«Ну, мистер О'Шонесси, похоже, первый экзамен я сдала!» – подумала девушка; но уже в следующий миг её невозмутимость была подвергнута серьёзному испытанию. Посреди холла стояла некая конструкция. В первый миг Ласка приняла её за старинный рыцарский доспех – только почему-то сделанный из меди. В следующий момент она поняла, что перед ней машина – наподобие рыцаря Атаманства, только гораздо меньших размеров. «Как же ей управляют?» – изумилась она. На груди у металлического человека была приклёпана табличка с надписью: «Пожалуйста, не дотрагивайтесь до меня. Вы можете обжечься». Внутри механизма что-то щелкнуло, зашуршало, и из корпуса зазвучал на удивление приятный голос:

– Полковник Мэтью Фокс очень рад видеть вас, сэр, мэм. Пожалуйте за мной.

С этими словами медный человек развернулся и покатил в глубину холла: Ласка заметила, что он движется по узким, вмонтированным в пол рельсам. «Интересно, на чём у него работает топка? Что-то бездымное, вроде спирта или сжатого газа – иначе здесь уже нечем было бы дышать!» – подумала Ласка.

Распахнув двери гостиной, медный лакей замер.

– Как прикажете вас представить, сэр, мэм? – осведомился записанный на эбонитовый валик голос.

– Леди Воронцова, – ответила Ласка, с любопытством ожидая, что будет дальше. В утробе механизма что-то щелкнуло, зашипело – а вслед за тем она услышала собственный голос, усиленный жестяным рупором рта. Тут девушка увидела хозяина виллы: статный седовласый мужчина, близоруко щурясь, отвесил её короткий поклон.

– Миледи, рад вас приветствовать в моём скромном жилище…

Ласка сделала шаг за порог – и невольно вздрогнула. Зал был полон чудовищ, и все они смотрели на неё. Пламя газовых рожков отливало тёмным янтарём в глазах монстров, поблёскивали оскаленные клыки, чешуйчатые тела отбрасывали причудливые тени на дубовые панели обшивки. Секундой позже пришло понимание; девушка невольно улыбнулась.

– Какие великолепные трофеи… Моё искреннее восхищение таксидермисту, сэр: они просто как живые! Неужели вы сами убили всех этих тварей?

– О нет, что вы! – рассмеялся полковник. – Чудовища Нового Света – охотничья добыча сэра Дадли, моего отца. Он был великим путешественником и страстным охотником… Э-э… Не сочтите за бестактность, но, признаться, я ожидал, что вы, гм-м... Несколько старше!

Этот вопрос Ласка с Озорником предусмотрели заранее, и у девушки был готов на него ответ.

– Должно быть, вы спутали меня с моей маменькой, полковник… – обворожительно улыбнулась Ласка. – К сожалению, она неважно себя чувствует: климат Альбиона не идёт на пользу её здоровью. Я же просто не могла упустить такой случай. Возможно, я несколько преступила рамки… Но у нас в Московии мы относимся к таким вещам не столь формально.

– О, мы вовсе не такие формалисты, какими нас представляют! – рассмеялся хозяин виллы. – Знали бы вы, что вытворяют некоторые юные леди нашего круга… Гм, не буду называть имён… Я и понятия не имел, что у графини есть столь очаровательная дочь! Где они вас прятали всё это время? А вы, надо сказать, прекрасно говорите на бритиш!

– Как и всё московитское дворянство, полковник. Язык Империи ныне сделался достоянием людей просвещённых…

– И это замечательно, не так ли? Однако же, я слыхал, в Московии сильна партия славянофилов… Стало быть, вы придерживаетесь прогрессивных взглядов, графиня?

– Как истинная патриотка своей страны, я не одобряю политику Империи, – заявила Ласка. – В конце концов, наши и ваши солдаты ещё недавно убивали друг друга на поле брани… Но это не значит, что я отрицаю достижения британской цивилизации. Кстати, ваш медный лакей произвёл на меня впечатление…

– Паровой Том? Забавная игрушка, не правда ли? Я ведь тоже своего рода коллекционер, но, в отличие от своего родителя, увлекаюсь не экзотической фауной, а всевозможными техническими новинками…

– Метью, старый ловелас! Вы, похоже, решили завладеть вниманием юной дамы безраздельно! – раздался весёлый голос из глубины зала. – Идите же к нам, мы тоже хотим получить причитающуюся нам долю!

***

– Холодно, черт! – один из тёмных силуэтов поёжился. – Не хватало ещё подцепить простуду… Ненавижу чихать! Черт, черт, черт!

– Не поминай дьявола всуе, – отозвался другой.

– С чего бы вдруг? – фыркнул первый. – Или ты ударился в религию, Хиггинс? Ты что, не знаешь – эти святоши отрицают, что у нас есть душа! Каково, а?

