— Мария, он для тебя слишком стар, — я строго пригрозила девочке пальцем, и все ученицы хором рассмеялись. Даже кислая Люба.

— Да я же только посмотреть, — отмахнулась Маша, — Все равно он в вас влюблен.

«А я влюблена в другого» — хотела ответить я, да только так и замерла с раскрытым ртом. А влюблена ли я в Антона на самом деле? Будит ли он во мне хоть какие-то романтические чувства? Или я закрыла себя в жестких оковах дисциплины и расчета настолько, что уже не могу по-настоящему влюбиться в мужчину, за которого выхожу замуж?

Впрочем, у Антона и без того столько положительных качеств, что любовь нам только помешает.

«Дай мне время. Ты поймешь, что настоящее, а что — нет» — сказал мне Николай, когда я сидела на его маленькой кухне и пила ароматный травяной чай. И почему его голос так часто всплывает в моей голове? И почему я постоянно жду, что он станет делать, чтобы убедить меня в своей правоте?

— Это не взаимно, — коротко ответила я Маше.

— Бедный Никник, — Лена покачала головой.

— С разбитым сердцем он кажется еще более красивым, — протянула Маша, не переставая улыбаться.

— А знаете, вы правы! — заявила я, резко поднимаясь из-за стола, — Нам нужно найти вдохновение. Пойдемте погуляем по школе и поищем что-нибудь красивое.

Воодушевленные, мы бродили по школе, отмечая необычные сочетания цветов на плакатах или за окном, мягкость серых облаков и остроту линий строительных инструментов. Правда, маляры, красящие левое крыло, попросили нас не мешаться, и мы всей компанией спустились на первый этаж.

— Что это за звуки? — заинтересованно спросила Леночка, стараясь уловить источник странных шлепков и мужских вздохов.

— Это из спортзала, — подсказала Верочка.

— Боюсь предположить, что там происходит, — Люба лукаво улыбнулась, а я уже чувствовала жар, растекающийся по телу от разгорающегося любопытства.

— Сейчас мы это узнаем, — уверенно произнесла я и, звонко отстукивая каблуками по плитке, направилась прямиком в спортзал.

У самой двери необычные звуки стали слышны гораздо сильнее, так что, подбадриваемая любопытством, я осторожно раскрыла дверь и проскользнула в спортзал, пропуская следом своих девочек.

В центре зала в круг собралась куча разновозрастных мальчишек в спортивных шортах и трико. Они одобрительно присвистывали и хохотали, наблюдая за тем, что происходило в кругу.

— Давай болевой! Захват! Рычаг! — кричали мальчишки, подсказывая незнакомые мне команды.

Не сдержавшись, я поспешила к толпе учеников, одергивая задирающуюся от быстрой ходьбы юбку. Растолкав тройку старшеклассников, я вошла в круг и увидела, как на расстеленных матах лежит прижатый к полу парнишка лет шестнадцати-семнадцати, а на нем, грубо вытянув подростковый локоть, восседает Николай в одних красных шортах.

Раскрасневшийся мальчишка свободной рукой похлопал по мату, и физрук, ослабив хватку, слез с крупного и неповоротливого на вид подростка. Я поджала губы, наблюдая за тем, как обычно смешливый физрук превратился в строгого мужчину — в сильного наставника. И мне вдруг стало страшно от того, что я не могу отвести глаз от этой примитивной мужественности.

— Теперь ты иди на захват, — скомандовал Николай, вставая в стойку спиной ко мне.

Невольно я засмотрелась на то, как перекатываются забитые мышцы под кожей, покрытой синяками и царапинами. В пальцах неприятно покалывало от желания коснуться мужского тела. Я тряхнула волосами, скидывая с себя странные чувства.

В тот момент, когда ученик попытался ухватить Муромцева за край шорт и потянуть на себя, Николай поддался и позволил поджать себя в странное тесное объятие. Вдохновленный успехом, мальчишка сделал подсечку и с громким шлепком уложил тяжелого физрука на мат. Нарочно медленно двигаясь, Коля дал ученику шанс выкрутить свою руку так, что у меня самой в приступе эмпатии что-то резко кольнуло в области локтя.

Ученик обрадовался и зазевался, и физрук, желая наказать его, грациозно перевернул пацана и прижал его спиной к мату.

— Правило номер один — не отвлекайся от боя, — сбивчиво дыша, напомнил Коля и слез с мальчишки.

