и парик.

— Запросто! Это даже прикольно! — Виолетта подхватилась из-за стола, вышла из столовой, забрав из рук участкового пакет с костюмом навьи и плотно закрыв за собой дверь.

— Сейчас посмотрим, — Игнат Осипович тяжело опустился на стул.

Меньше чем через пять минут дверь столовой медленно открылась, и в неё вплыло нечто в длинном сером рваном платье. Существо двигалось медленно, слегка согнувшись, глядя себе под ноги. Белые спутанные волосы полностью скрывали лицо мнимой навьи. Руки её безжизненно болтались.

— Ну как? — спросила навья голосом Виолетты. — Страшно вам?

— Ничуть не страшно. Этот костюм может напугать только воспитанников ясельной группы детского сада, — ответил Самуил Флор, и все присутствующие в столовой согласно закивали головами.

— Существо, которое я видел в лабиринте, выглядело в сто раз страшнее! — объяснил Флор разочарованному участковому. — Здесь видно, что волосы — это парик.

Виолетта выпрямилась и откинула назад искусственные пряди, скрывавшие её лицо.

— Может, если томатной пастой платье вымазать, то будет более реалистично? Типа, навья кровью испачкалась, — предложила она.

— Не поможет томатная паста, — отмёл идею Самуил Флор. — На том или той, кого я видел в лабиринте, было другое платье и, однозначно, не этот парик!

— Чем дальше, тем запутанней, — разочарованно хмыкнул участковый, а затем велел Виолетте. — Возвращай мне реквизит!

Как только Игнат Осипович получил назад костюм навьи, то сразу уехал, пожелав обитателям Синичкино спокойной ночи.

Ужинать продолжили в мрачной атмосфере. Всем не давала покоя новость об обнаруженном в лесу велосипеде Тани.

После ужина, когда Самуил Флор уже ушёл, а Радмир с Юрием ещё пили чай, Виолетта вызвалась помочь Гере убрать посуду.

— Я думаю, что нашла способ, как оплатить онлайн курс макросъёмки, — шепнула Виолетта Гертруде, относя на кухню грязные тарелки.

Больше она ничего сказать не успела, потому что Радмир, до этого сидевший с Павловским за столиком у окна, встал и громко сказал:

— Девчата, я понимаю, что участковый против, но всё равно настаиваю на вашем отъезде из Синичкино. Собирайте вещи и завтра утром уезжайте.

Гера отрицательно покачала головой:

— Я останусь здесь. Вдруг бумаги бабушки найдутся.

— Ты такая упрямая, — осудил её Радмир.

— Радмирчик, а твоё предложение пустить меня к себе пожить всё ещё в силе? — уточнила Виолетта.

— Да.

— Тогда я завтра уеду из Синичкино. Сегодня погодные условия для поездок неблагоприятные: дождь сильный, — Виолетта посмотрела в окно, где по-прежнему плакало небо.

— Испортилась погода. Не зря у Флора нога весь день болела, — задумчиво произнёс Радмир, подойдя к окну.

— Юрочка, проводи меня в мой домик. Я боюсь одна идти, — Виолетта ослепительно улыбнулась Павловскому.

— Не вопрос, — Юрий, спешно допив чай, встал из-за стола. — Идём!

Виолетта взяла Павловского под руку и, просто сияя, вышла из столовой.

Гертруда с некоторой долей зависти посмотрела Виолетте вслед: хоть у кого-то жизнь налаживается!

Следующее утро не принесло ничего нового: за окном снова тянулись бесконечные-тёмно серые тучи, а окресности Синичкино замерли в предвкушении нового дождя.

Гертруда спустилась в столовую ровно в семь утра. Она приготовила для всех овсяную кашу, пожарила омлет, нарезала хлеб и сыр.

— Ты замечательная хозяйка! — оценил её труд Радмир, когда пришёл завтракать.

Следом за Радмиром в столовой появились Самуил Флор и Виолетта. Они тоже похвалили кулинарные способности Геры.

— Мне нужно тебе адрес своей квартиры дать и ключ, — обратился Радмир к Виолетте.

— Не торопись. Я ещё вещи не собрала, — улыбнулась ему в ответ Виолетта.