Совсем иначе среагировала Анжелика. Сначала глаза её расширились, аккуратно прощипанные брови поползли вверх, а после, тяжело задышав, она стащила респиратор на шею.

— Это, что? Шутка какая-то? — выдохнула девушка, зло уставившись в лицо командира.

— Я, похоже, ошибался, считая, что эмоции и несдержанность присущи только новичкам. Семён, не бери пример с дурной тёти. Шутки, боец Ангел, остались за стенами казармы! Даю пятнадцать минут переварить и усвоить информацию! Потом всем будет интересно узнать твоё мнение об объектах!

Бирюк, повертев в руках снимки, крякнул и предъявив фото Брюса, доложил:

— Этого знаю. Часто бывает в коммуне «Последнего Завета». Это местная община недалеко от Урванского озера. Во всяком случае встречал неоднократно. Народу в общине не много и у них в ходу совместные посиделки. Не только трапеза, но и проповеди, лекции, самодеятельность.

— Секта? — уточнил Шрам, — Насколько помню, коммунами называют некое братство. Группу, совместно проживающих людей, объединённых либо идейными интересами, либо религиозными принципами.

— Скорее последняя обитель для утративших смысл жизни. Когда-то учредители собирались перебраться за Оку и основать что-то вроде монастыря, но средств не хватило… а может просто передумали. Короче, обжились здесь. Есть матушка настоятельница, только не шибко религиозная. Проповедует бескорыстие и самопожертвование. Говорит, раз уж господь выхолостил их чрево и лишил возможности продолжать род, то нужно смириться. Вроде это не наказание, а способ закончить жизнь не погневив Бога. Как-то так.

— Бирюк, — сержант подошёл к пулемётчику и, подбадривающе, похлопал по плечу, — С ораторским искусством, как и с красноречием, у тебя проблемы. Мне на это похер, но всем необходимо точно понять связь между тобой, коммуной и Акопом Брюсом. Поэтому давай сначала и своими словами, как если бы ты рассказывал закадычным друзьям после пары бутылок водки.

— Так, а я что? В коммуне, в основном, проживают бабы. Таких некоторые называют «пустыми» или бесплодными. Они отчаялись не только забеременеть, но и завести семью. Обособились от общества, но и в затворники уходить не спешат.

— Ясно, — подытожил Шрам, — Таких общин много. Некоторые чересчур религиозны, другие, наоборот, отвергают церковь и живут по мирским законам. Общее, у них, разве что мировоззрение гуманизма. Эдакое волонтёрство на фоне собственной никчёмности. Я это не одобряю, но и не осуждаю.

Командир вернулся к столу и уселся на столешницу.

— У тебя там подружка?

— А чё? — по привычке насупился Бирюк, — Я человек свободный. Местных девок, из вольнонаёмных, жуть, как мало. Да и не глянулся никто. Проститутки дорого. Мигрантки… хрен их знает на кого напорешься. Да и запросы у них, будто боярыню в аренду берёшь. Дрочить стрёмно, говорят ослепнуть можно. Вот и запал на одну из коммуны. Она баба добрая и отзывчивая, а что в голове всякая хрень про тупиковую ветвь рода человеческого, так, то в постели не мешает.

— А как на твой взгляд: Брюс в общине свой человек или исключительно по делам наведывается?

— За то не знаю, — пожал плечами Бирюк, — Надо у Настёны спросить. Как понимаю, у коммунарок промеж собой секретов нет. По любому, что-то слышала.

— Отлично, — обрадовался Шрам, — Это будет твоё задание. Вместе в гости наведаемся, но позже.

— А чё толпой ходить? Сам сгоняю. Хоть завтра. Я в Костоломовке восьмой год, всяко повидал, в разных переделках побывал. Чё со мной случится? Или не доверяешь?

Шрам взял файл, достал из пластика бумаги.

— Забегая вперёд, скажу, что мы четвёртая группа, нанятая Беней Корнем для ликвидации Мирского и Брюса. Три предыдущие либо погибли, не справившись с заданием, либо исчезли. Посему, одиночное передвижение по слободе запрещаю! Тем более, что после сегодняшней выходки Анжелики возле лабаза, эти двое, скорее всего, уже в курсе появления в Костоломовке вооружённой группы. Заметьте, не бандюков или наскоро собравшихся бродяг, а легальной, хорошо вооружённый команды. Все просекли?

