— Ты используешь свои способности, чтобы соблазнить меня. А это нечестно. Если я твоя истинная, то должна полюбить тебя сама, без твоей помощи.

— Кажется, я понял. — Натан расплылся в хитрой улыбке, — ты думаешь, что, то, что произошло в домике, сделал я? Но что, если ты сама этого захотела? Если мне не отказывает память, ты была совсем не против…

— Замолчи немедленно! — я почувствовала, как от смущения «вспыхнули» щеки, но уже не могла остановиться, — я была явно не в себе и не отдавала отчета в своих действиях. Ты воспользовался моей беззащитностью, неужели считаешь, что я настолько глупа и в момент опасности способна изменить сво…

Натан многозначительно уставился в потолок и сделал вид, что ничего не слышит. Я захлопнула рот и показательно отвернулась — пусть думает, что хочет. Не понимаю, почему я вообще стала оправдываться!

— Я готов ждать, сколько угодно. Тебе от меня все равно никуда не деться.

Я не успела возразить — почувствовала, как Натан мягко разворачивает меня к себе. Его глаза так близко, что я снова теряюсь в их глубине, и понимаю, что катастрофически не хватает воздуха.

— Я не использую никаких чар, клянусь. — Губы Натана искривляются в усмешке, и мне снова хочется его убить. Но, слишком поздно. Он резко наклоняется к моему лицу и целует в губы. Поцелуй кажется слишком долгим — на секунду, он отрывается от меня, позволяет сделать глубокий вдох, а затем, начинает медленно водить кончиком языка по кромке губ, дразня и забавляясь.

— Отпусти… — я яростно бью кулаками в его грудь, и тут же морщусь от боли. Натан отводит мои руки в сторону и снова прижимается ко рту. В моей голове взрывается тысяча фейерверков — кажется, что еще минута, и потеряю сознание. Напряжение настолько сильное, что я не выдерживаю и безвольно обмякаю — тело расслабляется, и я больше не хочу сопротивляться. Да и разве можно сопротивляться его напору? Незаметно, Натан подчинил меня себе, и уже не имеет значения, использовал он при этом чары или нет.

Он гладит мои плечи, аккуратно обводит пальцем область раны — спускается вниз, затем, снова поднимается наверх. Кожа покрывается мурашками, и он улыбается. Старается делать это незаметно, чтобы не разозлилась, но я все равно замечаю, и улыбаюсь в ответ. Хорошо, допустим, я ему верю. То, что в нашем мире существуют оборотни — уже бесспорный факт. И то, что есть истинные — тоже. Я даже могу представить, как они живут на большой земле с обычными женщинами — встречают после работы, вместе готовят еду, ходят по магазинам, смотрят телевизор. Отчаявшись найти свою истинную, оборотни привыкают жить с людьми, а может, даже влюбляются в них. Но как становятся истинными? Как обычный человек превращается в оборотня?

Я смотрела на Натана, и старалась запомнить каждую черточку на его лице — мне вдруг показалось, что совсем скоро я его потеряю. Он может исчезнуть из моей жизни так же легко, как появился. Все эти слова про истинную могут оказаться обманом — ну, какая истинная может из меня получиться? Я никогда не смогу стать настоящей волчицей, это невозможно. Натан что-то перепутал, он просто ошибся…

— А теперь, самое главное. У нас совсем нет времени. Ты ведь не собираешься лежать на диване и думать, что все закончится как-нибудь само?

Натан только что убрал посуду и посмотрел на меня. Я поерзала, стараясь принять удобное положение — мне очень хотелось встать с дивана, или хотя бы положить под голову подушку, но от боли в груди не получалось даже приподняться. С моим телом что-то происходило, и мне это очень не нравилось. Мы могли бы вызвать врача, но сама мысль казалась нереальной — в Тогиус никто не приедет, а если найдется такой безумец, то он уже никогда не вернется обратно. Да и связь пропала — телевизор до сих пор не поймал ни одного сигнала. Разве не подозрительно? Создается стойкое ощущение, что мы полностью оторваны от цивилизации и предоставлены сами себе.

В голове крутится одна и та же мысль — я — истинная. Интересно, какой волчицей я стану, и какая жизнь меня ждет впереди? И как Натан представляет наше совместное будущее, если на большой земле у него есть законная жена?

— Твоя жена…думаешь, она будет рада, узнав о моем существовании?

— Ей придется смириться. И я ей ничего не обещал. Наш брак — фикция. — Натан нахмурился, явно не понимая, куда я клоню.

