Только отмыв грязнулю и отогрев себя под горячим душем, чувствую сладкий запах чего-то вкусного, разносящийся по квартире.

— Это оладьи?

— Блинчики, — поправляет, поворачиваясь ко мне от плиты и улыбаясь.

— Ммм, — подхожу к ней, обнимаю одной рукой за талию.

Второй пытаюсь стянуть блинчик с тарелки, отвлекая поцелуем в шею. Но пойман и получаю от Белки лопаткой по руке.

— Потерпи пять минут, и будем завтракать. У тебя сгущёнка есть? — приподнимает на меня глаза.

— Была где-то, — открываю шкафчик сверху и достаю банку из НЗ, который из отцовского пайка пополнила мать.

— Зачем тебе столько? — Алина открывает рот от удивления, осматривая ряды из банок сгущёнки и тушёнки.

— Родители думают, что я тут не доедаю, — посмеиваюсь. — Могу поделиться, — открываю крышку.

— Не надо.

— Напрасно, — демонстративно медленно облизываю ложку с тягучим лакомством.

Белка сглатывает.

Это от голода или от возбуждения? Набираю ложку сгущенки и подношу к её рту.

— Давай, — киваю головой, показывая, чтобы тоже попробовала.

Она неторопливо запускает ложку в рот, съедает сгуху, а потом облизывает языком испачканные губы.

Теперь сглатываю я.

Как же она сексуально это проделала. Кровь отливает от головы и устремляется вниз. Провожу пальцем по липким губам Белкиной, а потом их целую. Сладкая и вкусная. Посасывая их, слепо переставляю сковородку с огня и, подхватив под задницу, несу в спальню.

— Мы на учёбу опоздаем, — смеётся, откидывая голову назад и обхватывая меня ногами.

— Насрать! — прохожусь поцелуями по шее и кидаю её на кровать.

— Глеб! — заливается смехом, шуточно отбиваясь от моих прикосновений.

— Сопротивление бесполезно, Белка, — прижимаю её руки к матрасу. — Когда у меня сносит крышу, я пру как бронепоезд.

Не сильно-то она и сопротивляется. Сама раздвигает ножки и подаётся вперёд, чтобы я вошёл.

Ээ, нет!

Не так быстро, маленькая.

Я хочу насладиться стонами от моих ласк и распалить тебя до красна. Чтобы полыхала и задыхалась. А ещё умоляла, потому что вот-вот кончишь.

Осматриваю жадным взглядом лицо, вскользь до груди.

Маленькие розовые сосочки призывно торчат, призывая себя попробовать.

И я втягиваю их по очереди, посасывая, от чего Алина громко стонет и извивается подо мной.

Хм… Кажется, я нашёл твою эрогенную зону, Бельчонок.

Ласкаю грудь до тех пор, пока она не начинает выгибаться и звать мамочку. Вниз губами до горячих и влажных от желания складочек. Языком по клитору, и Алина сжимает коленками мою голову, подрагивая в руках. С силой развожу ноги, которые она всё пытается свести.

— Расслабься…

— Не могу… Меня судорогой сводит, — хрипит.

— А ты попробуй, — запускаю в неё пальцы, а большим поглаживаю заветную точку.

Белка вроде пытается, но дрожащие ноги то и дело смыкаются.

— Прекрати! — прикрикивает на меня.

— Слушаюсь и повинуюсь, — рывком насаживаю её на свой член.

Взвизгивает от неожиданности и сжимается, доставляя кайф.

Ммм… Она такая узкая, не верится, что раньше у неё кто-то был. В первый раз я ненадолго даже подумал — она девственница. Но её шокированный взгляд убедил меня в обратном. Алина сама удивилась.

Двигаюсь, ловя каждую эмоцию на её лице. Сжимает пальчиками простыню, царапает. Почти плачет, хныкает точно.

Моя страстная девочка.

Целую её, останавливаясь и давая шанс передохнуть. А потом с удвоенным темпом вколачиваюсь в неё, пока мы оба не кончаем.

Вот сейчас она плачет. И я зацеловываю каждый глазик, убирая слёзы.

— Это от счастья или тебе не понравилось? — укладываю на бок и обнимаю.

— У меня никогда так не было…- шепчет признание.

— Обещаю, теперь будет, — чмокаю в носик.

— А можно, чтобы он не подглядывал? — кивает на дверь.

У входа лежит Дикий и наблюдает за нашими «танцами».

