После этого короткого, всего пятичасового боя, система Миннесоты вновь оказалась в руках СНП. Правда, к планете это не относилось, но, что удивительно, несмотря на то, что Миннесота захвачена больше двух с половиной лет назад, там до сих пор продолжались бои. Причём, не какие-то там очаги сопротивления, силы СНП контролировали пятую часть планеты, что в их ситуации иначе, как выдающимся результатом не назовёшь. Так что первое время после того, как мы отбили систему, наша эскадра летала везде, где позволяли вражеские ПКО и бомбили дарахийские наземные силы. Через три дня с Камарана прибыли первые гражданские суда. Я этот момент проворонил, так что не знаю, транспортники это были или грузовики, но уже через неделю ручеек помощи защитникам Миннесоты был пусть и небольшой, но стабильный. Никто не знал, станут ли кентавры отбивать систему, и если да, то какими силами, так что все торопились хоть как-то помочь планете. Жаль, что я не узнал окончание этой истории — «Хофунду» приказали прибыть в систему Борегара. А ещё через неделю мы зависли над планетой с базой Древних.

Ну а ещё через два месяца, ровно через год после подписания моего второго контракта, в системе безымянной планеты произошла самая масштабная за всю историю человечества космическая битва.

Начало этой мясорубки я встретил максимально рутинно. За два месяца нахождения в системе кентавры постоянно засылали к нам свои корабли. По эскадре, по две, но постоянно. Один раз мы даже засекли сотню отметок. Для флота СНП, под пару тысяч кораблей, подобные силы ни о чём, но устав есть устав, из-за чего мой взвод каждый раз бежал на боевой пост. Вот и в этот раз мы на всех парах неслись в сторону двигательного отсека, именно его в эту смену должен был защищать второй взвод первой роты. Так что я бежал и вовсю чехвостил грёбаных кентавров, которые опять не дали нормально отдохнуть. То, что началось нечто масштабное, я осознал только через четыре часа, когда стало понятно, что «Хофунд» вступил в бой. А учитывая, что корабли нашего звена располагались ни фига не на краю системы, стало понятно, что бой сейчас ведёт как минимум треть флота. А ещё через четыре часа, когда нас сменил второй взвод третьей роты, я узнал, что в систему вошли две тысячи кораблей. И это означало конец. Мы даже равному количеству противника скорее всего проиграли бы — по эффективности корабли кентавров до сих пор превосходили наши.

Отдохнуть после сдачи поста нам не дали, собрав весь батальон в ангаре и отправив на планету. Как сказал майор, на кораблях десант сейчас не нужен. Так что уже через час первая и вторая роты нашего батальона ожидали противника в зале у входа на базу Древних. Естественно, там находились не только мы, базу и до нашего прибытия обороняли силы четыреста третьей пехотной бригады. А наш батальон, в составе ещё двадцати, чисто в усиление. Так что базу в данный момент обороняют более двадцати тысяч человек. Как по мне, нас на убой отправили — если мы проиграем битву в космосе, а мы её проиграем, нас в любом случае задавят. Лучше бы не сюда людей посылали, а отсюда забирали. Но командованию наверху похоже плевать на такие мелочи, свою жопу для рапорта, типа до конца защищали, прикрыли и ладно.

Признаться, я считал, что кентавры, как и мы в своё время, попрут только после того, как уничтожат наш флот, но первый противник появился уже через пару часов после того, как мы высадились на планету. То есть битва в космосе и на земле будет происходить одновременно. Первым делом противник проделал огромные дыры в воротах, закрывающих вход на базу. Никого из защитников не задело, так как зал был большим и, предполагая подобное развитие событий, первая линия обороны находилась достаточно далеко от ворот. Я со своим взводом как раз и был на первой линии, так что мог лично наблюдать, как всё происходило. Разрушение ворот выглядело эпично, расплавленные куски металла буквально метров двадцать до нас не долетели, а минут через десять в проделанные дыры начали заезжать танки, разбрасывающие вокруг себя дымовые шашки, и дарахийские мобильные укрепления. С нашей же стороны заговорили пушки и гранатомёты. Стрелять из ручного оружия пока что было бессмысленно. Первая волна кентавров была уничтожена легко и просто. Жаль, что не без потерь — пушки танков всё-таки забрали парочку наших орудий. Да и в пехоте, судя по суетящимся санитарам, потери были. В сторону моего взвода не прилетел ни один снаряд, да и скорострельные плазменные пушки мобильных платформ почти не стреляли в нашу сторону. Мы, к слову, с самого края обороны сидели.

