– Гм… Ну что же, я буду рад, так сказать, поделиться опытом… Хотелось бы, конечно, увидеть текст пьесы… Или это что-то общеизвестное?

– В том и дело, что текста, как такового, нет, – пришел на помощь Ласке Озорник. – Новые веяния, знаете ли: имеется общая постановочная канва, а в её рамках артисты импровизируют в соответствии с выбранным образом…

– Ох, не одобряю я подобные новации! – старый актёр осуждающе покачал головой. – Что толку в них, мой друг? В конце концов всё вернётся на круги своя, к шекспировским традициям, помяните моё слово…

Наука Тома О'Шонесси оказалось непростой, куда тоньше «хороших манер» – но и куда увлекательней. До сих пор Ласка видела театральное представление только единожды – когда Крепость посетила бродячая итальянская труппа, бог весть какими судьбами занесённая на Урал. Обильно жестикулирующие люди в странных нарядах тогда не произвели на неё особого впечатления. Куда больше заинтересовал девочку московитский медведь, сопровождавший артистов в качестве телохранителя и проводника...

– Забудьте о сцене, леди. Забудьте о роли, в конце концов. Вы не должны играть эту вашу графиню; вы должны быть ею! Взять хотя бы последнюю реплику… Не акцентируйте приказание, это совершенно ни к чему!

– Но…

– Вы не сержант, командующий взводом солдат! Голос должен звучать мягко и ровно… И абсолютно уверенно! У этой леди не возникает даже тени сомнения, что её распоряжение поймут неправильно или исполнят неверно… Ну-ка, попробуем ещё раз… Нет-нет, опять не то, с самого начала! Ваш взгляд выдаёт смятение, и этого достаточно, чтобы загубить роль! Поймите: ваше достоинство – это броня, разрушить которую не-воз-мож-но! Ничто не способно смутить вас, кроме ваших собственных чувств и мыслей… Движения души рождаются изнутри, а не вовне – именно это вы должны показать!

Ласка была поражена. Ей открылась вдруг ещё одна грань этого мира; открылась через её собственное, пусть и невеликое пока, умение – позой, осанкой, вскользь брошенной фразой закладывать в головы окружающих нужные ей мысли! Для закрепления навыков они с Озорником совершали долгие прогулки, с заходами в рестораны и театры. Дни улетали прочь, словно ласточки; минула неделя, затем ещё одна – и вот, наконец, Озорник сказал:

– Завтра.

– Ну наконец-то! – вздохнула Ласка, чувствуя, как тревожно забилось сердце. – Значит, коты согласились?

– Я в этом даже не сомневался… Фелис уже в Лондоне, разнюхивают, что и как.

– Ну, и каков твой план?

– Строгого плана нет – но это и к лучшему; опыт подсказывает мне, что в такого рода делах что-нибудь обязательно пойдёт не так. Будем действовать по обстановке. Твоя главная задача – помочь фелис проникнуть в дом; остальное уже их забота.

– Может, ты наконец скажешь мне, как оно выглядит – то, что мы ищем? Вдруг я увижу его?

– А я разве не говорил? – Озорник удивлённо поднял бровь. – Мне казалось… Надо же, старею! Это такая забавная штуковина… Книга, переплёт которой невозможно толком разглядеть.

– То есть? Она что, невидима? Прозрачна?

– Нет, ты определённо увидишь перед собой книгу; но вот сказать, к какому веку она принадлежит, из чего сделана обложка и каков её точный размер, не сможешь… Каждую секунду всё это будет казаться немного другим, хотя момент превращения глаз не замечает… Своего рода воплощённая платоновская абстракция…

– И с её помощью ты надеешься разрушить Империю? – недоверчиво спросила девушка.

– Самое смешное, что это правда.

***

Вынырнувшие из густого, подсвеченного фонарями тумана фигуры двигались с неестественной для человека быстротой и грациозностью. Испуганно заржала схваченная под уздцы лошадь; кэбмен схватился было за кнут, но тут же опустил руку: поверх револьверного ствола на него уставились светящиеся глаза фелис.

– Главное, не дёргайся, мистер! – мяукнул гнусавый голос из-под закрывающего морду платка. – Сиди смирно, и с тобой не случится ничего плохого.

Дверцы кэба распахнули сразу с двух сторон; сверкнули ножи.

