А ведь ещё есть вопрос возвращения…
До линкора нас должен доставить специальный абордажный шаттл. Точнее десантная капсула, которую несёт этот шаттл. Тут, кстати, забавная ситуация — о десантных капсулах я знаю довольно много, как и большинство людей, но все эти факты добыты нами из фильмов. Киноиндустрия любит выпускать боевики о десантниках. Именно оттуда я знаю, что технология проникновения сквозь щиты противника принадлежит не людям, а кому-то из Древних, а то и вовсе Предтечам, и используют её все известные виды разумных. Поставить на ракеты и торпеды эту технологию нельзя из-за размеров. Сама технология работает по принципу синхронизации щитов. Что там ещё… Капсулами не стреляют в сопла, так как там максимальная концентрация малой артиллерии, а до двигателей капсулы тупо не доберутся, как и до капитанского мостика, который находится внутри корабля. Капсулы не могут пробить обшивку больше определённой толщины, из-за чего, к слову, при атаке форта десантные капсулы противника пробивали исключительно защитные створки ангаров, а толстенную бронеобшивку форта они не трогали. Что из всего этого правда — не знаю, если выживу, надо будет поинтересоваться.
Десантная капсула рассчитана на шестьдесят человек, так что остатки нашей роты не стали разъединять или объединять с кем-то, просто добавили десяток человек, доведя численность до шестидесяти. Командовал нами, понятное дело, лейтенант Миоки. Сама капсула выглядела как огромная пуля, внутри которой располагались два ряда двусторонних кресел с жёстким креплением, опускающимся сверху. Уже предвижу столпотворение при высадке, всё-таки, как я и говорил, мы не десантники, никто не обучал нас высадке из подобных капсул. Кстати, как и посадке. Ни я, ни Миоки, понятия не имели с какой стороны садиться командирам. То ли мы должны спереди быть, и выходить из капсулы первыми, то ли в конце и последними. Миоки решил, что командиры должны быть впереди.
Сбор, подготовка и отправка не заняли много времени, было заметно, что командование спешит. Что не могло не сказаться на организации мероприятия. В нашем отряде всё было нормально, но я своими глазами видел, как какой-то офицер, надрывая глотку, искал недостающих бойцов, а другой матерился на уорент-офицера, за то, что у его подразделения, кроме винтовок ничего и нет. Нам, к слову, тоже мало что выдали, но ещё раньше, до объявления абордажа, я проявил смекалку натырив всё, что только можно. Так что у нас и гранат было достаточно, и гранатомётов, и боеприпасов, и батарей, и жрачки, и… Короче, у нас всего хватало. Осталось только погрузиться в капсулу и начать вспоминать молитвы.
Полёт до цели абордажа запомнился постоянной тряской и крайне раздражающей красной лампой, которая постоянно мигала. В капсуле мы находились где-то час, за который я успел почти обосраться от страха, успокоиться и впасть в бешенство из-за этой чёртовой лампы. Ещё чуть-чуть и я бы точно выпустил в неё очередь. И в тот момент, когда я раздумывал о том, повредит ли стрельба капсуле, мы врезались в обшивку линкора. Тряхнуло знатно, даже с учётом жёсткой фиксации в кресле, я чуть зубы не проглотил. Почти сразу я дёрнул за рычаг, откидывающий фиксаторы, но он не сработал, видать защита какая-то. Сначала ёкнуло сердце, а потом пришло понимание, что носовые створки капсулы ещё не раскрылись, и, только после того, как это случилось, я вновь дёрнул рычаг. Подхватив оружие и лежащий в ногах рюкзак, ломанулся в сторону выхода, где сразу взял на контроль обе стороны какого-то коридора, в который забурилась капсула. Вслед за мной в коридор выбежал лейтенант Миоки, мы на автомате взяли на прицел каждый свою сторону, дожидаясь, пока наружу вылезут все остальные бойцы. Для недодесантников, которых никто ничему не учил, высадка прошла, вроде, нормально. Довольно большой коридор, в котором мы оказались, был выкрашен в светло розовый цвет, в отличии от нашего серого, и тянулся он метров на двадцать в обе стороны, заканчиваясь практически квадратными… не знаю, как на кораблях двери называются, поэтому так их и буду называть. Хотя, конкретно в нашем случае, это скорее всего обычные перегородки, опущенные из-за вражеского абордажа. Сомневаюсь, что у них посреди коридора есть двери.
На шлеме замигала иконка отсутствия кислорода в окружающей среде. Армейскому комбинезону в паре со шлемом на такое было плевать, он обеспечивал пользователя воздухом до двух часов активной работы. Плюс есть запасные картриджи, которые мы тоже захватили. Да и не стоит забывать, что кислород в коридоре отсутствует из-за нас, так-то кентавры тоже дышат кислородом, просто разряженным, примерно таким же, как высоко в горах. В таких условиях шлем включает не подачу воздуха, а многофункциональные фильтры, позволяющие вообще не париться о воздухе.
— Что дальше, сэр? — спросил я у лейтенанта.
— Откуда мне… — запнулся он. — У меня только общая информация по строению корабля, так что придётся самим выяснять куда идти.
Понятно, что разведка не всесильна и схемы вражеского линкора у неё может не быть, но отправлять в никуда почти две тысячи бойцов, не снабдив их нужной информацией, смахивает на убийство.
