— Ты что делаешь?

— Перевожу.

— Что переводишь?

— Эта дура потребовала описать все книги и на каждой проставить инвентарный номер. Я начал с перевода названий книг на русский язык. Перевел уже с десяток. Эта следующая.

Он показывал книгу, которую держал в руках.

— «Игры с куртизанкой Линдой в овощной лавке».

— Я сейчас вас всех перепишу, — взорвался посланник. — Тебя, твою потаскуху Линду, бухгалтершу, овощную лавку. И всем поставлю инвентарный номер, догадайся, куда.

Женя начал оправдываться:

— Знаешь, какие там названия! Я переводил щадяще. «Была ли Офелия лесбиянкой» перевел «Посещала ли Офелия остров Лесбос». «Пенис графа Калиостро» я перевел «Примус графа Калиостро».

— Офелия с примусом графа Калиостро… Бедный Гамлет! А что такое «Анальная любовь в тиши кипарисов»?

— Пристала ко мне, что такое «анальная любовь». Ну, я и объяснил: «любовь по воспоминаниям».

— Немедленно разорви список. И никаких воспоминаний.

— Но…

— Если мы пошлем в Москву такие воспоминания, нас ожидает анальная любовь в тиши кабинетов.

— И что будем делать?

— Вольтер говорил: «Когда сомневаешься, что делать, не делай ничего».

И тут появился завхоз:

— Комнату опечатал. Книги частично перевез в посольство.

— Все печати снять. Книги вернуть в комнату, где их нашли. Дверь открыть настежь. Если мой жизненный опыт меня не обманывает, через пару недель все книги разворуют.

Посланник вернулся к себе в кабинет. Появилась Света:

— К вам доктор.

— Пусть заходит.

Доктор вошел специфической походкой эскулапа: деловито, уважительно и сострадательно:

— Был тут рядом. Решил на секундочку. Александра Михайловна говорит, вы плохо спите.

— Нормально сплю.

— На всякий случай вам таблеточки.

Он положил пачку с таблетками на стол.

— И все-таки я вас послушаю.

Сергей Иванович покорно встал и снял пиджак.

Доктор послушал с минуту:

— Все в порядке. У вас все в порядке… А у меня…

Он вздохнул.

— Что у вас?

— Дело в том, что… Я вам как-то рассказывал про скелет…

— Всё ходит по комнате? — удивился посланник.

— Хуже. Начал ходить по кабинетам. Сегодня он перешел из моего кабинета в химический.

— Там остались какие-нибудь химикаты?

— Нет. Я его использую как склад. Я никому не сообщал. Боялся, примут за ненормального.

— Дело серьезное. Пора подключать спецслужбы.

Он поднял трубку, набрал номер.

— Володя, зайди.

Пинкертон появился почти сразу.

— Тут такая проблема…

— Что случилось?

— Эрнест Эрнестович рассказал мне об очень странном случае. У него в биологическом кабинете стоит скелет. Сегодня ночью этот скелет переместился в соседний химический кабинет.

Доктор поправил:

— Нет, не в соседний. Химический кабинет находится в конце коридора.

И без того серьёзный пинкертон посерьёзнел еще больше:

— Что за скелет? Откуда он у вас?

— Остался от португальцев. В ведомости написано: «скелет» и ничего больше. Ориентировочно, ему лет двадцать пять — двадцать восемь, европеец. Определить, кто он и когда умер, сложно, но, по рассказам португальских преподавателей, это был преступник, повесившийся в камере лет двадцать назад. Изучение скелета не опровергает эти сведения.

— И часто он у вас ходит?

— Второй раз.

Вмешался посланник:

— Может быть, он ходит не сам, кто-то ему помогает? Эта версия кажется мне более правдоподобной.

— Я закрываю кабинет на замок.

Пинкертон иронически улыбнулся:

— Я знаю, какие у вас замки. Кто-то над вами шутит.

— Или пугает вас, — предположил Сергей Иванович.

— Я понимаю, что это так, но мне это не нравится. И что мне делать?

— Не обращайте внимания, — ответил пинкертон, — Криминала пока здесь я не вижу. Вот если у вас украдут медикаменты, особенно наркотические средства, тогда, пожалуйста, ко мне. Вас кто-то хочет попугать. А вы не бойтесь. Не нервничайте.

