Она стонет в знак согласия, пальцы впиваются в мои простыни, губы складываются в букву «О», сиськи подпрыгивают в моем растущем, грубом темпе.

Эротическая картинка разжигает мой пыл.

Я начинаю жестко трахать ее. Как она и просила.

Моей девушке нравится каждая секунда этого.

— Лиам, — хнычет Мэйбл, когда мой большой палец начинает играть с ее клитором в такт моим размеренным движениям. Я делаю все возможное, чтобы не уступить контроль и не наброситься на нее со всех ног. — Ты полностью растягиваешь мою киску и трахаешь ее так хорошо — а-а-ах!

Ее похвала сводит меня с ума. Я сдвигаю ее ноги так, чтобы они обхватили мою талию, и прижимаюсь к ней, двигаясь быстрее. — Умоляй об этом, — рычу я, кусая ее за челюсть. — Умоляй меня заставить тебя кончить.

— Пожалуйста, Лиам! — выдыхает она, проводя пальцами по моей спине. — Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста.

Комната оглашается звуком удара моей спинки кровати о стену, нашими потными бедрами и животами, ударяющимися друг о друга, и нашими стонами, когда я вбиваюсь в ее влажную киску. Запах возбуждения витает в воздухе и разжигает плутовскую напряженность, из-за которой мое большое тело прижимается к ее телу, мои кулаки запутываются в ее волосах, а рот прижимается к ее уху, когда я шепчу непристойности любви всей моей жизни.

Никто из тех парней не делал этого для тебя, да? Тебе нужен был настоящий мужчина, чтобы справиться с этой пиздой. Хорошенько ее растянуть. Из-за чего ты потеряешь способность ходить на следующий день.

Один трах, и ты уже зависима. Посмотри на себя, двигаешь бедрами, чтобы втиснуть каждый дюйм моего члена. Умоляешь меня так, словно без этого умрешь.

У знаю, чего ты хочешь, детка. Ты хочешь, чтобы я отшлепал твою киску, говоря при этом, что ты самая красивая девушка, которую я когда-либо видел. Ты хочешь, чтобы я сделал тебе комплимент и унизил тебя одновременно. Ты хочешь, чтобы я целовал тебя так, словно обожаю, но трахал так, словно презираю.

— О боже мой! — она сходит с ума, цепляясь за меня, словно я ее якорь. — Я прямо здесь!

Я чувствую, как ее киска пульсирует вокруг моего члена, и это невероятно. Я стону, запечатлевая небрежный поцелуй на ее задыхающемся рту. — Я знаю, детка. Кончи для меня. Я хочу видеть, как ты кончаешь.

Мэйбл еще красивее в разгар оргазма. Раскрасневшееся лицо, блестящая кожа, полуприкрытые глаза и губы, издающие самые греховные звуки, она разваливается в моих объятиях с последним криком моего имени. — Лиам!

— Мы еще не закончили, солнышко, — я борюсь с надвигающимся оргазмом, выходя из содрогающейся киски Мэйбл. Она ахает, потеряв меня, прежде чем я переворачиваю ее задницей вверх, лицом вниз и вхожу в нее сзади. — Нет, пока на твоей заднице не появятся отпечатки моих ладоней.

Влажный жар снова охватывает меня. На этот раз я проникаю еще глубже, мой член ударяется о ее заднюю стенку с каждым движением. Я толкаю, и она принимает, ее тело раскрывается, как прелестный цветок. Мэйбл уткнулась лицом в мою подушку, когда она причитает, прижимаясь своей подпрыгивающей попкой к моим бедрам, требуя еще, еще, еще, потому что она такая жадная девчонка. Она не может удовлетвориться тремя оргазмами. Нет. Ей нужно это на всю ночь, когда утром она просыпается совершенно разбитой и усеянной любовными укусами.

Моя левая рука зарывается в ее волосы и вздергивает ее голову вверх, заставляя ее позвоночник красиво выгибаться, а мои тяжелые яйца ударяться о ее клитор с каждым быстрым, поднимающимся толчком. Бессмысленные, порнографические звуки срываются с ее губ, смесь наполовину криков, наполовину стонов. — Такхорошотакхорошотак хорошо.

