– Итак, как я уже сказала, мы гоблины живем в дуплах, но не все, – продолжила Карга, – наши родители жили в этом домике лесника, куда никто никогда не заходил из людей; а если кто и забредал, то мама могла щелчком пальцев стереть увиденное из памяти бедолаги; Однажды когда мы возвращались с охоты то обнаружили маму и папу убитыми на полу, а над ними стояла старая ведьма и хохотала. Я хотела тут же выпустить в нее несколько огненных шаров, но ничего не вышло, и у других тоже. У нас почему-то пропадают магические способности когда она рядом.

Девочка зашмыгала носом и заплакала:

– Простите нас, порядочные гномы, ведьма сказала, что если не приведем ночью гнома для супа из ее кулинарной книги, то она сварит нас.

– Понятно, – сказал Архид, – вы не знали, что на гномов не действует магия, когда писали записку, а узнав решили сдаться и удержать нас возле дома угощениями, и когда же она придет?

– О-ннн-ааа уже зззз-десь, – дрожащим голосом сказала Карга, – у вас за спиной.

Гномы вскочили, схватили топоры, каждый свой. Перед ними стояла старая женщина с растрепанными волосами одетая в лохмотья. Глаза у нее были черного цвета без белков, а на шее висел медальон на цепочке с какой-то древней руной.

"Где-то я уже видел эту руну" – подумал Архид.

"Куда делся мой правый сапог?" – подумал Гурд, и стал голой ногой, наощупь его искать, не отводя глаз от старухи.

– Глупые гоблины, – произнесла ведьма, – я же сказала одного гнома и без оружия, теперь придется из вас сварить студень.

– А зачем собственно вам нужна похлебка из гнома?, – неудержался и спросил Архид и сделал шаг вперед, – У гномов жесткое и вонючее мясо, да и к тому же очень жирное, такой леди как вы не прилично кушать такое.

– Стой где стоишь, – зашипела ведьма, – а то…

– А то собственно что?, – улыбнулся Гурд, – зацелуешь нас до смерти беззубым ртом? Магия то на гномов не действует.

– Тише Гурд, – остановил друга Архид и прищурясь как мог попытался разглядеть что изображено на медальоне, – Да, так и есть, три круга в одном и в центре знак воды – это руна "Штульт" на гномьем значит "немота" и медальончик знаком, его мой дед выковал и цепочку к нему, ну и руну соответственно он же и наложил. Это был подарок на совершеннолетие матери Тахона, которая исчезла вместе с мужем по дороге на каменоломню лет пять назад.

Дело в том, что на маму Тахона почему-то могла действовать магия, никто не знал почему, это было из ряда вон выходящее. Некоторые подозревали что в ней кроме гномьей течет и человеческая кровь. И дабы уберечь внучку дед Архида выковал ей этот медальон на день рождения. Руна лишала магических навыков каждого кто находился в радиусе нескольких десятков шагов.

– А ну быстро отвечай! Где взяла эту безделушку на шее? – взревел на ведьму Архид, – живо, пока руки не выдернул и не скормил диким свиньям.

Пожилой гном быстро подбежал к старухе, схватил за медальон, но та вырвалась, взметнулась вверх, покружилась не много в ночном небе и с диким смехом исчезла во тьме. Крикнув напоследок:

– Вы ее никогда не найдете… а-ха-ха-ха-ха.

Архид стоял со сжатым в кулаке медальоном, и пытался осмыслить происходящее. Гурд нашел свой сапог, надел его и сказал гоблинам:

– Эх, снять бы ремень, да напороть вам задницы, надо было сразу мне все рассказать еще на речке… ну да ладно, что ни делается все к лучшему.

– Ты понимаешь, Гурд на сколько ведьма сильна?, – повернулся дедушка к другу, – что даже надев столь сильный медальон она могла запросто пользоваться магией; да в добавок ко всему она что-то знает о матери Тахона; могла уничтожить нас лишь силой мысли, например сжечь весь лес и вряд ли мы бы уцелели, но не сделала этого. И узнав кто мы такие, решила вовсе удалиться.

– Что будем делать с этим медальоном дружище?, – спросил Гурд, – может спрятать пока не придумаем ему применение?

– Прятать смысла нет, – вздохнул Архид, – после того как я порвал цепочку, дернув его с шеи старухи, руна постепенно потухла и я не знаю смогу ли я это исправить. Такие сильные руны мог накладывать только мой дед, ладно покумекаем на досуге, во мне же его кровь.

