Аппетита у меня особо не было, да и любое движение рукой вызывало мощные порывы боли, но Урса тщательно следила за моим питанием и лично откармливала с ложечки.

Приходила Ру, причитала и жалела меня, но от ее воплей у меня лишь разболелась голова, после чего я попросила Урсу больше не пускать сюда эту женщину.

Трагана не пустили вообще, мне не хотелось, чтобы кто-то из мужчин вообще видел мое лицо, хоть и было оно скрыто.

Зато с пришедшей Зарабет у меня состоялся интересный разговор.

— Как ты? — спросила она с порога.

Я лишь тихо хмыкнула, Урса молча удалилась за дверь, без намеков понимая, что мне следует поговорить с Зарой наедине.

Вопрос девушки я проигнорировала, зато задала свой, который вертелся у меня в голове все время:

— Почему ты тогда ушла?

— Ну, — она заметно помялась, — Иса выгнала нас всех и приказала не заходить.

— Приказала? Вы же все равны, как она могла приказать?

— Все считали ее будущей Хозяйкой, и никто не хотел навлекать на себя гнев. Нам еще жить в гареме.

— Ты сама говорила, что скоро покинешь гарем.

В ее глазах зажегся злобный огонь той самой зависти, которой девушка горела всегда. Какая же я идиотка!

— Прости, — ответила мне Зара. — Я думала, что она всего лишь желает поговорить с тобой.

Конечно, ты ведь столь наивна! Хотелось смеяться, губы даже дернулись в попытке, но режущая боль в щеке тут же погасила этот порыв.

— И связала она меня сама, а? Зара?

— Я ей не помогала!

— Ступай, Зарабет. И более не подходи ко мне. Мое расположение ты потеряла, а на Исельнир можешь не рассчитывать.

Она еще пару секунд помялась около двери, но в итоге молча покинула лазарет.

Ладно, этого и стоило ожидать. Я ведь росла при дворце, знаю на что способны люди. И орки, как оказалось, тоже.

— Все хорошо? — сразу же вошла в комнату Урса.

— Да, спасибо.

— Хочешь, почитаю тебе?

Лишь в ней я не разочаровывалась — за эти пару дней она будто заменила мне мать, бережно ухаживала, меняла повязки, развлекала чтением и сторожила. Кажется, Урса — это лучшее, что есть у орков.

— Нет, я хочу немного поспать. А ты проведай семью пока, ничего со мной не случится.

— Хорошо. Я оставлю Трагана, пусть охраняет около двери.

— Не стоит…

— Оставлю! Мало ли, вдруг Исельнир сможет вскрыть замок на двери и решит завершить начатое.

Да, все-таки смысл есть. Тепло попрощавшись с Урсой, я провалилась в черный, лишенный видений, сон.

Я чувствовала, что пальцы осторожно, даже нежно, перебирают и гладят пряди моих волос.

Стоп, волос?!

Распахнув глаза, я встретилась с желтым взглядом, наполненным печалью, сожалением и виной. Последнего было так столько, что можно было нырять.

— Здравствуй, Каталина, — мягко улыбнулся Дагон, продолжая гладить мои волосы.

Я растерянно окинула взглядом кровать, надеясь найти платок, решив, что тот просто неудачно сполз. Но увидела его лишь на соседней лежанке, за спиной орка. Значит, сам стянул.

— Здравствуй, — прошелестела в ответ пересохшими губами.

Его печальный взгляд вводил меня в нервную дрожь. Вот, сейчас скажет мне, что теперь и смотреть на меня страшно. Или, почувствовал угрызения совести, наоборот, примется уверять в обратном.

— Мне очень жаль, пташка, что так вышло.

— Мне тоже.

— К счастью, Иса плохая воительница и ничего жизненно важного не задела, ты скоро поправишься, — орк прижался губами к моему лбу, запечатлев целомудренный поцелуй.

Наверно, это стоило больших усилий.

— Что теперь с ней будет?

— Я уже отправил ее обратно к отцу, он не отличается мягким нравом. Исельнир придется сполна ответить перед ним за то, что покрыла свой род позором.

— Позором из-за того, что вернулась из твоего гарема?

— Нет, это наносит пятно лишь на нее, ведь из гарема девушки должны уходить лишь для того, чтобы завести собственную семью, а не возвращаться домой. Она опозорила род тем, что напала на спящего соперника, еще и связав перед этим. Орки так не сражаются, это трусость.

