— Надеюсь, что эта не одноразовая, как все остальные? Давно пора прижать одно место и найти себе постоянную.

— Надейся…- бурчу и иду повесить куртку в шкаф.

— Я тебе огрызнусь! — кричит в след.

Пиздец! За два дня я с ней рехнусь.

Мою мать даже отец с трудом уже выдерживает. С годами она всё требовательнее и требовательнее. Всё чаще я с огромным нежеланием езжу в Белогорск, город, где живут родители. И именно из-за придирок матери. Всё ей не так или не эдак.

Батя после школы отпустил меня в свободное плавание и успокоился, живи Глеб, как знаешь. Отчислили — не беда, вали, служи в армии. Хотел и дальше по контракту остаться, но мать истерику закатила, пришлось вернуться назад в город, а мне нравилось, чувствовал себя каким-то особенным, так как в спецназ попал.

Финансово я от них не завишу, так что хоть этим она мне на мозг не капает.

Чёртова удавка! — дергаю галстук, ослабляя узел.

Вот нахер он нужен?

Вполне и без него можно обойтись. Нет же, мать заставила надеть. Выглядишь, видите ли, так солиднее.

Театр этот ещё! Отец умный — слился, сказав, что у него наряды, а мне теперь отдувайся за него.

Понятно, что московские артисты приехали, но мне оно надо? Я в кино-то раз в год и то по большим праздникам выбираюсь, так как мне не до этого или не с кем.

Девушка, не надо меня так пилить глазами! — замечаю пристальное внимание молоденькой девчули в компании мамы.

Сама невинность, а глазищами сожрать готова. Знаю я вас таких невинных и держусь подальше. Проблем от них выше крыши.

И вообще, у меня Белка есть. Почти… Так утром и не дала поцеловать в губы. Но тонкую шею я всё равно попробовал на вкус.

Её в моих объятьях даже колбасить начало, чувствовал, как дрожит тело. С губ сорвался сдержанный тихий стон.

А глазки как томно прикрывает, порхая густыми ресницами. Ммм… Кайф…

Вот кого я бы сам сожрал.

Блядь! Глеб, угомонись! А то конфуз выйдет. От одной только мысли кровь начинает к паху стекаться.

Белка, что ж ты за зверь такой, почему от тебя крышу, как ураганом сносит?

Спектакль — нудятина. Комедия.

И где смеяться?

Ни одного смешного фрагмента. Ещё и курить хочется, что уши пухнут. Пару раз порывался достать телефон, но мать смотрит волком — хочется под кресло забиться. А он периодически вибрирует в кармане.

Пока мама увлечённо отвлекается на сцену, я всё же достаю мобилу из кармана.

Ух, ты! Сообщение от Белки.

Прислала фото с тусы. Не удивила.

" Приезжай".

Фоткаю актеров на сцене и отправляю с припиской «не могу».

«Ого, да ты эстет! Плюс один, Морозов. Если приедешь, то добавлю ещё один. Будешь в шаге от поцелуя».

Вот зараза мелкая!

" Я подумаю".

— Убери телефон, — рычит на ухо мать.

— Всё-всё, убираю, — прячу.

Когда эта тягомотина закончится? Кто-нибудь знает?

Я скоро сдохну от скуки и желания курить.

Мама после возвращения домой сразу отправляется спать, попросив быть потише. Я около часа сижу и бесцельно листаю каналы на телевизоре, пытаясь найти хоть что-то, что отвлечет меня от дурацкой мысли сесть в машину и поехать к Белке.

— Да пошло оно всё! — выключаю телек и направляюсь к двери.

Дикий подбегает сзади и скулит.

Странный он какой-то сегодня вечером, боится чего-то. Обычно так ведёт себя только, когда к ветеринару его вожу, а тут дома перепугался.

— Дикий, дома остаёшься, хозяйку охранять, — он скулит сильнее. У них с матерью нелюбовь взаимная. — Не могу я тебя взять. Завтра съездим за город фазанов погонять, — достаю из шкафа тёплую куртку.

На берегу не май месяц и комары — звери.

Через полчаса я на месте, может даже раньше, летел, словно на пожар.

Шум, пьяные крики и танцы под долбящую из чьего-то сабвуфера музыку.

Веселье в самом разгаре.

— Гусев, Белкина где? — выхватываю из толпы долговязого.