— Понятно, сэр, — произнёс я. — В таком случае, выбирайте куда идём.
— Пусть будет лево, — вздохнул он, и переключившись с динамиков на внутреннюю связь, объявил всему отряду: — Штурмовое построение! Марич, прикрываешь тыл. Шустрей бойцы, быстро прижались к стенам!
Формирование построения много времени не заняло, через минуту мы направлялись к ближайшей коридорной створке, в которой буквально за минуту проделали проём. Использовали спецсредство в виде серого бруска с ладонь. Не знаю, по какому принципу эта штука работает, но круглую дыру в створке она проделала очень быстро. Таких брусков нам выдавали не жалея, на каждого бойца по пять штук, так что проблем со створками у нас быть не должно. Новый коридор был короче, вёл к перекрёстку, где мы вновь стопорнулись, но ненадолго, лейтенант почти сразу повернул направо. Само собой наугад. Хотя, какая-то общая информация у него всё же есть, так что, может быть, его выбор имеет под собой какую-то основу. Мне было плевать, я просто выполнял приказы. Когда у тебя есть командир, воевать как-то попроще.
И словно реакция вселенной на мои расслабленные мысли, в коридоре куда завернул лейтенант, раздалась стрельба. Я тут же развернулся и взял на прицел наш тыл. Штурмовое построение для пехоты дело обычное, отработанное множество раз, так что каждый из нас действовал ровно так, как предписано боевым уставом. Без суеты и воплей. Стрельба впереди практически сразу закончилась, а приказа о возобновлении движения всё не было. Что они там такого интересного нашли?
— Сержант Марич, сэр, — раздался голос одного из бойцов по внутренней связи. — Лейтенант Миоки мёртв, наверное вам лучше подойти сюда.
Да что б этих кентавров! Сучьих потрохов! Да и всю эту службу нахрен!
Быстрая пробежка привела меня на место очередной трагедии. Лейтенанту тупо не повезло. Неожиданно ушедшая в сторону дверная створка, открыла проём прямо напротив него и именно Миоки оказался под прицелом двух кентавров. Их, конечно, быстро расстреляли, но лейтенанту, получившему несколько плазменных зарядов, на это было уже плевать. Кентавры, кстати, были одеты в какую-то синюю форму, то есть это не бойцы, а какие-то матросы. Либо офицеры, либо техники, либо хрен знает кто — не знаю я, что это за форма и знаки отличия. Ещё раз устало оглядев место смерти командира, тяжко вздохнул и немного поныл. Отключив предварительно динамики и внутреннюю связь, естественно.
— Что будем делать, сержант? — спросил стоявший рядом боец второго взвода.
Чёрт бы побрал эту грёбаную армию, откуда мне знать, что сейчас делать?
— Займите позицию, прикройте нас спереди, — ответил я. — Через минуту продолжим движение.
Встав на корточки рядом с телом Миоки, коснулся специальными контактами на запястье правой руки его шлема. Тут же на экране уже моего шлема появилась надпись о предоставлении доступа. Быстренько выбрав вкладку «Приказы», задержал взгляд на кнопке «скачать». После чего, несколько минут разглядывал схематичные изображения линкора, найденного среди файлов задач. Такие картинки в энциклопедиях рисуют. Понятно, что двигатели где-то сзади, генераторы где-то рядом с ними, капитанский мостик ближе к носу, но как куда добраться — вообще не понятно. А ведь нам торопиться надо, то что мы пока что столкнулись лишь с матросами, не более чем удача. На линкоре противника более, чем внушительная антиабордажная команда. В очередной раз бросив взгляд на трупы кентавров, уже хотел приказать двигаться дальше, но появившаяся мысль заставила подойти к телам противника. Присев на корточки рядом с одним из них, приподнял одну из его рук, на которой был надет браслет. «Технический персонал», прочитал я символы на нём. Знак, обозначающий аналог нашего младшего лейтенанта касты инженеров, имя и родовой герб… Скорее всего герб. Короче, это техник, а у техников наверняка должна быть информация по кораблю. Поднявшись на ноги, окинул взглядом помещение. Больше всего комната была похожа на логово какого-то слесаря, куча стеллажей на которых висели какие-то приблуды, плюс круглый стол, заваленный хламом. Но самое главное, что на этом столе с самого края лежал планшет. Одна из дарахийских моделей, похожая на те, что они поставляют на наш рынок. Локализации на английский там конечно же нет, но на это плевать, язык кентавров был вторым, который я выучил. Взяв планшет в руки, убедился, что операционка там стандартная, точно такая же, как и в ряде их моделей. При поступлении в университет у меня было нечто похожее, а вот если бы я всю жизнь сидел на АМС, как Зорица, мог бы и не разобраться, что к чему. Так, посмотрим. Фото… к чёрту. Приложения… хрен чего поймёшь. Сопряжённые приложения… Я уж хотел было в настройки залезть, но зацепился за название одной из иконок. Несколько цифр, пару знаков и явно название — «Наследная стрела неба». Ну или как-то так. Дарахийцы любят использовать в названии слово «наследие». Тыкнув по иконке, увидел появившееся окно подтверждения доступа. Не свезло. Выйдя из комнаты, по внутренней связи сообщил всем, что следующих встречных кентавров убивать нельзя. Стреляем по рукам и ногам. Только если это не кентавр в доспехах.
