Не успел он устроиться в своем кресле, как появился пинкертон. Как всегда, настороженный и взволнованный.

— Ну что еще случилось?

— Этот Шолохов идиот! Полный идиот.

— Эка новость!

— Знаешь, где он разместил скрипачку?

— Ни малейшего представления.

— В Esmeralda do mar.

— Но это… — удивился посланник.

— Верно. Публичный дом. Всемирно известную скрипачку — в публичный дом. Она, небось, из мужчин только Вивальди знает.

— Вивальди… это ты прав, — согласился посланник. — Почему так получилось?

— Говорит, не знал, что это публичный дом. Отель как отель. Вывески на нем нет.

— То есть те две ночи, что скрипачка была у нас, она ночевала в публичном доме?

— Выходит, что так.

— Заведение-то хоть приличное? Все-таки лауреат конкурса исполнителей.

— Самое респектабельное… — успокоил его пинкертон, но потом добавил: — Из всех подобных.

Появилась Света:

— Сергей Иванович, вам телефонограмма.

Прямое телефонное сообщение с Москвой было затруднено, поэтому телефонограммы шли в ближайшее к острову советское посольство на материке, а оттуда передавались телефоном в Сан-Антонио.

— Читай.

— О направлении вам брошюры «Леонид Ильич Брежнев о борьбе с колониализмом» в количестве двадцати тысяч экземпляров.

— Сколько экземпляров? — переспросил посланник.

— Двадцать тысяч.

— Не падай в обморок, — успокоил его пинкертон. По своим каналам он уже получил соответствующую информацию. — Пусть она прочтет дальше.

Света продолжила читать:

— «К сожалению, в настоящее время выслать вам указанную литературу не представляется возможным, так как из-за закравшейся ошибки весь тираж уничтожен».

— Там точно написано, что уничтожен? — переспросил посланник.

— Уничтожен.

— Весь уничтожен, — подтвердил пинкертон. — Они на обложке изобразили Брежнева с тремя звездами Героя, а тому недавно вручили четвертую. И весь тираж под нож. Народу поснимали! Теперь раньше, чем через год, не перепечатают. Ты что улыбаешься?

— Радуюсь, что Леонид Ильич получил четвертую звезду. Что бы мы делали, если бы он не получил! Глядишь, через год, когда они перепечатают тираж, он еще одну звезду получит… Двадцать тысяч экземпляров! По десять экземпляров на одного не умеющего читать туземца. Вот это пропаганда!

Потом ушла Света, ушел пинкертон. И посланник принялся сочинять запись беседы с министром сельского хозяйства, с которым он обмолвился парой слов на выставке.

«Посетил выставку цветов, где имел беседу с министром сельского хозяйства… и так далее».

Появился Бегунов.

— Вызывал?

— Скрипачку отвез?

— Отвез.

— Как она?

— В хорошем настроении. Когда три дня назад я ее встречал, она показалось мне очень печальной. А сегодня как подменили. Просто расцвела. Меня расцеловала, да так, знаешь… чувственно.

— Это хорошо. Не спрашивал, как она оценивает пребывание у нас?

— Спрашивал. Сказала, что очень довольна. Но устала. Сказала, нигде в командировках так не уставала, как у нас. Ни в Нью-Йорке, ни в Лондоне. И сувениров у нее много. Целая коробка.

— Вот так. А то Вивальди, Вивальди! Лауреат конкурса исполнителей. Чардаш Монти в быстром темпе.

И в этот момент в кабинет ворвалась взволнованная бухгалтерша.

— Катастрофа!

— Что случилось?

— Пропала книга о Москве! Такая большая. Она у меня на балансе. Была в приемной. А теперь я не знаю, где она. А у нас требуют отчет.

— Сейчас выясним.

Он нажал на кнопку. Появилась Света.

— Книга о Москве была?

— Была.

— Где она?

— Украли.

— Украли, — он повернулся к бухгалтерше — А вы говорите, не знаете, где она. Украли.

Бухгалтерша растерялась:

— И что мне теперь делать? Она на балансе.

— Мы подготовим акт о том, что подарили эту книгу президенту на день рождения.

— У него день рождения через полгода, — вмешался Женя.