Подняв голову, он заметил меня и переменился в лице. Жесткая мужественность, которой горел его стальной взгляд, сменилась удивлением, а за ним и мягкостью. На плотно сжатых губах мужчины снова расцвела привычная мне улыбка, а щеки покрылись румянцем то ли от активного спорта, то ли от того, что Коля смотрел на объект своего вожделения — на меня.

Мальчишки заулюлюкали, заметив, с каким особым вниманием мы с Николаем смотрим друг на друга, и Муромцев, на мгновение снова ставший серьезным, отдал очередную команду:

— Делимся на пары и отрабатываем прием!

Толпа ребят быстро рассосалась. Часть заняла уже лежащий на полу мат, остальные отправились в конец зала, где были сложены другие маты. Я обернулась на девочек и улыбнулась тому, как они наблюдают за старшеклассниками и шушукаются между собой.

Николай отер тыльной стороной ладони пот со лба и приблизился ко мне. А мне стоило больших усилий натянуть на лицо холодную маску, ведь я совершенно забыла, что обиделась на этого обаятельного полуголого физрука с богатырской фамилией.

— Что за мордобой ты тут устроил? — возмутилась я, прежде чем Коля успел сказать хоть слово.

— Это самбо, — он махнул рукой на ребят, валяющихся на матах, — В самбо морду не бьют.

— А что вы делаете в самбо? Обнимаетесь на полу в полуголом виде? — я прищурилась, бегло осмотрев торс физрука.

Смутившись, тот отошел к скамье, на которой лежала желтая футболка, и вернулся ко мне уже одетый.

— Я просто веду секцию самбо. Не нужно на меня злиться из-за этого, — миролюбиво попросил парень, но я в ответ покачала головой.

— Я злюсь не из-за того, что ты учишь парней насилию, — фыркнула я, скрестив руки на груди, и тут же опомнилась: То есть я не злюсь. Вернее, злюсь, но не совсем. Я…

— Ты злишься на меня. Постоянно злишься на меня, — уверенно произнес Николай, — А это значит только одно — я тебе нравлюсь.

Я вскинула руки в возмущении и чуть не захлебнулась тем количеством воздуха, которое заглотила, чтобы вывалить на физрука все мое презрение.

— Да что ты о себе возомнил?! — вскрикнула я, забыв о том, что в зале полно учеников, — Я никогда не опущусь до уровня школьного физрука, ясно?!

Николай Николаевич смотрел на меня с довольной улыбкой, будто я была глупой, но очень симпатичной собачонкой, которая даже в приступе злости остается любимой мохнатой врединкой.

— И вообще все эти побоища, что ты тут устроил, — я обвела рукой зал, в котором мальчишки учились боевым искусствам, — Уверена, у тебя нет на это разрешения! И еще…Еще…

Мне отчаянно хотелось ухватиться за что-нибудь еще, чтобы хоть как-то задеть самовлюбленного физрука, но тот продолжал изучать меня терпеливым взглядом, от чего я злилась еще больше.

Подумать только — он мне нравится! Да как такая чушь могла прийти в его дурную голову?! Решил опозорить меня перед ученицами? Ну я этого так просто не оставлю!

— Я все расскажу Людмиле Сергеевне! — пригрозила я и, не оборачиваясь на улыбающегося физрука, постучала каблуками на выход, — Девочки, мы уходим!

С трудом отлипнув от созерцания спортивных старшеклассников, девочки поплелись за мной.

— Вы что, правда пойдете к директору жаловаться на Никника? — испуганно спросила Маша, а я, все еще подпаляемая наглостью Коли и тем, как бесцеремонно он выгнал меня из своей квартиры, кивнула и, оставив девочек, поспешила к Людмиле Сергеевне.

К счастью, директриса оказалась на месте. Увидев меня на пороге, она заметно удивилась.

— Что-то случилось, Наденька? — спросила она, окинув меня участливым взглядом.

— Да, я хотела бы обсудить один вопрос, — я стремительно прошлась по кабинету и остановилась около застекленного шкафа со школьными наградами.

— Если ты не можешь поладить с девочками, попроси Ольгу Александровну помочь. Ей чудесным образом удается подобрать ключик к любому ребенку, — Людмила Сергеевна ласково улыбнулась, говоря о тихой учительнице английского языка.