— Никто не смеет поднимать руку на тех, кто мне дорог, — повторила Ная, переведя угрожающий взгляд на всё ещё удерживающего Аэна мужчину. Тот, вздрогнул, словно очнувшись, и тут же убрал руки, покорно склонив голову.

Барьер арены погас. Бой был окончен. Победитель определён.

— Это всегда так работает? — Иран, как и все остальные, был шокирован. Он уже почти успел разочароваться в предводительнице, наблюдая начало боя, и такого он от неё никак не ожидал.

На самом деле такого никто не ожидал, кроме, может быть, Матери Лияр, победно улыбающейся на балконе здания Совета, откуда она вместе с Матерью Ран наблюдала бой. Никто не думал, что более опытная и сильная женщина из Дома Ран проиграет вот так. Никто не ожидал увидеть воплощение лияры. Конечно, магическая оболочка, созданная Наей из огненной энергии, была далека от своего реального праобраза, но оказалась достаточно мощной, чтобы обеспечить женщине победу, которая в начале боя казалась практически невозможной.

— Да только так это и работает, — фыркнула Яра.

В отличие от всех остальных, она могла предсказать такой исход. Она собиралась дождаться подходящего момента и напомнить Нае, что в случае её поражения, пострадать мог весь её отряд, но этого не потребовалось, — Тисс сделала всё сама. Так, по мнению Яры, получилось даже интереснее.

— Даже почти жаль, у неё была такая красивая грудь… — хмыкнул Кьяр, за что тут же получил подзатыльник от Эмиэля.

В кабинете освещенном магическими белыми огнями пахло лекарственными травами и настоями. В длинном стеклянном шкафу вдоль стены лежали инструменты, стояли порошки, мази и яды. На столе высилась стопка фолиантов. Возле узкой кушетки, на которой сидела Ная, на тумбочке лежали несколько кусков чистой ткани, нитки и тонкие ножи.

Аэн уже около десяти минут молча зашивал ей раны. Чувствовал он себя отвратительно. Не то, чтобы он не знал, что в городе достаточно мужчин сильнее него, но противно от этого было не меньше. Его поймали в его же Доме, как дети ловят летучих мышей.

После случая в тоннелях, когда он ничем толком не смог помочь своей предводительнице, он заперся в библиотеке, намереваясь найти заклинания и рецепты, которые могли бы помочь в будущем при таких сложных ранениях. Он просиживал днями, копаясь в свитках, выписывая и запоминая всё, что могло бы ему, по его мнению, пригодиться, и он никак не ожидал, что в один из таких момент чужая магия просто лишит его возможности двигаться. Перо зависло над пергаментом, чернила капнули, оставив омерзительную кляксу между идеально ровных строк каллиграфически выведенного заклинания. А после чья-то воля потащила Аэна прочь из библиотеки. Его вывели из Дома Сиэль и повели по улицам к главной арене, на которой заклинание Тисс Ран бросило его предводительницу к барьеру, не позволяя ей нормально вдохнуть. Аэн уловил запах крови, увидел прижженные раны Наи. К его горлу прижался клинок. Он пытался сопротивляться, но его магических сил было недостаточно, чтобы сломить того, кто его держал. Как бы он не бился, как бы не злился, его подтащили к арене и заставили смотреть в лицо снова упавшей у барьера Нае. Аэну хотелось на месте провалиться в бездну измерений. Он ожидал, что предводительница как минимум рассердится на него, однако то, что он увидел и услышал дальше шокировало мужчину, вероятно, навсегда отпечатавшись в его сознании: «Никто не смеет поднимать руку на тех, кто мне дорог» — Ная защитила его.

Даже уже после боя она так и не сказала ему ни слова упрёка, только спросила, что случилось и, удостоверившись, что с ним всё в порядке, попросила заняться её ранами.

Естественно Аэн тут же повёл предводительницу в лечебницу, однако он так и не понял, почему весь остальной отряд и Яра Маэль теперь тоже сидели в кабинете Дома Сиэль вместе с ними.

— Так и будешь молчать? — наконец нарушила тишину Ная, обращаясь к другой предводительнице.

