Гельбиш нажал кнопку селектора.

– Командир седьмого карга Раис слушает! – отчеканил голос дежурного.

– Кто прошел в дом Кандара?

– Старая Гуна, господин Министр Порядка, – ответил дежурный.

Гельбиш выключил селектор.

– Чертова старуха, – пробормотал Гельбиш и, подойдя к шведской стенке, сделал несколько упражнений. Потом тяжело опустился в кресло и задумался.

Гуна застала племянника разглядывающим на карте, висевшей на стене, район Гарзана.

– Гуна? – обернулся Кандар.

– Пришла помочь тебе, бедняжка, – сказала старуха.

– Помочь? Ты? Как?

– Рано утром я отвожу белье в стирку.

Свое белье и белье Марии Гуна не отдавала в прачечную резиденции, где работали саквалары. Она была убеждена, что стирка – дело не мужское, поэтому раз в неделю брала пикап и отправлялась к прачке, обслуживавшей ее едва ли не с дореволюционных времен.

Кандар знал об этом, но не понимал, какое отношение к его заботам имеет стирка.

– Ну и что? – спросил он с недоумением.

– А ты не догадываешься? – Гуна достала откуда-то из складок своего платья портсигар, вынула сигарету. Но, встретив осуждающий взгляд Кандара, усмехнулась и сунула сигарету обратно. – Ладно, ладно, не буду, – успокоила она его.

– Кто доставляет тебе контрабандные сигареты? – хмуро спросил Кандар.

– Тебя именно это интересует больше всего? – засмеялась Гуна.

– Зачем ты пришла? – Кандар с трудом сдерживал раздражение.

– Ты же не можешь выбраться отсюда один, бедняжка.

– Не называй меня бедняжкой! – вспылил Кандар.

– А кто же ты? – пожала плечами Гуна. – Ты хуже арестанта. Тот хоть с риском, а может бежать, ему терять нечего. А ты…

– Что я?

– Ты хочешь увидеть Марию? – Кандар не ответил и отвернулся. – Так вот, я вывезу тебя отсюда.

– Как? – обернулся к ней Кандар.

– Спрячу тебя в белье, – подмигнула Гуна.

– Ты что, смеешься надо мной? – возмутился Кандар. Он, Преобразователь Лакуны, Великий Гигиенист, Диктатор, покидает резиденцию, зарывшись в кучу грязного белья!

– А другого выхода у тебя нет, – сказала Гуна. – Белье никто не осматривает, и ты выберешься из резиденции беспрепятственно. В доме у Жужи переоденешься, а дальше отправишься автобусом. Автобус отходит в девять часов. К двум будешь на месте.

Гуна поглядела на племянника, по-видимому очень довольная своей выдумкой.

Кандар брезгливо поморщился:

– Нет, невозможно!

– Подумай, Лей! Я отправляюсь в шесть утра. Подумай! – Она улыбнулась, как улыбаются детям, предлагая им горькое, но необходимое лекарство. – Ты должен проститься с Марией. Ты себе никогда не простишь, если не повидаешь ее.

Гуна величественно кивнула и вышла.

Кандар заходил по комнате. Предложение Гуны, нелепое, дурацкое, постепенно начинало казаться едва ли не единственной возможностью покинуть резиденцию незаметно. Ничего лучшего придумать он не мог. Тем не менее мысль о том, чтобы подвергнуться подобному унижению, вызывала брезгливое возмущение. Не лучше ли все-таки посвятить в это дело Фана? Потребовать, чтобы он не делал глупостей, которые лишат Кандара возможности повидаться с дочерью.

Он снял трубку, но тут же положил ее. Даже если Гельбиш не станет возражать, он все равно не выпустит его одного. Он примет меры, чтобы жизнь Главы Государства не подвергалась опасности, и тайно пошлет за ним своих людей. Кандар снова издал протяжный звук, который, за неимением более подходящих слов, мы уже назвали стоном.

Утром, в начале восьмого, в кабинет Гельбиша явился насмерть перепуганный Парваз. Он остановился перед Гельбишем, не в силах произнести ни слова.

– Что случилось, Парваз? – насторожился Гельбиш.

– Диктатор не вышел на прогулку… – с трудом выдавил из себя телохранитель.

Гельбишу показалось, что он ослышался.

– Диктатор не вышел… на прогулку? – переспросил он.

– Да, господин Министр Порядка…

– Ты был у него?

– Да, господин Министр Порядка. Его секретарша сказала, что он не появлялся у себя в кабинете.