Тот идёт с бутылкой газировки и стаканами.

— Там, — показывает пальцем.

Он уже в слюни.

— Я же говорила, что он приедет, — проговаривает заплетающимся языком Белка, обращаясь к Красниковой и подходя ко мне. — А вы не верили, — пьяно хихикает.

— Ты пила? — со злостью хватаю за руки, глядя в её мутные глаза.

Там сплошной туман.

— Да, кока-колу…

От напитка так не торкает.

— Гусев, ты опять девчонкам водку в сок подмешиваешь? — наезжаю на него.

— А я ни в кого её не заливаю. Сами пьют, — хватает Красникову за подбородок и засасывает в губы.

Фу, бля! Отвратно…

А с другой стороны тоже так хочу. С Алиной.

— Ты лучше за Белкиной смотри, пока она тебе крышу на тачке не проломила, — показывает пальцем в сторону моего джипа, отвлекаясь от лобызаний.

Где Белка? Как я её упустил? — кручусь на месте.

Ну, нет! Какого хера ты на мою машину полезла?

Сделаешь вмятины, лично выправлять будешь!

— Слезай! — громко, стараясь перекричать музыку.

Но она только вертит пальчиком и начинает подпевать песню, которая звучит из чьей-то машины.

Мелкая, кто тебя так задницей вертеть научил?

Врезать бы тебе по ней хорошенько, чтобы знала, как напиваться и устраивать грязные танцы.

Она встаёт на четвереньки, опускается и поет почти мне в лицо:

«Девушки ищут мажоров… Я люблю треки в миноре… Может, и нравлюсь тебе… Лишь потому, что игнорю… Хочешь украсть этот вечер… Ты так себе криминал… У тебя в голове я… Только я».

— Ого, а Дед Мороз увидел лето, — ржёт Гусев, положив локоть мне на плечо. — Потёк?

— Если не заткнёшься, я тебе ебло начищу, — грожу, скидывая руку.

— А я что? Я ничего, — приподнимает их вверх. — Нравится — забирай, — сваливает подальше.

А Белка тем временем собрала уже вокруг себя зрителей.

Да-да, петь и крутить жопой ты умеешь, всем уже это показала.

— Слезай с машины! — кричу на неё.

— Поймаешь? Добавлю ещё один плюс и того будет…- перебирает и растопыривает все пальцы. — Десять!

Вот ненормальная!

— Ладно, — делаю манящий знак.

И она прыгает прямо мне в руки.

Глава 15

Мы лежим на земле.

Своей тушкой Белкина сбила меня с ног и приземлилась сверху.

Глаза встречаются, а желанные губы в сантиметре от меня, стоит немного приподнять голову, и мы поцелуемся.

— Я получил плюс? — сдавленно.

— Даже не знаю, на ногах ты не удержался, — опаляет дыханием, смешанным с запахом алкоголя. — Но попытка хорошая. Пожалуй… нет.

Так и знал — везде обман.

Наездница встаёт с меня и отряхивается от песка.

— Отвези меня домой, — просит неожиданно.

Мы уезжаем, оставив шумную вечеринку позади. Она сидит боком, прижавшись спиной к двери, и как змея смотрит на меня, не отрываясь, поглаживая нижнюю губу пальцем.

— Останови, пожалуйста, — произносит тихо.

Окидываю её взглядом.

Укачало?

Дорога не ровная, вполне могло, но вроде нормально выглядит, никаких признаков тошноты.

Всё же послушно торможу, не хочу потом салон отмывать.

Вместо того чтобы выйти, она вдруг перелезает со своего кресла ко мне и седлает сверху.

— Ого, вот это поворот! — не верю своим глазам.

— Заткнись, Морозов!

Она целует сама, впиваясь губами и разрывая ту преграду, что сама же и выстроила.

Твою мать! Как же это круто!

Звон в голове бьёт, словно колокол в церкви. Тело прошивают электрические разряды от того, что она покусывает мою губу. Втягивает её глубоко в рот и посасывает. А потом проводит языком по десне.

Ты, Белка, развратница!

Я ловлю нереальный кайф от поцелуев — впервые в жизни.

Она в это время уже скользит губами по шее и проводит языком по сонной артерии. Я слышу свой собственный стон. Её пальчики пробегаются вниз по груди, животу и забираются под джемпер.