— Нет, — парень улыбнулся и присел на корточки, чтобы собрать в пакет фрукты, — Ты неожиданно резко развернулась.

— Какой же ты физрук, раз не смог вовремя среагировать, — проворчала я и, заметив на губах Муромцева лукавую улыбку, поняла, что он мог среагировать вовремя и уйти с моего пути, но не стал этого делать.

С ума сойти! Он хотел, чтобы я в него врезалась. Хотел, чтобы у него появился повод меня коснуться. А этот физрук куда навязчивее, чем я думала.

— Кстати, выглядишь здорово, — как бы между прочим сказал он, когда все апельсины были возвращены в пакет.

Я слегка надула губы, ожидая более бурной реакции на свой образ, но с моей стороны глупо ждать, что такой деревенщина сможет по достоинству оценить стильный лук. *

— Только очень уж нарядно, — добавил парень с улыбкой на лице, — Но это моя вина. Стоило уточнить, что мы собираемся в неформальной обстановке.

Очень уж нарядно?! Тоже мне эксперт моды. Плотно сжав губы, я обернулась и увидела, как Василий машет мне пустыми шампурами.

— Пойдем, Надежда Львовна, поможешь мясо насаживать, — громко крикнул он, а я лишь перевела взгляд на виновато улыбающегося Николая.

Теперь все выглядело так, будто я собиралась на свидание, а попала на сельскую дискотеку, где я нужна для того, чтобы насаживать сырое мясо на гнутые шампуры. В маленьком черном платье и туфлях от Джимми Чу.

Пока мы с физруком обменивались эмоциями через взгляды, Василий вышел на улицу, и оттуда послышались попсовые мотивы.

— А вот и радио, — весело заметил Николай и, поставив пакет на скамью у стола, снова поднял на меня практически умоляющий взгляд.

— Останься, — практически прошептал он, но я все равно услышала, то ли благодаря акустике в зале, то ли от того, что Коля сказал именно то, что мне хотелось услышать. Как бы я ни противилась признаваться в этом.

— Хорошо, — выдохнула я и, глядя прямо в глаза парня, добавила строгим голосом: Но это ничего не поменяет.

И, даже несмотря на то, что я не пояснила, что именно имею ввиду, уверена — Николай прекрасно понял, что речь идет о моем отношении к его симпатии. В подтверждение этому парень понимающе кивнул и, не спуская с меня сияющих голубых глаз, ответил с улыбкой:

— Как знать, Надежда Валенкина, как знать.

— Надюха пришла! — воскликнула Анжела Викторовна, застывшая в дверях со стопкой пластиковых тарелок. — А чего так причепурилась?

Я закатила глаза так, чтобы это было видно только Николаю, и он тихо рассмеялся, но ничего не сказал. Неужели пройдет время, и я тоже привыкну к тому, как выражается эта учительница русского языка и литературы? И к тому, как кошмарно звучит имя «Надюха»? Чувствую, как горит внутри тихая ярость, которая однажды вспыхнет так, что спалит все в радиусе километра. А то и весь Булкин сотрет с лица земли.

— Добрый вечер, — с натянутой улыбкой процедила я, кивая Анжеле Викторовне.

По ней и не скажешь, что она как-то готовилась к празднику. Спортивные штаны, плотная водолазка и кофта на замке, повязанная на талии. Я обозначила бы ее наряд одним лаконичным словом — «шашлындос», и мне до такого уровня безразличия к собственному внешнему виду так далеко, что, наверное, даже недостижимо.

Николай подмигнул мне и, подхватив со стола тарелку с сырыми шампиньонами, вышел на улицу, а я, оставшись один на один с Анжелой, почувствовала себя крайне неуютно.

Она прищурила глаза и бегло осмотрела меня. После этого приблизилась и повела носом, вдыхая аромат духов, купленных в Париже. Мне даже показалось, что в этот момент в тяжелом теле Анжелы Викторовны мелькнула неожиданная грация, но тут женщина отшатнулась от меня и предостерегающе покачала головой.

— Что случилось? — не поняла я.

— Даже не вздумай морочить Коле голову, — в прежде смешливых глазах мелькнула серьезная угроза, и я невольно посторонилась.

— Я и не собиралась, — неуверенно кинула я, — Ваш Коля не мой уровень.

Анжела усмехнулась.