— Ничего страшного. Подарили по поводу тридцатилетия супружеской жизни.

Бухгалтерша сопротивлялась:

— Нужны подписи. Три подписи.

— Нет ничего проще, — он повернулся к Жене. — Подпишешь?

— Подпишу.

— И Света подпишет. Сейчас сообразим третью подпись.

Он взял трубку, набрал номер:

— Володя, зайди ко мне.

Тут же появился пинкертон.

— Мы тут президенту по случаю тридцатилетия его супружеской жизни подарили книгу. Ты помнишь?

Тому долго объяснять не надо было. Не первый день в посольстве.

— Книгу? Подарили? А как же! Как сейчас помню. Тридцать лет супружеской жизни? Тридцать лет… Только ему вроде бы еще сорока нет… Конечно, Африка…

— Верно, — согласился посланник. — Пятнадцатилетия супружеской жизни. Готовь, Света.

— У меня к вам еще одно дело, — замялась бухгалтерша.

— Слушаю вас.

— У Антона Павловича есть замечательная идея, — начала бухгалтерша.

— Слушаю.

— Он предлагает посадить около посольства баобаб.

— Хорошая идея. Только баобаб не приживется, ему нужен субтропический климат, а у нас, если заметили, тропический. Лучше посадим парочку кипарисов. И вырастет у нас кипарисовая роща. Будет где поразмышлять. Жалко, что улетела скрипачка, а то как хорошо: любовь в кипарисовой роще под Чардаш Монти.

Сергей Иванович подошел к окну и увидел странную процессию. Впереди шел завхоз, а за ним — доктор, Саша и две Тони.

— Не иначе как ко мне, — понял он. — Еще один Чардаш Монти.

Он не ошибся: в кабинет постучали.

— Входите.

И на пороге появилась вся процессия.

— Что случилось? — спросил посланник.

— Скелет, — промямлил завхоз. Он был явно навеселе.

— Какой скелет?

— Обыкновенный.

— Где?

— У вас дома. В чулане.

— У нас нет чулана.

— А скелет есть. И чулан есть. Спросите у людей. Люди скажут правду.

Он повернулся к Саше:

— Скажите, Александра Михайловна, есть скелет или его нет вообще?

— Есть, — не сомневалась Саша.

— Точно есть, — подтвердила Тоня Ловчева.

— Самый настоящий, — подтвердила Тоня Лекарева.

— А вы что скажете? — посланник посмотрел на доктора.

Тот вздохнул:

— Действительно скелет. Я видел.

— Откуда он взялся?

— Мы с девочками у нас дома готовили программу вечера, — начала рассказывать Саша. — Слышим, крики. Спустились. Там Николай Николаевич. Он нам рассказал, что в комнате, в которой раньше были книги, он обнаружил потайную дверь.

— А там чулан, — подсказала Тоня Лекарева.

— А в чулане скелет, — продолжила Тоня Ловчева.

Посланник повернулся к доктору:

— Это, случаем, не тот скелет, который… уплыл?

Тот замахал руками:

— Нет-нет. Тот я хорошо знаю. Это совершенно другой.

— Среднего роста, хорошей сохранности, — пояснила его дочь.

— Среднего роста, — согласился завхоз. — Размером с бухгалтершу.

— Что вы такое говорите! — возмутилась бухгалтерша.

— А я что сказал? С вас размером. Но худой.

Саша обрушилась на завхоза:

— Сначала вы нашли склад с неприличными книгами. Теперь скелет. Лучше бы вы нашли артезианский колодец!

— Так получилось, — мудро ответил тот. — Что было, то и нашел.

— А чертей там случаем не было? — ехидно спросила Света. — Таких зелёненьких, с хвостиком.

— Нет, — решительно ответил завхоз. — Черти все здесь.

И он посмотрел на бухгалтершу.

Посланник повернулся к пинкертону:

— Что скажут правоохранительные органы?

— А ничего. Меня это не касается. Что мы имеем? Скелет. А любой скелет — это бывший труп. Люди превращаются в трупы либо естественным путем, либо насильственным. Никого из присутствующих обвинить в насильственном причинении вреда, повлекшем летальный исход, я не могу из-за их отсутствия на месте преступления в момент преступления. Стало быть, у всех есть алиби.