Никто не решился возражать.

— А теперь второе и главное, — поёрзав задницей по столешнице и устроившись поудобнее, сообщил сержант, — Кратко зачитаю досье на каждого. Собранные данные противоречивые и весьма предвзятые, но паханы так гордятся собранной информацией, что не хочу их разочаровывать. Итак. Светозар Мирский. Родился в 2086 году. Место рождения предположительно Москва. В графе родители прочерк. Далее аттестат об окончании церковно-приходской начальной школы в Митино и гимназии там же. Думаю, что сей документ подделка. Митино даже сейчас мутный райончик, а в то время и подавно. Его подлинность не отследить, а нужен он исключительно для легализации биографии. Следующий документ — диплом об окончании Московского Гуманитарного Межконфессионального Университета в 2107 году. Только диплом. Ни времени поступления, ни справок об учёбе и сдачи сессий. Ничего. Тем самым этот документ у меня также доверия не вызывает.

Шрам налил из графина воды, понюхал содержимое стакана и вопросительно посмотрел на подчинённых.

— Может, кто-нибудь чайку заварит? Что-то в горле пересохло.

— Сделаю! — с готовностью вскочила Анжелика, но Амба, ухватив девушку за запястье, вернул на стул.

— Сейчас чифирчику сварганю, — безапелляционно заявил он, с кряхтением поднимаясь, — Хорошо мозги стимулирует и повышает внимание. К тому же, я уже в курсе всех раскладов, командир.

Сержант кивнул, прекрасно понимая, что заявление гражданского консультанта нужно прежде всего для повышения его собственного рейтинга среди членов группы.

— Пока продолжу. В 2109 году Мирский устраивается в департамент по урегулированию религиозных конфликтов. Часто выезжает в командировки. Здесь перечислены шесть городов, где ему удалось успешно устранить разногласии между официальной церковью и её оппонентами. В том числе уладить теологический спор в Гудауте по поводу религиозной войны против капитала. Если кто помнит, там возникло движение католического джихада, объявившего войну епископальной и архиерейской знати. Они пытались объединить все конфессии и отказаться от высшего церковного руководства.

Шрам положил документ на стол и задумчиво потёр подбородок.

— Я помню, какие тогда были споры и какие прогнозы давали аналитики конторы. По всему выходило, что если не новый крестовый поход, то резня типа Варфоломеевской ночи, неизбежна. И вдруг всё утихло. Делегаты обнялись, пожали друг другу руки и разъехались. Ходили разные слухи о произошедшем на конгрессе, но толкового объяснения никто не смог предоставить. Я тогда не входил в большие кабинеты и не особо интересовался религией, поэтому не могу ни подтвердить, ни опровергнуть эту информацию. Так или иначе, Мирский заслужил одобрение Совета Министров и получил повышение по службе. В восемнадцатом году его назначили председателем согласительной комиссии по налаживанию контактов с сатанистами и чернокнижниками. И вот здесь главная неувязочка. В то время я уже возглавлял отряд… ээээ… короче, не помню я никакого Мирского. Председателем был Епифанцев. Кондратий Егорович, если мне не изменяет память. Лично с ним никогда не контактировал, но на решениях стояла именно его подпись.

— Может это один и тот же человек? — предположила Анжелика, — Сменить паспорт не так уж и сложно. Особенно, если есть связи и деньги.

— Согласен, — кивнул Шрам, — Нужно запросить фото этого Епифанцева и сравнить.

— А если он проходил по программе защиты свидетелей? — вновь вмешалась бывшая телохранительница, — Я сталкивалась с подобным по службе. Таким людям меняли не только документы, но и делали пластическую операцию. В этом случае сравнивать бесполезно.

— Пластическую операцию, говоришь? — задумчиво переспросил сержант, — В этом ракурсе я ситуацию не рассматривал. По документам администрации Костоломовки, Мирский прибыл для восстановления после аварии. А Епифанцев выведен за штат после теракта в здании Согласительной Комиссии в двадцать втором году. Слышал, что многие тогда погибли, а он получил тяжёлые ранения. Некоторое время лежал в искусственной коме. Что было потом неизвестно. Во всяком случае у меня информации нет. Не до того было.