— Что ты увидел? — спросила Фанни, с интересом подавшись вперед.

Адриан обернулся и ответил:

— Ничего, Фанни. Совсем ничего! Кто же этот Хаосов заключенный, раз смог закрыть от меня часть своего разума?

Дафна поднялась, собираясь уйти, но Адриан схватил ее за ладонь, заглядывая в дождливые глаза. Обычно, она всегда высказывала собственное мнение, делилась идеями, а сейчас собиралась просто уйти?

— Поделись со мной своими мыслями.

— Он владеет Порядком. Быть может, стоит позвать Селену?

Адриан кивнул, соглашаясь. Когда Фанни попыталась высвободить ладонь, Бог не дал уйти, притянул ее к своей груди и зарылся носом в пепельный аромат ее локонов. На удивление, она не оттолкнула, вздохнула и сомкнула кольцо рук на его талии. Адриан приподнял рукой ее подбородок и поцеловал. Нежно, словно она была хрупкой и вот — вот ускользнет сквозь его пальцы точно песчинки. Дафна развязала пояс его платья и скользнула руками по голой груди, спускаясь по рельефному животу вниз. Адриан улыбнулся сквозь поцелуй, рывком посадил девушку на свою талию и они скрылись в пепельной дымке.

Ниалл хмурился. Пушистые светлые брови сошлись на переносице, лазурные глаза поблескивали в полумраке, точно два алмаза на солнце. Он медленно шел вперед, крепко держа Персефону за ладонь. Девушка шла позади, все время оборачиваясь. Арфу она все еще не слышала, только звук шипения, чьих-то шагов, шепот, который усиливало эхо Хрустальной пещеры. Вдруг Ниалл замер и увеличил свечение своего шара.

— Ты слышала? — шепнул он.

— Я постоянно что — то слышу, — ответила девушка и поежилась.

Ниалл отрицательно качнул головой. Он читал, в Хрустальной пещере постоянно раздаются пугающие звуки, способные запутать путников, ведь Арфе не нравится, когда ее тревожат без дела с глупыми вопросами. Обычно, маги хотят знать когда их настигнет богатство, слава и как влюбить в себя Богов. Ниалл замер. Рука, удерживающая Персефону напряглась, а потом слева с боевым кличем на них кто-то прыгнул. Девушка успела увидеть золотые рога, как Ниалл закрыл ее своей спиной и в его ладони вспыхнул меч Света. Он мерцал золотистым свечением, а с его острия на землю с шипением падал огонь. Существо напоминало чертенка, которым детей пугают родители, читая им сказки за непослушание. Вокруг рогов в свете блестела опушка черных кудрявых волос. Лицо напоминало человеческое, вот только вместо носа был ярко-розовый пятачок. На щеках кое-где были пучки волос, похожие на ворс щетки — такие же жесткие и колючие. Тело человеческое: гладкая оливковая грудь, рельефный торс, ноги покрыты теплыми штанами, а вместо стоп копыта, запястья, как ни странно, человеческие, но с шестью пальцами.

Существо выстрелило золотистой магией и встретилось с преградой в виде меча Света. Когда он увидел в кого посмел выстрелить, то пронзительные обсидиановые глаза расширились от ужаса, алые пухлые губы задрожали и он спешно рухнул на колени, прижался к ногам Ниалла, причитая писклявым голосом:

— Опростоволосился! Не признал! Повелитель, простите, я думал, это нарушители опять пожаловали, захотел проучить.

Ниалл потушил в руке меч, брезгливо скривился, выдергивая свои ноги из мертвой хватки стражника. Он отряхнул штанины и высокомерно заявил:

— Вставай! На первый раз прощу, но в следующий раз будешь кишки свои соскребать с ледяных стен.

Страж побледнел, закивал головой и встал, сложив ладони в молитвенном жесте. Он заинтересованно посмотрел на Персефону, робко и с опаской выглядывающей из-за спины Повелителя. Ниалл проследил за его взглядом и отодвинул девушку дальше.

— Только попробуй! — предупредил Бог.

Стражи с обсидиановыми глазами затягивали в свой омут, охмуряли, заставляя смотреть в них, не отрываясь. Сколько же людей превратились в ледяные изваяния — не счесть. Страж моргнул, скидывая свою притягательность. Он улыбнулся, обнажив ряд черных острых зубов и воскликнул:

— Я хотел помочь, Повелитель! Девочка ищет Арфу? Я могу привести прямиком к ней.

Персефона выскочила из-за спины Бога и обворожительно улыбнулась:

— Было бы прекрасно!