— Если она мечтает о ребенке, то фикция только для тебя, но не для нее.

Позиция Натана мне не понравилась, но я по-прежнему не понимала, что делать. Жить с оборотнем, а тем более заводить от него детей, я точно не планировала. Но и находиться в Тогиусе — тоже.

— Ты должна согласиться на мое предложение. Если откажешься, то вряд ли когда-нибудь сможешь выйти за пределы города.

Слова Натана лишь усилили мои терзания.

— Чтобы уйти отсюда, мне нужно превратиться в оборотня. — Я безрадостно усмехнулась, — допустим, это произойдет, и что, я больше никогда не смогу стать обычным человеком?

— Я… — от удивления, Натан замешкался, — я никогда не задумывался об этом. Может быть, такое возможно, но я никогда не слышал, чтобы кто-то из людей смог избавиться от второй сущности. Этот процесс может стоить жизни, но…не думаю, что тебе стоит переживать об этом сейчас.

— Хорошо, не думай, что я так уж переживаю, — я напустила на себя важный вид, — просто, если нет другого способа покинуть это место, я согласна на твои условия.

Решение далось нелегко, но я все же сделала это — пошла на риск, без гарантии, что смогу все исправить. Натан в буквальном смысле засиял — ничего не говоря, подскочил ко мне и стал покрывать лицо поцелуями.

— О, Боже, хватит, остановись! — как не старалась сохранить серьезный вид, у меня ничего не вышло, и я рассмеялась, — это все равно ничего не значит. Я просто хочу выбраться из этой ловушки. Не забывай, что многие жители городка сейчас взаперти. Я уверена, что военные где-то их закрыли, и ждут указания от властей. Если мы отсюда выберемся, сможем ли освободить и их тоже?

— Не хочу тебя обнадеживать, но скорее всего, они все мертвы. — Натан помрачнел, — и я уже много раз говорил, что все, кто находится в Тогиусе, никогда не смогут его покинуть. Почему ты такая пустоголовая? Жителей могли ликвидировать военные или мутировавшие оборотни — но на самом деле нет разницы, кто именно начнет на них охоту. Все эти люди обречены, и мы ничего не сможем с этим сделать. Если они живы, то есть шанс, что они смогут начать все заново, но будут жить отдельной общиной, в полной изоляции. Конечно, ты можешь мне не верить, но, хотя бы прислушайся к моим словам. Самую малость, совсем чуть-чуть.

— Все это время я только и делаю, что прислушиваюсь к твоим словам. А что мне еще остается? — я вздернула подбородок, — так ты не скажешь мне, что нужно сделать, чтобы стать истинной?

Натан присел на край дивана и заглянул мне в глаза:

— Для начала, нужно успокоиться. Когда стемнеет, я поднимусь наверх и посмотрю, какая будет луна. Она должна быть полной. Обращение происходит только при полной луне. Именно поэтому многие из нас теряют контроль в обычной жизни. Влияние полной луны будит наши основные инстинкты. Иногда это происходит в самые неожиданные моменты. Но тебе не о чем переживать — я помогу справиться с этим. Теперь вся надежда на милость природы — мы не можем долго ждать. Твоя рана прогрессирует.

Я вздохнула, и закрыла глаза. Пусть так. Если я могу выбраться отсюда, только доверившись оборотню, я сделаю это. Я больше не могу жить в неведении, слушать бесконечные истории про волков и даже не знать, что происходит в реальном мире. Неизвестность уже не пугает меня так, как раньше, но мне нужно увидеть хотя бы одного живого человека за пределами Тогиуса. Мне нужны люди, я нуждаюсь в них как в воздухе!

Время тянулось очень медленно, и я уже без возражений позволяла Натану обрабатывать рану — по его хмурому лицу было понятно, что дела плохи. Я даже не пыталась посмотреть, что со мной — страх увидеть разодранную плоть и потерять сознание был гораздо сильнее любопытства. Я всегда была очень впечатлительная, даже несколько капелек крови могли вызвать приступ паники. Натан не отходил ни на шаг и пытался неумело шутить — получалось совсем не смешно, но я улыбалась через силу, пытаясь поддержать его старания. К вечеру стало совсем тяжело — все предметы и даже Натан стали расплываться перед глазами, не было сил даже на то, чтобы выдавить из себя слабую улыбку. Я даже не заметила, как он оставил меня всего на несколько минут — скорее всего, выходил наверх, чтобы посмотреть на небо.