Мой пульс стучал в ушах. Мне нужно успокоиться. Закрыв глаза, я вдохнула так много кислорода, сколько мои лёгкие могли удержать. Вся моя нервная система почти успокоилась до управляемого уровня взволнованности, когда дверная ручка задёргалась и мои глаза округлились, расширившись от ужаса.

— Эмм… Занято, — мой голос был напряжён.

Дёрг. Дёрг.

— Занято.

Дёрг. Дёрг.

— Здесь есть кое-кто, — сказала я немного громче.

Тук. Тук.

Что, чёрт возьми, не так с этим человеком? Мы в особняке, ради всего святого. Найди другой туалет! Здесь наверняка их около двадцати штук.

— Я здесь надолго. Я не очень хорошо себя чувствую, — ответила я и сделала лучшую искусственную отрыжку. — Возможно, это крабовый пирог, — я изобразила ещё одну имитацию, только в этот раз громче и длиннее для эффективности.

Тишина. Потом…

— Логан, вот ты где. Я везде тебя искала, — её лиричный голос раздался за дверью.

— Я целую вечность стою тут. Мне нужно отлить.

Что за преувеличивающая и грубая королева драмы. Что эта цыпочка увидела в нём, было за гранью моего понимания.

— Что ж, воспользуйся другой ванной. Фотограф хочет сделать несколько кадров всей семьи.

— Я подойду через несколько минут, — ответил он.

— Ладно, но не слишком долго, — лёгкий стук каблуков раздался в моих ушах.

— Эй, Гвинет…

Гвинет

— Ты пробовала крабовый пирог? — спросил Логан.

— Ты издеваешься? Я была так занята, выслушивая поздравления от гостей, что не имела возможности даже побыть рядом с едой. Спасибо Господи, сотрудники соберут корзину для пикника для нас на попозже.

После момента тишины звук тяжёлых каблуков, идущих в противоположную сторону по коридору, стих. Я бросилась действовать, забирая одежду из шкафчика и убирая её под мышку наподобие футбольного мяча. Я тихо открыла дверь, огляделась по сторонам и направилась прямиком к входной двери. Я не останавливалась, пока не вернулась в грузовик.

Я упустила свой телефон, когда пыталась поставить его на зарядку. Он выскользнул из руки и приземлился на пол. Когда я наклонилась вниз подобрать его, то услышала шум. Посмотрев вверх я была шокирована, увидев Логана у моего открытого окна.

— Привет тебе, Крепыш, — сказала он, поддразнивая, как будто не происходит ничего необычного, вроде его свадьбы.

Я заставила свой голос звучать равнодушно:

— Студентишка, как ты?

— Сейчас лучше, — подмигнул он.

Огромная часть меня хотела промаршировать внутрь, схватить его новую невесту и дать ей понять, за какого полного говнюка она вышла замуж. У неё ещё оставалось время, чтобы добиться аннулирования брака.

— Мне показалось, что я видел твой грузовик. Я искал тебя, но отвлекался свадебными делами. Это был просто сумасшедший день. Я даже не знал, что Гвенни наняла тебя для приёма.

Я крепко ухватилась за руль и сфокусировалась прямо перед собой. Впервые я не знала, что сказать. Между нервозностью, которую я чувствовала из-за мероприятия, и шоком от встречи с Логаном, мне нужно было время обдумать все. Логически, у меня не было прав быть расстроенной. Между нами практически не было отношений. Так почему я чувствовала себя преданной? Я должна была поздравить Логана, завести грузовик и немедленно вырваться отсюда. К несчастью, когда я открыла рот, дамба прорвалась, заставляя вылиться поток слов.

— Почему ты не упоминал, что женишься? Не то, чтобы это имело для меня какое-либо значение. Имею в виду, я едва ли знаю тебя и, откровенно говоря, то, что я знаю, не так уж и прекрасно, если ты меня понимаешь. В конце концов, ты пытаешься отобрать мою кондитерскую. Что, в моих глазах, делает тебя козлом наивысшего уровня. Я знаю, это работа и ничего личного. Конечно, тут ничего личного, ведь у нас нет личных отношений. Я не подразумевала, что хочу с тобой личных отношений, потому что это, друг мой, последняя мысль в моей голове.

— Лип.

