— Так что мы стоим здесь? — возмутилась она.

Дан улыбнулся, чуть приобняв ее, и открыл приложение такси. Так проще, чем ехать со всеми на лимузине и потом слушать пошлые шутки вперемешку с просьбами остаться с ними.

Домой Дан вернулся после десяти утра. Пока проводил Эшли, пока дошел до своего дома… он не спешил — хотел, чтобы родители уже ушли на работу. Чего он не ожидал, так это Мэри, мирно попивающую кофе на диване в гостиной.

— Ну и где гулял? — с ехидной интонацией в голосе спросила она.

Дан едва не подскочил на месте — он был уверен, что будет дома один.

— Боже, Мэри, что ты здесь делаешь? — возмутился он.

— Живу? — ехидно предположила она.

— Это я знаю, — отмахнулся Дан. — Что ты делаешь дома в такое время в понедельник?

Сестра широко улыбнулась:

— Ты забыл, что каникулы начинаются не только у тебя?

Дан устало прикрыл глаза. Точно. Каникулы. Мэри, конечно, в выпускном классе и у нее немного другой график, но уже конец июня, полноценных уроков нет и у нее. Свой выпускной она отгуляла по традиции муниципальных школ — то есть еще до экзаменов, в самом начале июня.

[*Выпускные в США проходят в разное время, в отличие от вручения аттестатов. Первое — вечеринка, которую обычно устраивают незадолго до начала экзаменов, примерно в мае-июне. После выпускного ученики еще ходят в школу, заканчивают свои дела, в том числе происходит достаточно знаменитая сценка с выдачей альбомов-ежегодников и подписями в них. Ну и потом уже вручают аттестаты, это в конце июня, даты если и отличаются в зависимости от школы, то всего на пару дней. На это событие надевают мантии и шапочки выпускника. В частных школах этот порядок может меняться, в соответствии с традициями и пожеланиями выпускников.*]

— Итак, мой любимый братец, — Мэри улыбалась широко и самодовольно, — Где ты был?

— На выпускном? — ответил Дан так, будто вынужден разговаривать с идиоткой.

— Выпускной закончился в одиннадцать.

— У нас была афтепати, — прежним тоном ответил Дан. — Я предупреждал родителей и они дали согласие. Прости, что не поставил в известность еще и тебя.

Мэри радостно захихикала:

— Нет, драгоценный мой. Сказки про афтерпати рассказывай маме, которая не подписана на твоих друзей. Эйдан за ночь выложил в инсту в общей сложности тридцать фоток… часть из которых с алкоголем, за что ему еще влетит… но вот беда: ни на одной фотографии нет тебя или Эшли… Нет человека, который так любит фоткаться? Странно, не находишь?

Дан закатил глаза: вот же… въедливая девица. Она, правда, считает это внимательностью к деталям, которая нужна для будущего хорошего юриста.

— И что ты хочешь от меня услышать? — устало спросил у нее Дан. — Будто не подозреваешь, где и с кем я был.

Мэри довольно улыбнулась, поставила кружку на столик и поднялась с дивана, смешной походкой направляясь к нему:

— Такой большой стал, уже куда-то водил свою девушку на всю ночь, — просюсюкала она и попыталась поймать за щеки, чтобы потрепать.

— Отстань, — недовольно отмахнулся он, уже направляясь к своей комнате.

Он нес с собой сумку, которую до этого оставил в том отеле — он заезжал туда до того, как приехать к Эшли с цветами. В сумке оставил некоторые вещи, на всякий случай, потому что был уверен, что Эшли согласится поехать в отель. В конце-концом, это она все время слала ему провокационные фотографии в кружевных пижамках, а то вовсе — без ничего, прикрывая важные места различными способами. Для своих пятнадцати у Эшли были очень хорошие навыки в секси-фотках.

— Ты же понимаешь, что мама узнает? — веселилась Мэри, идя за ним следом.

— Она гораздо тактичнее тебя и точно не спросит об этом меня.

Поняв, что главной целью раннего подъема сестры было желание его подразнить, Дан побыстрее зашел в свою комнату и захлопнул дверь у нее перед носом. Снаружи раздалось достаточно счастливое:

— Ну и вредина! Мог бы и поговорить со старшей сестрой… поделиться подробностями…

Дан демонстративно повернул замок на двери, хотя обычно дверь он не запирал. Мэри снаружи расхохоталась и, судя по шагам, направилась обратно в гостиную.

А Дан устало рухнул на кровать. У него стресс и отходняк одновременно. Для тела — потрясающее чувство легкости, но где-то в голове свербит усталость из-за волнения. Все прошло хорошо. В меру романтично, самую малость нелепо, из-за неопытности Эшли и страха Дана ей навредить… но все же хорошо. Можно сказать, что он переступил через свои сомнения в отношении этой щепетильной темы. Может это и не совсем здоровое решение — спать с несовершеннолетними, но как бы и он сам… по паспорту ему до тридцати еще жить и жить.

Уже во вторник, дав на отдых совсем немного времени, Дану позвонили из модельного агентства. Пригласили в офис с мамой, предупредили о том, что представят нового менеджера — более опытного.

Но Дан все же заранее предупредил родителей, в чем настоящая причина вызова. Контракт с Calvin Klein. Неожиданный для всех — и для Дана, и для агентства. Но они-то, разумеется, безумно хотели получить этот контракт.

— Ты сам хочешь сниматься в такой рекламе? — прямо спросила мама.

— Не знаю, — честно ответил он. — Я вообще не понимаю, почему они выбрали меня… можно предположить — из-за поднявшегося хайпа, но… мне казалось, что ситуация не такая уж и громкая. И из-за этого я почему-то чувствую какой-то подвох.

— Но против съемки что-то против имеешь? — мягко улыбнулся папа.

Дан задумчиво покачал головой:

— Наверное, это будет даже интересно…

В офисе агентства их встречали. Агента звали Томас Митчелл, и он прежде работал с женщинами — Дан его первый клиент-мужчина.Так же присутствовала Диана Фойер — одна из директрис агентства, они занималась контрактами всех мужчин в Нью-Йоркском отделении.

— Не станем скрывать, нам этот контракт очень интересен, — откровенно сказала она, ложа перед мамой договор. — Это не только деньги, хотя это важно, не буду тут играть в недотрогу. Это еще и престиж, и слава. Говорю как есть. Если вы соглашаетесь, то Даниэль становится первым азиатом, самым молодым мужчиной и моделью, который быстрее всех после начала карьеры получил возможность сняться в рекламе этого бренда.

Дан закусил губу. Он понимал, что это мягкие манипуляции. Но все же «первый азиат» до сих пор имеет влияние на него. Это было правдой. Ему предлагали сняться не для какой-то громкой и исключительно провокационной фотосессии, а именно стать лицом рекламной кампании линейки мужской одежды на осень этого года. Проблема лишь в том, что Calvin Klein ставит секс во главу рекламной кампании всегда. Исключения делают только для тех фото, что расклеивают в магазинах на стендах бренда, но реклама для телевидения и крупных журналов — это всегда про секс. А Дану пятнадцать. И да, он собирается стать айдолом, где чаще всего предполагается, что ты остаешься чист и невинен до самой смерти.

Мисс Митчелл положила перед Даном и его мамой по копии предварительного контракта: пока не слишком толстого, ведь здесь все относительно простым языком о самом важном.

Для фото в портфолио агентства Дан снимался без рубашки — так уж заведено для мужчин. Поэтому бренд знал, что ему есть что демонстрировать в рекламной кампании. И отказываться от лучшего завлечения покупателей — обнаженного мужского торса — они не были готовы даже при том, что их постоянно обвиняют в фотосессиях с легким оттенком педофилии. [*Скандалов вокруг сексуализации несовершеннолетних у Calvin Klein было действительно много. Два крупных — с несовершеннолетними Брук Шилдс в 80 и Кейт Мосс в 92, но было еще несколько поменьше.*]

Еще один нюанс — в рекламной кампании будет непременно задействована девушка, съемка совместная. Обещали бережно относиться к нему и… весьма приятную сумму по контракту.

Дан в итоге согласился. И на рекламу и заранее — на участие в показе на осенней неделе моды в Нью-Йорке. Обсуждали это они около месяца: выплаты, условия, сроки, места размещения рекламы. Контракт носился как теннисный мячик между Calvin Klein и юридической фирмой его папы, пока в итоге его не подписали в конце июля.