Взгляд вцепился в пакет с едой, который так и продолжил стоять на тумбе. Задумано так было или нет, но это лучшее, что мог оставить после себя Кастро.

Я медленно, словно хищник выслеживающий жертву, подобралась к нему и открыла. Разочарованный стон вырвался из груди. Опять каша. С каждым разом убеждаюсь, что рацион готовила мама.

Скомканный, недоеденный бургер покоился в углу бумажного паке, и это невероятно манило. Такая пища позволит мне быть энергичной при следующем его визите, но неужели я настолько отчаялась, чтобы доедать за ним? Демоны внутри боролись со здравым рассудком. Еще до прихода Данталиана мне было все равно как получать еду, а тебе ворочу носом и собираюсь выкинуть.

Рассматривая котлету на наличие ядовитой слюны, я сделала небольшой укус. Подобно нектару соус растекся по рту. Никогда и представить не могла, что буду так рада простому дешевому бургеру. Чувствую себя сумасшедшей, но сейчас я поняла, что до заточения совершенно не ценила еду.

Диана

На следующий день он не пришел. Я почти рассмеялась, когда поняла, что задела его больше, чем показалось на первый взгляд. Чтобы Данталиан не хотел добиться своими действиями, в эту партию могут играть двое.

Я покачала головой, смотря на свое отражение. Когда-нибудь у меня получится понимать его и его поступки. Если доживу.

Так как не было самого Данталиана, то и не было еды. Я злилась на свой вчерашний порыв доесть бургер, потому что сейчас могу только вспоминать умопомрачительный вкус.

Цель, которую Кастро весьма странно приводит в действие, начинает работать. В одиноком скитании из угла в угол я медленно схожу с ума. Дни взаперти заставили вспомнить все неразрешенные обиды, подумать о прошлой жизни и наконец решить для себя как отношусь к предательству матери и брата.

В какой-то момент я задумалась знают ли работники заведения, что в этой комнате кто-то заперт. Он стал новым Боссом, и может не отчитываться ни перед кем. Не думаю, что у солдат возникают вопросы, когда их холостой руководитель заявляется в бордель.

Ближе к вечеру этот вопрос слегка прояснился. Выйдя из душа, я обнаружила небольшой злаковый батончик на тумбе. Был ли это приказ или кто-то по доброте душевной сжалился надо мной, но я испытала настоящую внутреннюю борьбу, чтобы не съесть все сразу. Скорее всего, тактика растягивания не самая эффективная, потому что от этого мне захотелось только больше, но я решила переспать с голодом и доесть утром. Кто знает, сколько Данталиан решил меня тут держать.

Из-за того, что единственное занятие, которое у меня здесь есть — это размышления с самой собой, голова раскалывается даже во сне. Может, во всем виновато отсутствие нормального питания, может, нехватка свежего воздуха или постоянный мозговой штурм, а может и все сразу.

Мне надо уходить отсюда и уехать на ту территорию, на которую вход Кастро будет закрыт навсегда. Единственный человек, который вызывает доверие и может помочь с этим — Адель, но я уже не уверена, что мы на одной стороне поля. Ее отец был в ту ночь, когда весь дом проснулся от выстрелов. Именно его люди (если не ошибаюсь) подорвали меня с места и привезли сюда.

С того момента я ни разу не думала о ситуации и не пыталась вспомнить детали. За дни, проведенные здесь, я размышляла обо всем, но не об этом. Глупо бояться воспоминаний, но еще страшнее складывать пазл, который играет не в твою пользу.

Отец совершенно не был удивлен появлению Кастро, чего нельзя сказать о Джакомо и охране. Три парня, которых четыре года считали жестоко убитыми, появляются на пороге, а он даже бровью не повел. Кричал, чтобы отбивались, а сам побежал в кабинет. У нас изначально не было шансов не только из-за численности и момента неожиданности, а еще из-за того, что Кастро знали каждую трещину в особняке. Я помню, как Тристан хвастался, что они безоговорочно выиграли на тренировочном нападении в полной темноте. Их отец — бывший Босс Невадского синдиката — советовал Капитанам учиться ориентированию в местах их частого пребывания. Без света у подготовленного больше шансов перед нападающими.