— Все знают об этом?

— Конечно, о таком узнают сразу же.

Думаю, Иса действительно не отделается легким наказанием за свой порыв. Но позже, все-таки, уточню у Урсы. Впрочем, радости мне эта новость не прибавила.

Тяжело вздохнув, я вновь перевела взгляд на валяющийся позади орка платок.

— Зачем снял?

— Он тебе мешал. К чему вообще было наматывать его на лицо?

Я промолчала, не желая объяснять орку столь простых истин.

Когда молчание затянулось, Дагон вновь подал голос:

— Я вновь не уберег тебя, пташка.

— Ты не виноват в том, что произошло, — отмахнулась я. — Это закономерный исход. Дальше будет только хуже.

— О чем ты?

— Они ненавидят меня, Дагон. Я здесь чужая. Не будет Исы, так найдется другая желающая покончить со мной. Я ведь даже спать теперь не смогу. Молю, отпусти меня.

— Нет.

Неизменный ответ. Вновь тяжело вздохнув, я отвернулась от орка. Он даже не понимает, что происходит. Считает меня своей забавной игрушкой, с которой расставаться не желает никак. А моя жизнь, тем временем, находится в опасности.

Кто знает, когда и кем будет совершено следующее нападение. Готова поспорить, что Зарабет не последняя в очереди желающих избавиться от меня.

Дагон еще что-то бормотал, выливал в своих словах море раскаяния и также бережно гладил мои волосы. Я же вновь уснула.

День, когда были сняты повязки и швы с моих ран, должен был ознаменовать нечто прекрасное, но для меня все было совершенно иначе. Я сидела на своей уже полюбившейся кровати в лазарете и бездумно сверлила взглядом стену.

Возвращаться в гарем отчаянно не хотелось. Пусть я и знала о вероломстве окружающих с самого детства, но я не привыкла, что я меня набрасываются с клинком. И я жутко боялась, что это повторится.

Когда Урса впервые преподнесла мне зеркало, она улыбалась и говорила, что зря я расстраивалась, все ведь хорошо.

А я закричала, стоило увидеть свое отражение. Хорошо не было — мое лицо с одной стороны пересекал ярко-алый, уродливый рубец.

На следующий день после этого, Урса принесла мне целую кучу разнообразных вуалей, предназначенных прикрывать нижнюю часть лица.

— Я не понимаю, зачем, ведь ничего страшного на твоем лице нет, — пояснила моя мудрая подруга. — Но раз ты настолько не желаешь показываться в обществе из-за этого, то я решила сшить их для тебя.

Вуали были столь красивы, что могли вполне достойно считаться украшением, а не тем, что должно прикрывать уродство. Растроганная, я смахнула слезу и, обняв, сердечно поблагодарила Урсу. Даже не представляю, как бы я пережила все это, не будь ее рядом.

Вот и сейчас я сидела, облаченная в темно-зеленое платье, украшенное золотистой вышивкой и скрывала лицо вуалью в тон к ней.

Отчаянно не хотелось покидать эти стены, вновь попадать в серпентарий.

Дверь распахнулась и в комнату вошел Дагон, немного обеспокоенный и утомленный.

— Кете, — он проследил скользнул удивленным взглядом по вуали, но решил не комментировать это. — Ты готова?

Я горько усмехнулась, чувствуя легкую пульсацию рубца. Неприятные ощущения еще не исчезли окончательно.

— А ты будешь меня сопровождать лично?

— Конечно, — вполне серьезно кивнул орк.

Будто бы мне нужно это сопровождение! Или опасается, что я сбегу?

Впрочем, это было неважно.

Безучастно пожав плечами, я поднялась на встречу орку.

Слегка приобняв меня за плечи, Дагон оставил легкий поцелуй на виске, который был не поврежден, что вызвало у меня очередную усмешку.

Он повел меня длинными коридорами, но шли мы, кажется, совершенно не в сторону общих покоев. Спрашивать я ничего не стала.

В итоге мы действительно подошли к незнакомой мне двери, которую Дагон широко распахнул передо мной.

Это оказалась удивительной красоты комната — стены ее были выложены разноцветными камушками из-за чего создавалось ощущение волшебной пещеры с самоцветами, которая однажды снилась мне.