— Демид, — коротко и очень терпеливо выдохнул отец. — Это мое место. Пересядь на кресло слева.

— Ну… — еле слышно произнес я поднимаясь.

Все-таки так прямо и так тупо в стиле «Ну оно же красиииивенькое!» было бы уже как-то слишком.

Зато я не отказал себе в удовольствии секунд пятнадцать под общим взглядами устраивать собственный филей на предложенной «сидухе»!

«А все-таки молодцы, девчонки!», — мысленно оценил я, ловя обращенные на меня взгляды, по большинству из которых уже сейчас модно многое было сказать об отношении собравшихся ко мне. Подобранная Громовой в белье незабвенной красавицы Катерины светло-розовая рубашка была баснословно дорогой и… Ужасно сидящей даже на моей, за последний год сильно изменившейся, фигуре. Да и штаны создавали примерно такое же впечатление. Удивительно, но общий образ полностью скрывал крепкое телосложение. А легкая сутулость и слегка расхлябанная, а порой и откровенно шаркающая походка, лишь усугубляли образ «сынка». Правда, кто бы знал, как затекает тело в неестественном положении! После сегодняшнего часового бенефиса мне предстоит полноценная суставная гимнастика и сеанс массажа.

При этом образ смотрелся достаточно полноценным и… Вполне обыденным. Проблема подобных… характеров в дворянских семья существовала во все времена, но последние годы стала приобретать несколько более ярко выраженный характер.

Особенно с появлением всемирной сети. Если раньше о том, что ты дебил (коль не сработали на тебе отточенные веками педагогические методы) знали только внутри рода, то теперь это знание все чаще выносилось в мир.

Кстати, на лицах собравшихся можно было разглядеть все что угодно: презрение, насмешку, попытки оценить возможность использовать меня в своих целях, но… Никак не удивление.

Непотизм у бояр был более чем в ходу.

«Кумовство угробит мир куда быстрее курящих часовых на посту!» — несколько раз повторял при мне полковник Коротков.

— Устроился? — поинтересовался Николай Васильевич, едва я перестал ерзать задницей по скрипучей коже.

Звук должен был бы быть своеобразный и забавный. А уж какой фактурный!

— Да, пап! — воскликнул я важным тоном восторженного дебила, которого впервые пригласили на столь серьезную встречу. — Но кресла бы поменять! А то здесь регулировка не слишком подходит под…

— Хорошо, сын, — кивнул Николай Васильевич. — Обсудите это с Ириной после собрания.

— Конечно! — со всей серьезность кивнул я. — Эргономика — это очень важно.

После этих слов я еще и взглядом обвел всех окружающих. Гордым. Вот мол какие «словья» я знаю. Это одно из тех трех «сложных», что сохранила моя память. Остальные вы тоже услышите до конца собрания.

Лицо отца покраснело. Он прекрасно осознавал, какой урон терпит его репутация. Но это был сопутствующий и заранее просчитанный ущерб. Моя инфильтрация именно в таком статусе была признана более важным фактором, чем легка «соринка» на общественном мнении о моем отце.

— Пр-р-рекрасно, сын, — уже практически прорычал он, сжав кулаки.

Народ это, кстати, прекрасно отметил. Помимо карьеристов, назначенцев и просто «нужных людей» здесь, как минимум, половина присутствовала благодаря собственному профессионализму. А это не мало. У пары человек я явно заметил признаки подготовки в Отряде. Хм.

— Всем добрый день, — начал отец. — Начну с главного. Руководство компании считает нецелесообразным дальнейшее нахождение Короткова Алексея Сергеевича в его нынешней должности. Он переводится в…

Над столом вновь пронесся небольшой гул. Если те, кого я отметил про себя как «серьезных», спокойно восприняли новость, то вот среди остальных явно начались нездоровые шевеления. Кое-где мелькали понимающие ухмылки. Мол, я бы своего тоже на такую должность пристроил, будь у меня такая возможность.