Гномы потушили костер и стали собираться в путь домой. Архид взял корзинку с грибами, а Гурд, хоть и делал вид, что равнодушен к оленьей ноге, все таки закинул ее на второе плечо как топор.

– Дяденьки гномы стойте, – тихо сказала Карга откуда-то прибежав, – вот возьмите на память этот камень, это папин он был бы рад вам его подарить.

Девочка снова заплакала, вспомнив что родителей больше нет:

– Это рубин, но не простой, – продолжила Карга, – если его вставить в оружие или доспех, то он будет медленно восстанавливать силы хозяина; и да, поскольку силы к нам уже вернулись, Ворчун помоги нашим спасителям вернуться домой поскорей.

– Запросто, – звонким голоском сказал один из гоблинов и открыл портал в Скалозубку, – милости просим, дяденьки порядочные гномы.

– Эх, я бы лучше пешком конечно, не люблю всякие новомодные штуки, – пробормотал Гурд и шагнул в телепорт.

В доме Альмы такой суматохи давно не было. С раннего утра она принялась за готовку. На костре во дворе подвешен котел, в котором варились зайцы в огуречном рассоле с пряностями. В печи поспевали пироги. С чем только не напекла Гномка, и с иргой, и с грибами, с рыбой, с мясом, с творогом, с яйцами, с капустой и даже с горохом и кашей. В погребке ждали своей очереди ведро окрошки на квасе, бочонки с медовухой и различные соленья. Вся Скалозубка тоже стояла на ушах, люди и гномы готовились праздновать. С каждого дома выставляли свой стол в центр деревни, приставляя к соседскому и приносили угощения с напитками.

Во дворе Гурд с Тахоном пилили двуручной пилой бревно, уложенное на козлы. Старому воину ужасно понравилась хозяйственная гномка и он решил помочь ей запастись дровами. Гурд гостил у нее уже почти неделю, и хоть отпуск уже подходил к концу, отправил записку, с проходящим мимо гонцом, лорду Симону в замок. В котором вежливо, как умел, просил продлить его отдых еще на недельку, так сказать по личным обстоятельствам. На что через сутки тем же курьером получил ответ:

"Дорогой мой друг, сим письмом я, лорд Симон, продлеваю вам увольнение еще на десять дней и прилагаю к нему мешочек с вашим жалованием и отпускными. Желаю хорошо отдохнуть, за гридней не беспокойся, присматриваю за ними лично. Вот только, прошу прощения, на речку умываться ледяной водой по утрам они бегают без меня и зачем-то пустую телегу с собой таскают.

P.S. Разрешаю привести ваше личное обстоятельство в замок для знакомства.

Лорд Сергиус Н. Симон западных земель Гидании."

Альме Гурд тоже стал по души, ее муж давно умер и она присматривала себе порядочного гнома. А этот был что надо, и забор поправил, крышу подлатал, даже печку подмазал и побелил. Теперь вот дрова на зиму ей готовит. Не гном, а мечта. Альма очень хотела чтобы он остался с ней жить, но не говорила… сегодня хотела сказать… знала, что сегодня последний день отпуска и что он уйдет в замок надолго, а может и навсегда. И поэтому она столько наготовила, скорей на его проводы, чем на праздник… хотела впечатлить напоследок… а Гурд, в свою очередь, не сказал, что отпросился еще на десяток дней, хотел сделать сюрприз во время гуляний. Вроде взрослые гномы, а все как дети малые.

Вся Гидания в этот день праздновала окончание сева, а в Скалозубке вдобавок решили отпраздновать и новоселье заодно. В деревне за этот год пополнение, сыграли сразу три свадьбы. И было решено, на совете, отстроить три дома в конце деревни, что и было удачно сделано. Всем скопом строили, все помогали и даже детки собирали мох в лесу для утепления жилища. Гномьи дома хоть и были выложены из булыжника, с местной каменоломни, но внутри имели деревянный сруб.

– Дядя Гурд, – вдруг завел разговор Тахон, не отвлекаясь от ручки пилы, – А почему тебя прозвали Дубовая Башка? Расскажи, мне очень интересно, я дедушку спрашивал, а он только рассмеялся и рукой махнул, ну пожалуйста.