С дня переезда в особняк Кастро, на который отец все время смотрел, как на произведение искусства, я шарахалась от каждого шороха, опасаясь встретить приведения бывших владельцев. Мне очень нравился наш предыдущий дом с прекрасным видом на каньон. Он не был таким массивным и не кричал о неприличном количестве денег, которые некуда девать. Никаких высоких потолков, огромных пространств, где без надобности стоят диваны, колоны и элементы декора. Небольшой бассейн, вместо целого океана перед окнами. Мне было очень жаль уезжать оттуда. Отец намертво вцепился в идею жить в доме бывшего Босса, не желая оставаться в Саммерлин[1].

Как бы мне не хотелось ненавидеть Кастро за погром в жизни, единственное, что живет внутри — это злость. Я зла на маму, которая ради своего благополучия оставила нас на произвол судьбы. Зла на Джакомо, который твердил, что мы должны держаться вместе против игр отца, а сам сбежал, когда был так нужен. Зла на Данталиана, который устроил театр одного актера и запер меня здесь без еды и свежего воздуха. Зла на Тристана, который, похоже, плевал на наши дружеские отношения и даже не пытается вразумить брата выпустить меня. Мне неизвестно, что у них произошло и кем стали за эти годы, но я так долго оплакивала их смерть, в то время как они отплатили мне клеткой.

Не выдержав тишины и головокружения, я подорвалась с места настолько быстро, насколько это позволял сделать запас жизненной энергии. На полпути тело слегка пошатнуло, но у меня получилось вовремя схватиться за спинку кресла, на котором обычно сидит нежеланный посетитель. Мысль отдернуть руку, как от кипятка, пролетела в голове.

Когда восприятие возобновилось, сделала завершающий шаг и требовательно постучала в дверь. Не уверена, что кто-то есть по ту сторону, но надежда, что я нахожусь не в самом отшибе борделя, была.

— Я похож на мальчика на побегушках, чтобы бежать по первому стуку? — раздался в коридоре грубый мужской голос, когда я третий раз забарабанила по дереву.

Послышался заветный щелчок. Мне пришлось отскочить в сторону, чтобы не пострадать от открывающейся двери.

Первое, что бросилось в глаза — исказившееся гневом лицо и растрепанные, как ото сна, волосы. Неизвестный мужчина был со мной одного роста, так что каждая негативная эмоция мелькала перед глазами.

— Это тебе не папино гнездышко и прислуги здесь нет, — прорычал он. Я сделала еще шаг назад, настороженно наблюдая за ним. Возможно, звать кого-то была не самая лучшая идея.

Я осмотрелась по сторонам в поисках чего-то, чем можно его ударить. Если у меня получится ненадолго вывести его из строя, то со связкой ключей, которые торчат в замке, я смогу выйти отсюда и, возможно, даже успею уехать.

К огромному сожалению, никаких тяжелых предметов, впрочем, как и навыков борьбы, у меня в арсенале не было.

— Я…я, — запнулась от страха, который неожиданно появился внутри, — всего лишь хотела попросить открыть окно.

— Что бы смогла облегчить свою участь и спрыгнуть с него? — он неприятно хмыкнул, намереваясь закрыть дверь, но я вовремя схватила ее, останавливая.

— Можно просто проветрить комнату. Здесь ужасно душно, — попробовала снова. Мужчина долго смотрел на меня, а потом рассмеялся. Мерзко и наигранно. Его слюни летели во все стороны, из-за чего я с отвращением убрала руку подальше.

— Милая, это не отель. Хочешь что-то сделать — заслужи, — он сделала шаг в мою сторону, я два назад. Усмешка расплылась на его лице. — У меня есть частые посетители, которые заплатят в три раза больше за тебя. Вы, Марини, любите жестокость и грубость, так что такая работенка точно придется по душе.

Меня замутило от этих слов. Я лучше буду терпеть Кастро с его криками о ненависти на своем кресле сутками напролет, чем начну работать здесь.

Мужчина сделал еще шаг. В попытке отстраниться я уперлась спиной в дверь ванной. Видя мою безысходность, он хохотнул, приближаясь. Схватилась за ручку двери, но дернуть не решилась. Чтобы забежать туда, мне придется прижаться к нему, потому что дверь открывается в нашу сторону, а это последнее, что я хочу.