Такого еще не случалось. Ритуал утренней прогулки никогда не нарушался. Ни разу за все годы с тех пор, как существует Новый Режим, даже в день смерти Лиллианы.

Гельбиш выбежал из кабинета.

Секретарша Кандара встретила Гельбиша на пороге. Всегда спокойная, сдержанная, она глядела на него с неподдельным ужасом.

– Господин Министр… – произнесла она срывающимся шепотом, но Гельбиш прервал ее:

– Ты заходила в кабинет?

– Нет… Без вызова Диктатора я туда не вхожу…

– Когда ты пришла на работу?

– Как всегда, в семь часов…

Гельбиш прошел в кабинет Кандара. Он оказался пуст. Он быстро поднялся в личные апартаменты Диктатора. Там царил полный порядок, но Кандара нигде не было. Гельбиш заглянул в спальню. Постель аккуратно застелена, на столике – стакан с ключевой водой. Кандар, просыпаясь, делал несколько глотков. Стакан оказался полон. Похоже, что Диктатор сегодня ночью не ложился.

Гельбиш вернулся в кабинет Кандара и нажал кнопку селектора.

– Командир седьмого карга Раис слушает, – откликнулся дежурный.

– Диктатор выходил из своего дома? – спросил Гельбиш.

– Около шести утра он прошел в дом дочери, – ответил Раис.

– Он выходил оттуда?

– Нет, господин Министр Порядка.

Гельбиш отключил селектор и, сделав знак Парвазу следовать за ним, вышел из кабинета.

Гуна, одетая, как обычно, в черное платье, встретила его неприветливо, но Гельбиш и не ждал от нее ничего иного.

– Ни свет ни заря в гости явился? – спросила она неприязненно.

– Где Диктатор? – не обращая внимания на ее тон, резко спросил Гельбиш.

– Диктатор? – вскинула брови Гуна. – А где ему быть? У себя.

– Его нет… у себя! – крикнул Гельбиш. – Он приходил утром к тебе! Где он?!

– Верно, приходил. Но мне некогда было с ним разговаривать, я отвозила белье в стирку.

– Я должен осмотреть дом!

– Смотри! – равнодушно пожала плечами Гуна.

Гельбиш прошелся по всем комнатам.

– Когда ты уехала, он оставался?

– Он сидел в комнате Марии. А когда я вернулась, он уже ушел.

– В каком он был состоянии?

– А в каком состоянии был бы ты, если бы у тебя пропала дочь?

– У меня нет дочери… – проворчал Гельбиш. – Диктатор исчез, – сказал он, внимательно поглядев на старуху. – Понимаешь?

– Исчез? – усмехнулась Гуна. – С чего бы?

– Почему ты так спокойна? – подозрительно спросил Гельбиш.

– Когда тебе будет столько лет, сколько мне, ты тоже не станешь волноваться по пустякам, – хладнокровно ответила Гуна.

– По пустякам? – обалдело повторил Гельбиш. – Исчезновение Диктатора – пустяки? А то, что пропала твоя племянница, тебя тоже не волнует?

– Найдутся… – равнодушно кивнула Гуна и, повернувшись к нему спиной, стала подниматься по лестнице к себе в комнату.

Гельбиш в ярости хлопнул дверью и выскочил на улицу. Он шел так быстро, что Парваз еле поспевал за ним.

– Никто ничего не должен знать! – бросил он на ходу Парвазу.

– Да, господин Министр Порядка! – испуганно кивнул ему в спину телохранитель.

Войдя в кабинет, Гельбиш бросился в кресло и некоторое время сидел неподвижно, вцепившись в край стола, будто готовясь к прыжку. Объявить об исчезновении Диктатора невозможно. Но как его искать, если не объяснить, что следует искать именно Диктатора. Внезапно подняв голову, он заметил Парваза, ожидавшего приказаний.

– Обожди в приемной, – приказал он.

Парваз вышел. Гельбиш, прищурясь, поглядел ему вслед и снял трубку. Ответил Маркут.

– Пошли двух сакваларов в приемную Диктатора. Пусть возьмут Парваза и изолируют его. Быстро! – Он повесил трубку.

Теперь об исчезновении Диктатора знает только он один. Он нажал кнопку селектора. Ответил все тот же Раис. Гельбиш приказал ему немедленно явиться.

Командир седьмого карга, рослый широкоплечий детина с маленькой не по росту головой, тупо уставился на Министра Порядка.