— Просто то, что формально мы всё-таки немного знакомы, особенно учитывая, что мы вместе ходили в старшую школу, делает вполне естественным то, что ты должен был упомянуть о своей помолвке. У тебя действительно было море возможностей поделиться счастливейшей из всех счастливых новостей в любой момент на протяжении одной из наших встреч.

— Лип.

— Никакого осуждения с моей стороны, но ты, я чертовски уверена, никогда не вёл себя так, будто обручён с кем-то.

— Лип!

Как гром среди ясного неба, я почувствовала, как что-то острое укололо меня сбоку в голову. Я посмотрелась в зеркало заднего вида и обнаружила светло-голубой бумажный самолётик, застрявший концом в моих локонах. Я выглядела как бедный родственник королевской семьи в самодельной шляпе.

— Ты бросил самолёт мне в голову.

— Я знаю и извиняюсь, просто…

— Зачем ты сделал это?

Без толики оставшейся гордости, я повернулась лицом к Логану. Из-за поворота головы задняя часть самолётика столкнулась с подголовником, заставляя острый край фигурки оригами войти ещё глубже в мои кудряшки, укалывая мою кожу головы. Что же касается Логана, то он очень плохо скрывал своё веселье. Каждый раз уголки его губ тянулись вверх, он покусывал свою нижнюю губу. Ту же губу, что я хотела укусить в этот момент.

— Я должен был сделать что-то, чтобы остановить твою болтовню, — сказал он.

— Как насчёт: «Заткнись нахрен, Лип»?

— Это было бы грубо. И в свою защиту скажу, что позвал тебя три раза, а ты проигнорировала меня.

— Значит, вместо этого ты решил, что напасть на меня заострённым предметом — лучший вариант?

— Ты слишком супер-драматична.

— Лёгкий ветерок — всё, что требовалось, чтобы изменить траекторию бумажного самолёта, вызвав серьёзный инцидент с травмой глаз.

Логан поднял руки к лицу.

— Это, должно быть, самый смехотворный разговор в моей жизни.

— Извини, если здоровье моих глаз для тебя смехотворно. Мне нужно по делам.

Я потянулась к зажиганию, когда пассажирская дверь открылась, и Логан залез в грузовик.

Я повернулась к нему и сказала:

— Что, чёрт возьми, ты делаешь?

Он посмотрел на меня прежде, чем медленная улыбка расплылась на его красивом лице. У Логана извращённое чувство юмора, потому ничего из этого не было даже забавным. А потом я вспомнила, что самолётик всё ещё торчит в моих волосах.

— Провожу с тобой время.

— Но… Но…

— Лип, это свадьба моей сестры, — он поднял руку и мягко вытащил самолётик из волос. — Гвенни выходит замуж за пилота и подумала, что бросать бумажные самолётики — весёлая идея.

— Это действительно весёлая идея, — сказала я невозмутима. — Но, когда она приходила на дегустацию, её фамилия была не Хит. Она была Таннер.

— Гвенни моя сводная сестра. У нас разные отцы.

Я была счастлива услышать эту каплю информации. Но я ненавидела своё счастье.

— Итак, куда мы направляемся?

Я моргнула, вырывая себя из тумана, в котором была.

— Мы?

— Да, мои обязанности здесь закончились, так что я свободен как птица.

Он кинул бумажный самолётик на приборную панель и откинулся на спинку сиденья.

— Ты можешь пойти треснуть себя. (прим. перев. — в оригинале фраза «go cluck yourself», означает «тресни себя», а слово «cluck» значит кудахтанье)

— Ха-ха. Это мило. Свободная птица. Тресни себя. Ты хорошо владеешь английским языком.

— Ты не можешь поехать со мной.

— Почему нет?

— Я не должна объяснять тебе. Это не твоё дело.

Я посмотрела на часы. Даже с моим ранним отъездом с приёма, эти поездки туда и обратно с Логаном съедят моё время. Я уже была близка к опозданию в лагерь Мостов. Был нужен новый подход.

— Слушай, мы оба взрослые люди. Нет необходимости ссориться как дети. Я понимаю, ты сам себя пригласил и теперь смущён, но я не скажу ни душе, — я остановилась, ожидая, что он скажет что-нибудь, предпочтительно «пока», а потом выберется из грузовика.

Расстёгивая галстук-бабочку и верхние три пуговицы своей рубашки, Логан взглянул на меня и сказал: