А потом календарное лето закончилось, и двадцать девятого августа школьников провожали домой. Провожать детей в аэропорт приехали посланник и все посольство.

Тоня Лекарева летела со своим отцом, его командировка закончилась, через неделю ожидался приезд нового доктора.

Отъезжающие прошли паспортный контроль и махали руками остававшимся.

И вдруг из толпы пассажиров, прошедших паспортный контроль, выскочила Тоня Лекарева. Подбежала к посланнику, взяла его за руку:

— Я вам должна сообщить кое-что очень важное.

— Я тебя слушаю.

— Отойдемте в сторону.

Они отошли от общей группы.

— Я хочу рассказать про тот скелет. Мы с папой установили, что он был собран из нескольких скелетов, и один из них был скелет женщины, а она несколько раз рожала. Мы просто дрожали от страха. Вдруг в Португалии проведут дознание и определят, что их маркиз несколько раз рожал. Хорошо, что все так хорошо закончилось. Но вы никому не говорите. Я тоже никому не скажу. И папа никому не скажет. До свидания.

Она встала на цыпочки, поцеловала посланника в щеку и на прощание сказала:

— Обязательно поколите аскорбинку.

И побежала назад.

Пограничник улыбнулся и пропустил ее. В этой стране люди были добрые. Даже пограничники.

Через три месяца из Португалии прислали мемориальную доску. На ней было выгравировано: «В этом доме найдены останки маркиза Мариу Алвеш Барбоса душ Аливеда душ Антибуш де Карвалью». Доску установили на доме, где жил посланник.

Еще через месяц на остров прилетел инспектор из ЦК КПСС. Он поинтересовался, что это за маркиз, в честь которого на доме, в котором проживает посланник Советского Союза, установлена мемориальная доска.

Поинтересовался достаточно угрожающе, и посланник решил на всякий случай переделать маркиза в национального героя.

— Это национальный герой Сан-Антонио, — объяснил он. — Он возглавил борьбу с колонизаторами и был злодейски убит.

Инспектор остался доволен.

Через полгода командировка закончилась, и Сергей Иванович вернулся в Москву. Но в Москве он пробыл недолго. Всего полтора года, и они с Сашей отправились в другую африканскую страну, куда он был назначен послом.

Уже работая в этой стране, он узнал, что в Большой советской энциклопедии появилась статья о маркизе Мариу Алвеш Барбоса и так далее — национальном герое Сан-Антонио, злодейски убитом португальскими колонизаторами. Потом он узнал, что хотели даже назвать в его честь улицу в Москве, но отказались: очень уж длинно. Улица Мариу Алвеш Барбоса…

Со своими бывшими коллегами по посольству Сергей Иванович встречался редко.

Однажды на улице он встретил ярко одетую Тоню Ловчеву и располневшего пинкертона.

— Как дела? — спросил он.

— Теперь все хорошо, — бодро отрапортовал пинкертон. — Когда у нас родился мальчик, я развелся с женой, из органов меня выгнали. Теперь работаю у своего тестя. Печатаем фальшивые исторические марки.

— Даже так! — удивился Сергей Иванович. — Не посадят?

— Представь себе: это не запрещено законом.

В разговор вступила Тоня:

— У нас маленький домик на Лазурном берегу. Приезжайте к нам на лето.

И улыбнулась:

— Математические задачи порешаем. Вы не забыли, сколько месяцев в году имеют двадцать восемь дней?

Однажды в отделе кадров он встретил Свету. Он знал, что они с Женей работают на Кипре: он советник, а она вот уже семь лет как его законная супруга.

— Вы знаете, — сказала она, — у нас в посольстве есть кипарисовая роща. Мы там с Женей часто гуляем. Но не подумайте ничего дурного.

Он спросил ее, знает ли она, как живут бывшие коллеги по посольству в Сан-Антонио.

Она рассказала, что бухгалтерша продает на Рогожском рынке просроченные продукты. Однажды ее крепко побили. С тех пор курит дешевые сигареты и сквернословит.

Шолохов сидит. Он купил в воинской части списанные противогазы и нанял умельцев, который из масок делали презервативы. Говорят, сел надолго. В колонии руководит хором.

А как-то Сергей Иванович перешел улицу не по пешеходной дорожке, и его остановила женщина, майор милиции. Он начал было оправдываться. А она смеется:

— Неужели не узнали?! Я Тоня Лекарева.

— Всего ожидал, но чтобы в милиции!

— Я окончила медицинский и работаю судмедэкспертом в Уголовном розыске.

— Как отец?

— На пенсии.

— Передавай привет.

— Передам. Аскорбинку не колете?

— Думаю, скоро будет пора.

Приближалась пенсия, и Сергей Иванович решил купить небольшой домик под Москвой. Подвернулся случай. Внук умершего несколько лет назад адвоката продавал дом своего деда. Дело было быстро оформлено, и Сергей Иванович с Сашей готовились переехать туда на лето. Все было хорошо, все, кроме… Воды! Очень слабый напор.

— Это просто наваждение, — вздыхала Саша. — Опять вода.

Сергей Иванович вспомнил про Николая Николаевича, завхоза посольства в Сан-Антонио. И вспомнил очень кстати, так как тот сидел без работы. Его только что выгнали из театра, где он работал заместителем директора по хозяйственней части.

За столом он рассказал Сергею Ивановичу и Саше про свои неприятности:

— В целях экономии электроэнергии я распорядился гасить свет в туалетах сразу после третьего звонка. Ну ладно, изгадили фойе, обчистили буфет, но из салона вынесли большой белый рояль. Все воруют.

Однажды Сергей Иванович сидел в своем кабинете в МИДе, а Саша поехала с Николаем Николаевичем на дачу.

В конце дня зазвонил телефон.

— Ты знаешь. Николай Николаевич нашел в чулане шкаф. Открыл, а там…

— Только не говори, что скелет.

— Он нашел картину, на которой нарисован скелет. Небольшая картина. Очень старая. Потрескались краски. Но скелет в центре картины различить можно. Мне удалось прочесть подпись в углу картины. Рембрандт…

А воду Николай Николаевич так и не нашел.