Забыл про него.

— Надо ему тоже подружку найти, — посмеивается Белка.

— Передай Красниковой, что я ко второй паре приеду. Мне в банк нужно сгонять, — целую свою рыжую красотку.

— Когда ты начнёшь учиться, как следует? — хмурится.

— Никогда… Не забудь записать всю лекцию, я потом скопирую.

— У меня ощущение, что ты со мной встречаешься только для того, чтобы я за тебя конспекты писала.

— Ты меня вычислила, — угораю. — Конечно ради этого.

— Глеб, я серьёзно… Возьмись за ум…

— Я попробую, но позже.

Тяну её за воротник к себе и крепко целую.

— Встретимся позже, любимая…

Выходит из машины и, перепрыгивая через лужу, бежит к университету.

— Раз… два… три…

Поворачивается и с улыбкой машет рукой.

Как догадался, что она так сделает?

Понятия не имею… Просто у нас с ней, кажется, появляется какая-то ментальная связь.

В банке закрываю кредит за джип, а остатки денег кладу на свой счёт. Продажей машины я занимался по своей инициативе, парни к ней не имеют никакого отношения, так что и делиться ни с кем не нужно.

Надо Белку по магазинам прокатить, а то она в своей тонюсенькой куртке скоро воспаление лёгких заработает.

После учёбы пройдёмся за покупками.

Успеваю как раз ко второй паре, опережая препода всего на несколько шагов. И то, я его просто обегаю, чтобы не опоздать.

— Морозов! — гневно в спину.

— Извините, Пётр Вадимыч! — складываю руки в мольбе и пячусь задом к партам. — В последний раз.

— Ты ври-то да не завирайся. Ты мне это каждый год обещаешь.

А ну тебя!

Ты каждый год нудишь одно и то же, не меняя пластинку.

Я уже наклоняюсь и слегка кусаю Белку за ушко, проходя за её спиной.

Вскрикивает. Хватается за ухо.

Вся аудитория весело косится на нас и хихикает.

— Глеб! — шипит осуждающе.

Чмокаю воздух.

Красникова, сидящая рядом, качает головой и прячет весёлый взгляд.

— Рассказала уже, да? — киваю в её сторону.

Алина тупит виновато глаза и покрывается румянцем.

Рассказала.

Вот вы, девчонки… Не умеете язык за зубами держать. Всё растрындеть надо.

А как же — счастье любит тишину?

И ведь все по нашим взглядам друг на друга понимают, что между нами. Смотрят, улыбаются. Немного неловко…

Забей!

Похуй, что они думают. Главное, что мы счастливы.

«Я тебя люблю», — отсылаю ей сообщение на телефон.

Закричать-то я об этом не могу.

Читает.

— Я тоже, — беззвучно губами в ответ.

Блин… Я потёк…

Глава 30

Вроде неплохо, — беру в руки теплый костюм из трикотажных брюк и кофты бежевого цвета.

Но цена… Треть моей зарплаты.

Нет.

Не умею я тратить чужие деньги, пусть Глеб и сказал, что я могу брать что угодно.

Неудобно мне. Он не обязан оплачивать мои покупки.

Поищу подешевле.

Морозов сидит на мягкой скамеечке между рядами и внимательно за мной наблюдает, поглядывая на часы.

Хотели уложиться в час, чтобы успеть погулять перед моей работой, а я уже полчаса здесь брожу, и ничего не выбрала.

— Так, всё! — нетерпеливо встаёт и снимает с вешалок вещи, которые я смотрела. — Ещё куртку тёплую, — щёлкает пальцами и тянет в отдел с верхней одеждой.

— Глеб, дорого же, — уговариваю не брать ту, что он смотрит.

Классный, стильный белый пуховичок.

— Нравится? — прикладывает ко мне.

— Нравится…

— Размер твой? — смотрит на бирку и показывает мне.

— Угу…

— Тогда пошли мерить.

И вся одежда подходит. И красивая… Но…

— Никаких «но», — отрубает Морозов мой единственный довод о дороговизне. — Смотри, комплект подходящий, — берёт с прилавка вязаную шапку, шарф и рукавички нежно-розового цвета. — Зачёт! — надевает на меня.

Мягкие, пушистые. И тёплые…

Он всё покупает.

— Я верну деньги…- обещаю, когда выходим из магазина.

— Это подарки, Белка. Никаких возвратов. Пошли ещё в обувной зайдём.