– А разведка?
– Не знаю, может, шпионов ищут, – посмеялся Юрий Георгиевич. – Что ты мне тут допрос устроила, мне они не докладывали, по какой причине и для каких целей собрались. Но это не самое интересное.
– Так что же ты медлишь!
– После совещания сам Котов походатайствовал, чтобы мне предоставили с семьей отпуск на несколько дней.
– Подожди, дай угадаю. Ты был в доме отдыха «Астра»?
– А ты откуда знаешь? – изумился профессор.
– Так туда всех отправляют.
– Как всех? Ты тоже там была?
– Увы, нет. Это удел избранных. Туда приглашают только семейные пары. В «Астре» были все из нашего отдела, у кого есть супруги и дети. Так что мне там побывать не представилась возможность.
– А почему только семейных приглашают?
– Это уже не ко мне вопрос. Спроси Котова, если он теперь твой друг, – улыбнулась Юрию Георгиевичу Елизавета Денисовна. – Говорят, там потрясающе. Отдыхают в «Астре» первые лица государства. Я слышала, что это одно из любимых мест самого президента.
– За что же мне тогда такие почести? Но как бы там ни было, отдохнуть было здорово. Отвлечься от всей этой работы. И с семьей время провести.
– И как там?
– Прекрасно. Все на высшем уровне. Номер, питание, обстановка. Я в подобных местах еще никогда не бывал. Мы там даже медосмотр прошли.
– Его все проходят, кто бывал в «Астре».
– Все?
– Ну а почему нет? Говорят, там лучшее медицинское обслуживание в стране. Так что почему бы не воспользоваться такой возможностью. И что тебе сказали, здоров?
– Как бык, – распрямил плечи Юрий Георгиевич. – Ну а вы как тут без нас с Зельциным, справляетесь?
– Ну, куда же нам, бедным, без вас, любимых, – засмеялась Елизавета Денисовна. – Каждый день считали до вашего возвращения. Провели несколько испытаний, но пока все неудачно.
– Ничего, поскольку мы вернулись, работа пойдет. У меня такое чувство, что мы близки к решению. Вертимся около него, и нам не хватает одного маленького шага.
– Максим Михайлович собирает завтра общее совещание. Должны быть все, вот и расскажешь о своих предчувствиях. Ты домой собираешься?
– Нет. Сегодня важный матч. К нам «Сибирские медведи» приезжают. Мы с Рустэмом договорились пойти посмотреть. Хочешь с нами?
– Почему бы и нет? Дел на вечер у меня не запланировано, так что с радостью присоединюсь.
– Тогда давай через тридцать минут встретимся у выхода.
– Договорились.
* * *
Юрий Георгиевич подошел раньше всех. На часах было без десяти минут шесть. Время до встречи он решил провести в кафетерии.
Поскольку рабочий день близился к концу, в зале сидело всего несколько человек, расположившись за столиками в дальнем конце зала. Официант, лениво поприветствовав Юрия Георгиевича, предложил ему меню, на что профессор попросил только чашку крепкого кофе.
«Почему же только семейные пары? – думал Юрий Георгиевич. – Какой в этом может быть смысл? Чем я лучше Михаила Петровича или Елизаветы Денисовны? Они работают не меньше, чем я или Рустэм Амирович, но им не дают путевки только из-за отсутствия супруга. Разве это справедливо? Разве это не дискриминация? Ведь каждый сам вправе выбирать свою судьбу – вступать в брак или нет, рожать детей или нет. Нельзя же из-за этого вешать на людей ярлыки, мол, если нет мужа или жены, значит дефектный. Наличие «половинки» никак не может сказаться на профессиональных навыках человека, на его трудолюбии и усердии. Конечно, нужно пропагандировать нормальные семейные отношения, деторождение. Ведь, в конце концов, одними из первостепенных целей человека являются продолжение рода, передача знаний, накопленных годами, потомкам. Но нельзя же при этом делать из человека изгоя только за то, что он придерживается холостяцких взглядов на образ жизни. А может, есть что-то другое, – к Юрию Георгиевичу снова вернулось то чувство тревоги, которое он испытал после разговора с Котовым еще до командировки. – Может, в этом есть иной, скрытый смысл…»
– Вы еще тут? – прервал его мысли профессор Зельцин. – Может, вам попросить у Андрея Ивановича выделить комнату, чтоб вы могли здесь и ночевать?
– Увольте, Максим Михайлович. От меня жена тогда точно уйдет.
– Ну а почему вы все еще сидите здесь, а не пьете кофе дома, рядом с супругой?