— Тогда не пуши перед ним хвост, ясно? — еще раз предупредила она, и мне стоило огромных актерских усилий натянуть на свое лицо равнодушное выражение.

— Физрук мне не нужен. У меня вообще жених есть, — я скрестила руки на груди, вставая в оборонительную позу.

— Вот и сидела бы около своего жениха, — уже смягчившись, посоветовала Анжела, и только теперь по ее глазам я поняла, что ее угрозы не были проявлением враждебности по отношению ко мне. Тогда что? Неужели ревность из-за того, что Коля обратил внимание на меня, а не на нее?

— Я…, — как-то нелепо протянула я, желая то ли защититься, то ли как-то возвысить чувство собственного достоинства, но, заметив мое смятение, Анжела перебила.

— Оставим этот разговор между нами, — коротко заключила она и резко снова повеселела, — А теперь пойдем к остальным.

Фамильярно приобняв меня, Анжела буквально вывела меня на задний двор школы через маленькую дверь в углу спортзала. У небольшого дымящегося мангала собралась целая компания учителей — в основном женщин, конечно. Кроме уже знакомых мне, там присутствовали и те, кого я знала лишь по именам.

Анжела быстро ввела меня в компанию, где я только успевала фальшиво улыбаться и кивать, выслушивая приветствия и пожелания хорошо влиться в учебный процесс.

Минут через двадцать пустого щебетания на тему оценок, ведения журналов и плохого поведения девятого «бэ» я незаметно вышла из кружка преподавателей и отошла в сторону, жалея, что не прихватила тонкое пальто.

Город накрыло бабье лето, и лучи обманчиво жаркого солнца ласково целовали открытую кожу, но, стоило солнцу спрятаться за пушистыми облаками, как шея и плечи покрывались мелкими мурашками под легким, но все же прохладным осенним ветерком.

Неожиданно на плечи легла мягкая теплая ткань, и я увидела, как на мою грудь легли ярко-оранжевые рукава толстовки. Обернувшись, я встретилась взглядами с вечно улыбающимся физруком.

— Что это? — глуповато спросила я.

— Кофта, — парень пожал плечами и улыбнулся еще шире, — Не могу смотреть, как мерзнут твои плечи.

— Так не смотри, — фыркнула я, оставив толстовку себе, взглядом выискивая Анжелу, которой явно не понравится щедрый жест Николая.

Муромцев помолчал, но, как только мои глаза снова вернулись к нему, он на полном серьезе шепнул:

— Не могу.

И было в его прозрачно-голубых глазах нечто, что на короткий миг вернуло меня в то далекое время, когда я еще чувствовала себя защищенной. Боже, я и забыла, что когда-то знала это чувство. Как много изменилось. Отчужденность, сепарация, расчет, жесткая дисциплина — вот, что держит меня сейчас, и как странно осознавать, но ничего не делать со всей этой тяжестью, заполняющей грудную клетку.

— У тебя глаза цвета спелого каштана, — тихо произнес Коля, и я вернулась в реальность.

Странный комплимент заставил меня улыбнуться, но, придерживаясь прежней тактики сохранения дистанции, я вернула на лицо строгую маску, только глаза Николая все еще горели озорством, словно он праздновал победу от того, что смог расколоть твердый орешек.

— Какое глупое сравнение, — соврала я, и парень, покачав головой, опустил взгляд в землю, густо усыпанную золотистыми листьями.

— Сейчас покажу, — предупредил он, и отошел в сторону, ногами расчищая листву.

Удача быстро улыбнулась физруку, и, наклонившись, он выудил из-под шуршащих листьев нечто мелкое. Вернувшись ко мне, Коля раскрыл ладонь, на которой лежали два влажных от дождя каштана. Я уже хотела вздернуть вверх палец и сказать, что ничего особенного в этих коричневых камушках нет, как из-за тучи выглянуло солнце и уронило робкий лучик на мужскую ладонь.

Капли влаги пустили по каштану переливчатый рыжевато-коричневый блик, и воображение разыгралось настолько, что от одного этого глубокого насыщенного цвета вспомнилась и горбушка свежеиспеченного ржаного хлеба, и шоколад на пальцах от растаявшей новогодней конфеты, и ароматные рыжие бархотки на клумбе перед дедушкиным домом, и даже мелкие пятна ржавчины на колесах любимого велосипеда — все это было уже не просто про цвет. Это были воспоминания.