Но Ниалл дернул ее за ладонь и оборвал:

— Мы не нуждаемся в помощи. Ты свободен.

Страж поджал губы, поклонился, напоследок стрельнул в Персефону свой гипнотический взгляд и скрылся во мраке.

— Ниалл! — прорычала она. — Он мог бы помочь!

— Не мог. Это страж, Персефона! Он затащил бы тебя еще дальше в снежный лабиринт. Хочешь украсить своим красивым личиком пещеру? Пожалуйста, я тебя не держу, — Ниалл отпустил ее ладонь, и бодрым шагом пошел дальше, унося с собой свет.

Щеки Персефоны запылали. Он считает ее красивой? Девушка быстро догнала его и схватила за руку, чтобы не потеряться.

— Что, здравый смысл все — таки посетил твою светлую головку? — язвительно поинтересовался Ниалл. Девушка промолчала.

Время тягуче остановилось. Персефоне казалось, ледяные коридоры не сменяют друг друга, а они с Ниаллом просто ходят по кругу. В животе предательски заурчало, глаза начинали слипаться от одинаковой картинки заснеженного пейзажа. Ноги еле поспевали за Повелителем. В какой-то момент она споткнулась о булыжник и упала бы на колени, если бы Ниалл вовремя не потянул ее наверх. Сначала он недовольно цокнул, а затем взглянул на ее страдающее лицо, услышал урчание в животе и заметил как тело Персефоны трясется от потраченной на заклинание силы. Чтобы согреться, девушка использовала Хаос.

— Все, привал, — констатировал Ниалл и положил свой рюкзак у ледяной стены.

Персефона бросила свой рядом и плюхнулась прямо на холодный пол, прикрывая в блаженстве глаза. Она не знала сколько так просидела, но когда ее плеча коснулись горячие пальцы, она вздрогнула и распахнула глаза. Руки Персефоны покрылись обсидиановым туманом. Щит — едва мерцающий, но осязаемый, вспыхнул на ее пальцах. Ниалл использовал свою магию, чтобы дать ей немного тепла.

— Не трать свою энергию, — сказал Бог. — Ты взяла с собой что поесть?

Персефона отвела глаза и отрицательно качнула головой. Она думала, стоит им войти в Хрустальную пещеру, Арфа сразу же запоет и пригласит Персефону в свои холодные объятия. Ниалл тяжело вздохнул. Он повесил на плечо рюкзак, усилил свечение своего шара и наказал:

— Сиди здесь, никуда не уходи, ни с кем не говори. Сиди и жди меня, поняла?

— Куда ты? — испуганно ахнула Персефона.

— За едой. Думала, Арфа сразу же запоет для тебя, глупая девчонка? — усмехнулся Ниалл. — Молись всем Богам сразу, чтобы мы не остались здесь навечно. Я то могу переместиться путями Света, а вот смертную пещера не отпустит.

Девушка побледнела и испуганно сжала в руках край рюкзака на котором сидела. Ниалл коснулся ее запястья пальцем и на руке девушки образовалась метка — солнце, лучи которого огибали ее запястье. Персефона зашипела от боли и потерла метку рукой.

— Если с тобой что — то случится, просто коснись ее и назови мое имя. — Ниалл коснулся нити Света и его фигура рассыпалась золотистыми искрами.

В Снежной долине рассвет начинался в четыре утра. Чуть позже, чем, например, в Дэрлае, где багряное солнце восходит на час раньше, освещает лучами горизонт, распускает нежными касаниями лепестки цветов, подсвечивает капли росы на тонких травинках и будит людей своими звонкими поцелуями. В Снежной долине с ее почти вечными снегами, летом царит совершенно другая погода. Серебристые снежинки периодически валят с ясного лазурного неба, садятся на опушки елей, запутываются в волосах магов, оставляют на щеках детей влажные поцелуи. Ниалл обожал рассвет. Эта незримая черта, отделяющая ночь ото дня с ее особенным запахом. Бархатный ночной аромат плавно перетекал в утреннюю свежесть, оставляя на кончике языка легкую сладость. Стоило солнцу выглянуть на небе, птицы тут же просыпались, начинали звонко петь, подставляя свои крылышки под золотистые лучи. Иногда Ниалл перемещался на первый солнечный луч, вдыхал глубоко и чувствовал себя подобно этим птицам: свободным, гордым и счастливым. Он позволял себе пройтись по мягким травинкам, чтобы стопы утонули в них, чтобы звонко зазвенели блестящие капли росы, оставляя от себя прохладные касания.