– Да плевал я на них и на всё поганое англиканство… Меня беспокоит одно: как бы нас кто-нибудь не услышал. Это богатый район, парень, и здесь полно бобби… Стоит кому-то пронюхать, что на чердак забралась пара-тройка фелис, как их здесь соберётся целая толпа; глазом моргнуть не успеешь!

– Сейчас бы глоточек валерьяновой настойки… – мечтательно протянул третий голос.

– Маленько терпения, парни. Если дельце выгорит, мы загуляем так, что чертям тошно станет!

– Хорошо бы… Слышь-ка, ты и впрямь думаешь, будто нас там ждут золотые горы? Что-то я не очень доверяю этому одноглазому! Как-то слабо верится в такое везение…

– Не беспокойся, денежки мы в любом случае получим! – Хиггинс улыбнулся, обнажив на миг влажно блеснувшие клыки. – Если окажется, что кривой играет нечестно, его ждёт маленький сюрприз…

– Ну?! Расскажи-ка!

– Всему своё время, Марвин. Не забывай, нам ещё нужно туда попасть…

На чердаке воцарилось молчание.

– Вот дьявол!

– Что ещё?

– Я только что видел за оградой собаку – здоровущая, ровно телёнок! – говоривший встопорщил шерсть на загривке.

– Вот поэтому мы и не можем туда сунуться, покуда девчонка не перебросит нам верёвку!

– Интересно, долго ещё ждать?

– Смотри, смотри – окно открылось!

– Так, всем отойти! – распорядился Хиггинс. – Не то ещё словите штырь в брюхо…

В тишине прозвучал негромкий шлепок – и спустя пару мгновений что-то тёмное мелькнуло в проёме чердачного окошка, едва не зацепив раму. Хиггинс проворно подхватил упавшую стрелу, нащупал бечевку и привязал к ней тонкий, но прочный канат.

– Готово…

Другой фелис извлёк потайной фонарь и приоткрыл заслонку. Луч света, отфильтрованный кобальтовым стеклом, был почти невидим, но адресат, тем не менее, заметил синий огонёк в темноте чердачного окошка. Бечевка дрогнула и поползла обратно, таща за собой канат. Хиггинс аккуратно стравливал его, не давая образоваться узлам и петлям.

– Интересно, как она протащила арбалет? – поинтересовался один из подельников.

– Хе! Бедовые дамочки под юбками ещё и не такое прячут! – ухмыльнулся Хиггинс. – Видел я эту штуковину! В разобранном виде можно запросто распихать по карманам…

– Нам бы тоже нелишне обзавестись такой вещицей, как считаешь? Может, потолкуешь с одноглазым, и он продаст нам арбалетик?

– Зачем, кузен?! Если всё выгорит, нам больше не придётся лазать по чужим окнам! – напомнил Хиггинс. – Станем этими… Ре-спек-табельными членами общества, во!

– Точно! Заведу себе дилижанс… Не, лучше этот, как его – стимкеб, на паровом ходу! И буду себе разъезжать с важным видом…

– Ага… Только где подальше отсюда, – Хиггинс подёргал канат, проверяя прочность узлов. – Ну, вроде готово… Я первый, вы за мной следом – и чтобы по одному, ясно?

Тёмный силуэт беззвучно скользнул над залитой туманом мостовой, над острыми пиками ограды – и исчез в отворённом окне.

***

Общение с гостями полковника довольно быстро утомило Ласку. Ещё несколько часов назад, собираясь приступить к выполнению их с Озорником плана, девушка гадала: какие они, аристократы Империи? Действительность оказалась прямо противоположной ожиданиям: более скучную и неинтересную компанию трудно было представить. Образ графини Воронцовой, созданный Лаской под руководством старого актёра, оказался гораздо более ярким, глубоким… Более живым – словно написанный маслом портрет в окружении дагерротипов.

Эти мужчины и женщины, прекрасно и со вкусом одетые, с важным видом рассуждали о дерби, о новом фасоне платьев, о поварском искусстве Индии и Китая… Но стоило московитской аристократке заговорить о вещах действительно важных: о политике, войнах, имперской экспансии – как между ней и собеседниками словно вставала незримая стена. Девушке сделалось тошно от этих улыбок, таких вежливых – и однозначных, словно захлопнувшаяся перед носом дверь... Воздуха не хватало; к тому же, от чучел едва уловимо несло какой-то химией. «Пора» – подумала где-то в глубине графини Воронцовой Ласка. Девушку уже некоторое время не оставляло странное чувство – она словно была маленьким, очень внимательным и абсолютно спокойным наблюдателем, существующим где-то в глубинах её собственного тела – а оно, подобно рыцарской машине, послушно исполняло приказы…