— Похотливая тугая ведьма, тебе нравится этот первый раз траха, не так ли? — я рычу, ее правая ягодица принимает на себя основной удар четырех последовательных шлепков. Ее зад врезается в мой изгибающийся живот с каждым толчком, и я могу сказать, что она близко. Снова. — Кто бы мог подумать, что моя милая подруга по переписке окажется такой шлюхой в постели? — мой пот капает ей на спину, а пальцы впиваются в ее бедра, как полумесяцы. — Я сохраню твой секрет, — я осыпаю поцелуями ее спину, пока не добираюсь до ее уха и не шепчу. — Днем сексуальная модель, а ночью грязная игрушка для траха Лиама, — сейчас нет никакого ритма. Чистая плотская похоть заставляет меня двигаться так резко, что ее крики становятся беззвучными, а выражение ее лица сменяется эйфорией. — А теперь будь хорошей девочкой и выкрикивай мое имя, когда кончишь. Я хочу, чтобы соседи знали, что я единственный парень, которому выпала честь трахнуть тебя, детка.

Мэйбл оглядывается через плечо. Видя ее сердце в ее глазах, внутри меня словно прорвало плотину. Я не просто вижу слова — заметное «я люблю тебя» — я чувствую это в ее взгляде. Это и в моем тоже.

Беспомощно я целую ее, подталкивая нас к краю.

Мы теряем себя в своей страсти. Ничто не имеет значения, кроме нас самих и этой связи, сотканной из испачканных чернилами писем, наполненных сердечными признаниями.

Моя девушка выкрикивает мое имя, заливая мой член, как водопад.

Я кончаю вместе с ней, заглушая свой рев в ее потной шее. — Бел!

С таким же успехом я мог потерять сознание после этого мощного оргазма. Я не помню, как высвободился из ее объятий, как избавился от презерватива и как обнаружил, что лежу на спине, восстанавливая дыхание, а пышная, насытившаяся Мэйбл лежит, свернувшись калачиком, рядом со мной, наполовину накинувшись на меня, лаская мою бороду и рисуя невидимые сердечки на моем торсе.

— Лиам? — бормочет Мэйбл.

Я поворачиваю голову и запечатлеваю поцелуй на ее лбу. — Хм?

— Это было потрясающе.

Я улыбаюсь, мое сердце учащенно бьется. — Я знаю.

— Я хочу сделать это снова.

— Дай мне несколько минут отдохнуть, и я снова займусь этим, ты, сексуальный монстр.

— На этот раз я собираюсь прокатиться на тебе в позе обратной наездницы.

Я провожу пальцами по ее руке, лаская. — По-моему, звучит заманчиво.

— Лиам?

— Хм?

— Я люблю тебя, — застенчиво говорит она.

Мириады эмоций захлестывают меня. Я знал это, чувствовал это и предвидел, что это произойдет. Но, услышав это, я все равно чувствую себя так, словно завоевал самый большой трофей — любовь и привязанность этой девушки.

Мэйбл привыкла к моему молчанию, но прямо сейчас ей нужны слова, и, что более важно, мне нужно, чтобы она их услышала. Крепче обхватив ее руками, я привлекаю ее в свои объятия.

Не говоря ни слова, Мэйбл прижимается носом к шраму на моей щеке.

Я запечатлеваю поцелуй на ее макушке и делюсь с ней своим признанием.

— Долгое время моя жизнь была пронизана тенями. Я привык к темноте, но потом в мою жизнь вошла ты. Ты была как солнце. Ты принесла мне свет, и внезапно я не знал, как жить без твоего маяка, — я обхватываю ладонью ее щеку и наклоняю ее лицо, чтобы встретиться взглядом. — Ты стала моим домом — безопасным местом для воплощения моих мечтаний и надежд — и я не мог представить свой мир без тебя. Твое существование приносит мне столько изобилия, что я даже не могу выразить это словами, Бел, — я целую ее в лоб, когда ее глаза стекленеют. — Ты не просто мой лучший друг или девушка. Ты — вторая половина меня, — я, наконец, целую ее в губы, ощущая вкус счастья, слез и солнечного света. — И я обещаю тебе, что пока мы живы, я буду лелеять тебя и баловать до скончания веков. Потому что я люблю тебя, Мэйбл. Ты — это все для меня. Ты моя девочка. Всегда и навеки.

— О, Лиам. Ты тоже моя вторая половинка, — улыбка Мэйбл водянистая. Она прижимается своим лбом к моему. — Я обещаю поддерживать тебя, любить тебя и быть рядом с тобой. Всегда и навеки. И просто знай, что ты и я? Мы собираемся прожить лучшую жизнь, наполненную смехом, радостью и эпическими приключениями.

У меня щиплет глаза, когда она заканчивает.

Эта прекрасная душа.

Я сплетаю наши пальцы вместе и целую ее костяшки, особенно тот палец, на который она однажды наденет мое кольцо. — Я не могу дождаться, детка.