«Ай да батя!» — восхищенно подумал я, мысленно поаплодировав. Двух зайцев одним выстрелом урыл! Во-первых, представил меня «своим». Среди них-то точно мало кто обманулся моим внешним видом. Раз поставили «дурачка» на это место — значит задача такая была. Или он вовсе и не дурачок. В то же время, он собрал здесь тех, кто моментально разнесет по всей структуре «весть»: «Алексеев -то совсем сдал, своего дурачка-сыночку подтянул!». И начнутся нездоровые шевеления вокруг моей скромной персоны. А я получу абсолютно легальную возможность находиться где угодно и творить все, что моей душе угодно.

Гениально!

— Официальный перевод господина Короткова состоится через месяц, — тем временем вещал отец. — За это время он должен будет передать дела моему Демиду Николаевичу.

На некоторых лицах расцвели довольно неприятные ухмылки. Естественно, на лицах тех, кого я счел массовкой, для скорейшего разноса слухов. «Серьезные» были внимательны и собраны. Особенно мне запомнился седой мужчина со шрамом на правой щеке. Выглядел он намного… Серьезнее (слово тут другого не подобрать!) чем на фотографии.

«Солонин Константин Викторович.», — подкинула мне память имя. И только. Я сознательно отказался от ознакомления с личными делами собравшихся перед первой встречей. Хотелось бы создать собственное впечатление прежде чем зарываться в горы папок.

Секач же без всяких эмоций склонил голову. Мол, принимаю решение руководства.

Я же заставил похабную улыбку вылезти на свое лицо. Пусть думают, что я давно обрабатывал отца, чтобы он освободил тепленькое место под своим крылышком.

«Тра-ля-ля, тра-ля-ля!» — дурацкий мотивчик помогал сохранять придурковатый вид. А для полноты образа я еще и слегка «прокручивался» месте с креслом вправо-влево. Чтоб уж точно без внимания не остаться.

Дальше началось само совещание. Отца я слушал слабо. Тем более, конспект его речи у меня был. Так что мне оставалось только демонстративно «скучать» и следить за тем, чтобы растекшееся в кресле тело не приняло привычный собранный вид.

Это было нелегко. Так скрючиться — это надо умудриться. А просидеть в подобном положении буквы «зю» достаточно долго — сущая пытка.

Однако часок я выдержал.

— Благодарю за внимание. — негромко произнес отец в тот миг, когда спина затекла уже довольно сильно. — Константин Викторович, Алексей Сергеевич, задержитесь пожалуйста.

Кабинет опустел секунд за тридцать. Остались только названные товарищи, мы с отцом, да Владислав с Ириной.

— Ирина, сделай нам чаю пожалуйста, — отец устало потер лоб — ему тоже нелегко далось это выступление. — Владислав, ты свободен. Давай по задачам.

Молодой человек кивнул и вышел вслед за… Хм, явно демонстрировавшей образец моральной неустойчивости Ириной. Причем девушка делала это вполне сознательно и с явным прицелом.

— Хм, — выдал я, проводив задумчивым взглядом вторые девяносто помощницы отца.

— Вот теперь верю, — хрипло выдал Солонин с усмешкой и протянул руку. — Константин Викторович. Кость. Заведую отрядами быстрого реагирования.

— Демид, — представился я, стараясь составить как можно более полное впечатление. — Приятно.

— Уровень приоритета запросов — «Красный-три», — добавил Секач, демонстрируя свою знаменитую лихую усмешку… Которую он позволял себе продемонстрировать лишь в очень узком кругу.

— Вот как!

Брови Солонина взлетели на верх. Взгляд стал жестким. Он словно пытался продавить меня своей волей.

«Ну нет!» — усмехнулся я мысленно, взгляда не отводя. Я на уличных котах все детство тренировался. Мало кто способен сравниться со мной в «гляделках». Особенно когда я перестал бояться в них играть. Для полноты образа еще и холодную легкую усмешку добавил.

— Вот теперь верю, — вернул мне усмешку седой мужчина, проведя большим пальцем правой руки по левому усу. — Сработаемся.

— Куда ж вы на хрен денетесь! — Негромко буркнул Алексей.

Мы все негромко рассмеялись.

Ирина Олеговна Веселкова, Владислав Германович Сергеев

Молодой человек в строгом костюме был в бешенстве. Натуральном. И лишь выкованная не самыми простыми жизненными обстоятельствами воля не давала ярости выплеснуться наружу.