– Мы с Рустэмом и Елизаветой идем на футбол. Они должны подойти с минуты на минуту.
– Значит, из-за работы сутками напролет супруга от вас уйдет, а вот футбол смотреть весь вечер – это нормально, – посмеялся Максим Михайлович.
– О сегодняшнем матче я с ней договорился, она меня отпустила, – улыбнулся в ответ Юрий Георгиевич. – Важная игра. «Спортакадемклуб» принимает на своем поле «Сибирских медведей». Если мы выиграем, то точно вернемся в гонку за чемпионство. Хотите к нам присоединиться?
– Нет, спасибо. Это не для меня.
– Вы не любите спорт? – удивился профессор.
– Ну почему же? Очень даже люблю. Только я разделяю спорт и соревнования. Вот пробежаться утром вдоль озера или поиграть в выходные в футбол с друзьями – это можно. В здоровом теле – здоровый дух, как говорится. А вот соревнования – это уже очень скучно.
– Как же может быть неинтересно? Ведь такой накал страстей, интрига.
– Какая может быть интрига, уважаемый коллега, если заранее знаешь счет? Ваш «Спортакадемклуб» проиграет сегодня три – один.
– Вы не верите в нас, Максим? А зря. Бегунов сейчас достиг пика формы, забивает практически в каждом матче.
– Причем тут вера, Юрий? – махнул рукой профессор Зельцин. – Я знаю счет. И да, вы правы, Бегунов действительно забьет сегодня за «Спортакадемклуб». Но вы все равно проиграете.
– Как это, знаете счет? – недоумевающе спросил Юрий Георгиевич. – Вы что, ходили к гадалке?
– Ей-богу, Юрий. Вы же профессор. Один из виднейших ученых России. А ведете себя как ребенок. Ну какие гадалки? Ведь все на поверхности. Просто я знаю итоговый счет сегодняшнего матча. И чемпионата в целом.
– Чемпионата? – Юрий Георгиевич чуть не выронил из рук кружку с кофе. – Вы хотите сказать, что знаете, кто в этом году будет чемпионом?
– Не только в этом сезоне, но и в следующих двух. И могу вас огорчить. В этом году «Спортакадемклуб» чемпионство не выиграет. С другой стороны, могу вас немного обрадовать. Сегодня вы проиграете будущему чемпиону. И играть будете достойно. Просто вам немного не повезет. Автогол в самом начале матча. Потом неоднозначный пенальти. В середине второго тайма вы один мяч отыграете. Но в концовке матча, штурмуя ворота сибиряков, пропустите контратаку, в которой отличится Шавлов. В итоге три – один не в вашу пользу. Увы.
– А теперь давайте серьезно, – нахмурился Юрий Георгиевич. – Вы шутите? Что это все значит?
– Нет. А я ведь когда-то тоже был поклонником футбола. И даже ходил на стадион. Но однажды все изменилось.
– Что изменилось? Объясните. Я вас не понимаю.
– Да тут и объяснять-то особо нечего. Просто оказалось, что все соревнования – пустая фикция. Спектакль, если хотите, по заранее прописанному сценарию. Все действия, монологи, свершения прописаны еще до старта первенства. И так не только в футболе. Но и в баскетболе, волейболе, теннисе, гимнастике. Одним словом – везде.
– Не может этого быть!
– Может. Хотя я поначалу, как и вы, тоже не верил. Но потом убедился в этом, и мне стало тошно и, более того, обидно смотреть спортивные соревнования. Не за команды, не за игроков. Они, как актеры, просто играют свои роли. И получают за это весьма неплохие деньги. Мне стало обидно за болельщиков, фанатов. Они искренне любят свои клубы, вкладывают души в поддержку родного коллектива. В жару, дождь, холод приходят поддержать команду, рисуют огромные баннеры, надрывают голоса. И не понимают, почему их любимые игроки сегодня еле передвигают ноги по полю, хотя несколько дней назад рвали на куски сильного соперника. И невдомек им, что их команда просто сливает игру. И не потому, что так захотела, а потому, что был утвержден план на сезон. И сегодня спортсмены должны проиграть. А фанаты потом ищут причины, почему же клуб провел так слабо матч, и все не могут найти объяснения этому. Они нервничают, переживают, расстраиваются. Даже напиваются с горя. А игрокам, тренерам, владельцам клубов все пофиг. Они просто играют свои роли. Вот от этого становится тошно. А вы говорите – накал страстей, интрига. Ерунда – вот более подходящее слово, – закончил Максим Михайлович.