— А что тут сказать? Ты никогда не умела сражаться за себя. Вечный изъян твоей огненной магии — слишком сильно зависит от эмоций. Сколько мы с тобой ни дрались в детстве, ты всегда проигрывала. Но стоило мне привязать твою летучую мышь к косточке и показать тебе, как ты превращалась в монстра. Ничего не изменилось. Хорошо ещё, что они не Ариена поймали, да? А то б ты её точно живьём спалила, — отозвалась Яра.

— При чем здесь Ариен? — нахмурилась Ная, пропустив всё остальное мимо ушей.

— Я не дура. В момент опасности каждый смотрит на то, что ему дороже всего. Когда ты увидела нож у горла Аэна, ты тут же отыскала взглядом Ариена и только потом принялась за свой пафос. Да, и ещё, когда мы набирали отряды, ты была готова даже меня на куски порвать, лишь бы его раньше тебя никто не забрал.

— Расскажешь Матери Ар'тремон? — Ная напряжённо смотрела на женщину.

— Этой стерве? Ни за что! — фыркнула Яра.

— Не знала, что ты к ней так относишься, — Ная удивлённо подняла брови.

— Только что начала, — отмахнулась Яра, — с твоим стремлением плевать на всё и вся, ты, наверняка, даже не знала, что Ариен принадлежит ей. Спорю, ты это выяснила уже после того, как решила, что он твой.

— Откуда ты только всё знаешь...

— Работа такая. Как и разносить всякие дурацкие бумажки. А ты предсказуема. Тебе плевать кто там чей, вот и не знаешь. А для меня это прямая обязанность — знать. К тому же ты упрямая и эмоциональная. Готова спорить, что всё для себя решила и послала весь Дом Ар'тремон в дебри измерений с их правилами... А вообще, у тебя цветок в волосах, а у него твой любимый кинжал на поясе висит. Дура, ты, Ная... — женщина вздохнула и перевела взгляд на Ариена, — И ты такой же. Спрячь кинжал в сапог хотя бы.

Ариен смущённо улыбнулся и, отстегнув с пояса кинжал, на который жадно глянул Кьяр, спрятал оружие за голенище.

Какое-то время в комнате царила тишина: мужчины обдумывали всё, что за сегодня случилось, а обе женщины смотрели в пол, размышляя каждая о своём.

— Аэн, моя чокнутая будет в порядке? — наконец спросила Яра.

— Да, большая часть ран не слишком глубокие. Только плечу опять досталось, — отозвался целитель.

Он ещё раз окинул все швы взглядом и обратился уже к Нае:

— Было бы хорошо, если бы ты, госпожа, пока поберегла себя и не дёргала порезы хотя бы неделю, пока я швы не сниму. Если хочешь, я могу побыть с тобой эти дни, но, думаю, ты предпочтёшь общество кое-кого другого.

— Слышал, Ариен? — весело рассмеялась Ная. — У меня есть уважительная причина никуда тебя не отпускать целую неделю! Теперь даже не так противно, что меня изодрали, как мутта на кровяную колбасу...

— Мне тоже так будет спокойнее, — улыбнулся мужчина.

Ариен достаточно насмотрелся за сегодня и всё равно по собственной воле не оставил бы Наю одну. Он благодарил всех Богов за то, что Тисс, сама того не подозревая, создала условия, при которых его госпожа смогла победить. Увидеть её на коленях, или в качестве чьей-то служанки, было бы для него слишком. И тем более он даже думать не хотел о том, что делал бы, если бы её сегодня убили на его глазах.

Весь поединок он простоял, сжав в руке подаренный ему кинжал. Он неотрывно смотрел на арену. Ариену совершенно не нравилось видеть, как его госпожа получает ранение за ранением, но и отвести взгляд он тоже не смел. Пока остальные недовольно шипели, когда Ная проигрывала, Ариен просил Хаос, чтобы произошло что угодно, чтобы переломить ход боя. И пока остальные были в шоке от внезапной резкой перемены в Нае, Ариен чувствовал облегчение. А теперь, когда всё закончилось, и Ная была рядом живая и, похоже, даже довольная тем, как всё сложилось, — он бы не смог оставить заботу о ней на кого-то другого.

Яра, слушая их милую болтовню, не выдержала и, закатив глаза, достала из мешочка на поясе семь овальных кусочков горного кварца с цифрами. Она бросила их на стол и принялась поочерёдно тыкать в них пальцем, бормоча себе под нос детскую считалочку.