— Этак мы тут долго сидеть можем, — произнёс находящийся рядом со мной Смит.

Хотелось мне огрызнуться в стиле «а что толку», но я сдержался. Командир должен поддерживать и воодушевлять, а не нагнетать.

— Так и есть, — произнёс я. — Нам очень повезло, что когда брали эту планету, здесь было гораздо меньше защитников, чем нас сейчас.

Силы кентавров накатывали на нас волнами каждые двадцать минут. Уже после третьей волны подбитая техника мешала маневрировать целой, но противник всё равно, видимо планово, отправил к нам четвёртую волну, состоящую из одних лишь танков и мобильных укреплений. И только на пятой волне появились цели для ручного оружия пехоты. На самом деле всё выглядело довольно сюрреалистично. С одной стороны куча подбитой техники, между остовами которой мелькает пехота, а в ста пятидесяти метрах линии укреплений из блоков спецбетона и мешков с песком, за которыми прячутся бойцы СНП, и которых с задних позиций прикрывают дожившие до этого момента артиллерийские орудия. Линии плазменных зарядов и разрываемого воздуха от пуль заполнили кажется всё пространство между нами. По уму, такого не должно происходить, сталкивать подобные силы на относительно небольшом пятачке тактически не очень-то и правильно, но ни у нас, ни у кентавров просто нет иного выбора. Вход на базу только один, и одна сторона должна его взять, а другая защитить. Так что нам оставалось лишь молиться и надеяться на чудо, без которого нам из этой схватки живыми не выйти.

«Весенний гром» отстреливался до последнего, даже когда стало очевидно, что его основные двигатели больше не работают, он пытался маневрировать вспомогательными, дабы дать своим орудиям лучше прицелиться. В какой-то момент огни крейсера мигнули и погасли, что означало выведение из строя силовой установки, но даже после этого ни одна спасательная капсула не вылетела наружу, а орудия, тратя последнюю энергию в накопителях, выпускали снаряды в ближайшую цель. Но всё когда-нибудь кончается, и в какой-то момент от очередного попадания внутри корпуса «Весеннего грома» прошла волна взрывов, после которых он развалился на три части.

Прикрыв глаза, Наварро пробормотал:

— Отдыхай Уоллес, ты заслужил.

С капитаном Лари Уоллесом они были знакомы долгие годы, вместе окончив академию. И глядя на корабль погибшего товарища, он мог только стискивать зубы, надеясь отправить вслед за ним побольше врагов.

— Накопители третьего и четвёртого секторов заполнены.

— Восьмая группа малых орудий уничтожена.

— Цель два поражена, накопители второго орудия пятьдесят процентов, идёт перезарядка.

— Цели 9А и 9Б мелькают. Десять минут на сближение. Сэр, цель 9Б пропала!

Доклады шли потоком и предназначались в первую очередь для командиров постов, но и Наварро нет-нет, да подмечал для себя что-то важное. Эта чёртова мясорубка шла уже пятый день и, если ничего не изменится, продлится ещё столько же. А в конце силы СНП проиграют. Они сейчас начинают сдавать. Чисто технически, люди потерпят поражение уже дня через три, и ещё пару дней их будут добивать. Им как воздух необходимо подкрепление, либо уходить прямо сейчас. Но подкрепление взять неоткуда, а уйти они не могут из-за чёртовой планеты с очень важным для существования государства объектом. С другой стороны, бессмысленная потеря такого количества кораблей очень напоминает вредительство. В любом случае, новых приказов Наварро никто не слал, так что остаётся стоять до конца.