— Действительно, не надо нервничать, — поддержал пинкертона посланник.

— Я-то ничего, но дочка очень волнуется. Оба раза он переходил именно в химический кабинет.

— Химией интересуется, — на полном серьёзе предположил посланник.

— Дело не в химии… Дело в том, что в биологическом кабинете нет окон, а в химическом — окна на океан.

— Ну и что?

— Местные рассказывают, что у этого грабителя была возлюбленная. Его несколько раз сажали в тюрьму, но она таинственным образом вытаскивала его оттуда. Однажды она уехала на континент, а его арестовали. Всю ночь перед казнью он смотрел в окно на океан, ждал, что она придет. Но она не пришла, и он повесился. Вот он и переходит из кабинета, где нет окна, в кабинет, где есть окно, чтобы смотреть на океан.

Пинкертон выглядел удивлённым и тупо молчал.

Посланник, немного подумав, спросил:

— Сами-то вы гуляете по вечерам?

— Редко.

— Кофе много пьете?

— Очень много.

— Зарядкой занимаетесь?

— Нет.

— По ночам не кричите?

— Да вроде бы пока нет.

— Гуляйте по вечерам, пейте меньше кофе, делайте зарядку. И скелет перестанет бегать. Я в этом уверен. Спасибо. На сегодня всё.

Доктор удалился.

— Ну что скажешь? — спросил пинкертона посланник.

— Чепуха какая-то! Африка. Здесь не до такого додумаешься. Жара.

— Согласен. Теперь о других чудесах. Навел порядок с купюрами?

— Удалось изъять не все. Дочурка первопечатника три дня расплачивалась ими в баре.

— Несовершеннолетняя в баре расплачивается фальшивыми купюрами! Москва узнает — обрадуется. Ты с ней говорил?

— А что я ей скажу?! Не надо воровать деньги у папы, потому что твой папа — фальшивомонетчик?

— А как местные?

— Не знаю. Не приду же я в банк и не скажу: тут вот на днях наша девочка расплатилась фальшивыми деньгами, которые делает ее папа.

— Лолита-фальшивомонетчица. Набокову такое и не снилось.

— А Лолита — это точно, — согласился пинкертон. — В девятом классе, а по мужскому полу… Ходит в юбке, не поймешь, юбка или плавки…

— Она-то ладно. Но купюры… Купюры хорошего качества?

— Хорошего.

— Я что боюсь… Вдруг нам банк зарплату этими купюрами выдаст!

В кабинет шагом командора вошла Саша. Увидев решительно настроенную супругу, посланник спросил:

— Что-нибудь случилось?

— Все носятся с неприличными книгами. А воды у нас по-прежнему нет.

— Ты еще не знаешь: у нас начали бегать скелеты.

— А здесь не то еще будет. Я посмотрела одну такую книгу. Голые девки. Ну ладно, что голые. Стоят мерзавки под душем. А струя, как водопад.

— Скелет бегает. Не к добру это, — пророчески провозгласил посланник. — Просто так скелеты бегать не будут.

Остров, как и положено островам, со всех сторон был окружен океаном. Берега пологие с песчаными пляжами по всему периметру, но в воду надо было входить осторожно: глубина быстро увеличивалась, двадцать шагов — и сразу обрыв метров под пятьдесят. Но зато плавать можно было спокойно, акул не было.

Каждое лето из Союза приезжали на каникулы дети сотрудников, и в первое воскресенье июля в посольстве устраивали День Нептуна. Все располагались на пляже, и под барабанную дробь из воды выходил Нептун. В руках у него было копье, на голове — корона. Он держал за руки двух девочек. Его приветствовал оркестр из трех музыкантов.

Подготовка к празднику Нептуна начиналась за две-три недели.

В том году главным распорядителем была Света, секретарша посланника. Посланник освободил ее на несколько часов, и она в посольской библиотеке готовила двух девочек, которых Нептун должен был выводить из воды. Девочки эти, как и в прошлом году, были две Тони: Тоня Лекарева, дочка доктора, и ее подруга Тоня Ловчева, дочка специалиста по налаживанию типографии, которого все звали первопечатником. Они уже в третий раз приезжали на каникулы к родителям, дома обе окончили девятый класс. И Нептун был тот же, старший группы строителей, Николай Тимофеевич Абалкин, здоровый детина с совершенно натуральной бородой.