– Кто вы такие!? – возмущённо воскликнул женский голос.

– Разбойники, мэм! – фелис издевательски приподнял шляпу. – Соблаговолите отдать драгоценности… И сумочку тоже.

– Да как вы сме… – возмущённый мужской голос смолк на полуслове: горло говорившему кольнуло острие навахи.

– У нас чувствительные уши, мистер. Поэтому, умоляю: не надо шума. Это может очень плохо отразиться на вашем здоровье, хе-хе-хе… Короче, заткнись и делай, что тебе велят!

– Миледи, с этими негодяями шутки плохи! – хрипло прошептал мужчина своей спутнице.

– Вам известно, кто я такая, отребье?! – с ледяным спокойствием процедила женщина. – Спустя полчаса вся полиция Лондона будет идти по вашему следу!

– Мы знаем это, мэм. И если нас поймают, то вздёрнут на виселицу без лишних разговоров… Так что терять нам особо нечего, соображаете? Поэтому не заставляйте моих ребят нервничать!

Один из нападавших спрыгнул с подножки кэба и подошел к закутанной в плащ фигуре, наблюдавшей за происходящим из ближайшей подворотни.

– Ну-ка, глянь…

– То, что надо, – отозвался мужчина, рассматривая содержимое сумочки. – Я забираю приглашение, остальное ваше… Кэб и людей нужно спрятать, как и договаривались; пассажиров связать – да получше!. А тебя с кузенами я жду в условленном месте.

– Никаких проблем… Твоя девчонка готова к светской жизни?

– За неё не беспокойся, Хиггинс.

– Я беспокоюсь только об одном, приятель – о чертовых псах…

– Тогда за дело!

***

Нельзя сказать, что Ласка была так уж спокойна, въезжая во владения полковника Фокса. Нет, присутствовала и слабость, и лёгкая дрожь в коленках – но… Всё это словно происходило не с ней, а с кем-то ещё. Нереальность действа, туман и призрачный свет газовых фонарей – казалось, она и впрямь готовится выйти на подмостки некоего странного, потустороннего театра, чтобы сыграть первую в своей жизни роль... Вилла полковника вовсе не походила на неприступную крепость: просто дом, большой и добротно построенный, с двумя флигелями. Парадный вход стерегли чугунные львы; из их пастей вырывались голубоватые язычки газового пламени, а раскалённые клыки светились тёмно-вишнёвым в наползающих сумерках.

– Ручку пожалте, барышня… – проворчал по-славянски Потап, спрыгнув на землю и проворно обойдя кэб сзади: лошади при виде его мохнатой туши впадали в ужас.

Идея пригласить в качестве лакея московитского медведя принадлежала Озорнику. До сих пор Ласка видела этих созданий лишь мельком: медведи сопровождали торговые караваны, идущие из Московии в Уральское Атаманство, в качестве охранников. «Жители Альбиона падки до чужеземной экзотики ничуть не меньше прочих – решил напарник. – Это сыграет на руку твоему образу». Потапа он нашел в одном из пабов: тот глушил дешевое виски, объясняясь с барменом при помощи языка жестов... Надо сказать, цену за свои услуги медведь заломил немалую – на такие деньги можно было бы нанять трёх лакеев; но Озорник посчитал, что дело того стоит.

– Помимо прочего, он будет исполнять обязанности телохранителя. Я намекнул ему, что среди гостей могут найтись твои недоброжелатели… Если что-то пойдёт не так, Потап даст тебе возможность вырваться оттуда до прихода полиции.

– Он же не будет всё время ходить за мной! Тогда я точно не смогу ничего сделать…

– Просто крикни погромче, и он тут же придет на помощь. Слух у медведей ничуть не хуже, чем у фелис… Но это лишь в самом крайнем случае.

Дворецкий полковника встретил их на крыльце. Ласка, улыбаясь загадочно и слегка надменно, протянула ему приглашение; но тот почти не обратил на него внимания – взгляд его не отрывался от московита.

– Миледи… Ваш, э-э…

– Потап? Отправьте его к слугам, – Ласка добавила чуточку снисходительности в улыбку.

– Но…

– Не бойтесь, он их не съест… Разве что, обыграет в карты. Но подобные вещи неизбежны, когда несколько джентльменов собираются за зелёным сукном, не так ли?