Влад кивнул.

– Моя мама работает в школе. У нее была такая ученица на домашнем обучении. В школе не было пандусов и лифтов, она просто не могла добраться в класс. Мама говорит, девочка была очень талантливая – школу закончила экстерном, много читала…

– Ага, фонд как раз занимается такими детьми, – подтвердил Михалков. – Здорово, что ты в теме. Сможешь поддержать диалог. Расскажешь потом, что узнаешь.

– Я? Один? А вы что, не пойдете?

– Я больше мыслитель, чем деятель, – улыбнулся Михалков. – Тем более на таких, как я, не найдешь приличного пиджака, – он похлопал себя по округлым бокам. – У тебя ведь есть костюм?

– Есть, – выдавил Влад, ощутив, как по телу пробежала нервная дрожь. – То есть найду…

Костюм Влад одолжил у отца. Александр Николаевич Акумов хоть и удивился, но без лишних расспросов вручил сыну один из своих сценических фраков.

Пиджак оказался велик в плечах, а брюки коротки. Торчащие из-под них тощие ноги в кроссовках придавали наружности Влада какой-то плутоватый хулиганский вид. Вместо рубашки он надел белую футболку с изображением детектива-пикачу на спине. Однако более всего его смущали длинные узкие фалды, свисающие до самых коленей. Но раздобыть другой костюм он не успел, поэтому со сходством с сорокой пришлось смириться.

Благотворительный прием проходил в драматическом театре. Влад прибыл на место заранее, однако внутрь заходить не стал. Он обосновался на скамейке в прилегающем сквере, откуда просматривался вход в бело-золотое здание в стиле ампир, украшенное колоннами и статуями древнегреческих муз. Спешащие на прием гости проходили сквозь аллею неподалеку от его убежища, скрытого за пышными кустами сирени.

Влад надеялся, что подкараулит губернатора на подходе к театру, чтобы поговорить до того, как его захлестнут события вечера. Но тот прибыл на прием на тонированной иномарке, которая бесцеремонно проехала по пешеходной аллее и остановилась прямо у входа, где начиналась красная ковровая дорожка. Влад всего на мгновение увидел его профиль, мелькнувший за спинами телохранителей.

Приема было не избежать. Выданный Анной Анубисовной билет жег нагрудный карман. Влад с сожалением покинул свой наблюдательный пункт и, одернув фалды смокинга, направился к драмтеатру.

Перед приемом Владу пришлось не только отыскать приличный костюм, но и освежить в памяти знания. Оказалось, что имя губернатора он припоминает с трудом. Его звали Устин Константинович Носов.

«Устин Константинович Носов, У. К. Носов. Утконосов», – проговорил он про себя, создав в голове прочный ассоциативный ряд.

Подойдя к колоннаде, Влад увяз в толчее прибывающих гостей. Оказалось, о наряде он переживал зря – публика в драмтеатре собралась самая пестрая. Были здесь и женщины в пышных бальных платьях, и стиляги, одетые по последней моде, и любители джинсов и хлопковых футболок. Дирижерский костюм Влада был неким средним арифметическим среди прочих.

– Зачетный кафтан, – подмигнул ему парень в кожаной куртке и килте салатного цвета.

– С-спасибо, – искренне поблагодарил Влад и только тогда заметил, что клыки сами собой выдвинулись из верхней челюсти.

– И мейк! Граф Дракула нового столетия ратует за благотворительность, круть, – салатовый показал два больших пальца вверх.

– Еще раз с-спасибо, – пробормотал Влад. – Наверное…

Миновав стеклянные двери и предъявив пригласительный билет, он попал в людный холл с высоким сводчатым потолком и покрытой бархатным ковром лестницей с мраморными перилами. Между гостями сновали официанты, удерживающие на кончиках пальцев подносы с бокалами. Струнный ансамбль выводил популярную современную песню в классической обработке.

В центре холла под аркой из воздушных шаров проходила фотосессия на фоне баннера. На нем были изображены две ладони, образующие силуэт парящего голубя. «За партой вместе» – гласило название фонда. Звездой фотосессии был сам Устин Константинович Носов. Влад впервые увидел губернатора так близко не с экрана телевизора.

Это был пожилой мужчина, который, однако, не желал сдавать позиций: следил за фигурой, следовал моде и не брезговал маникюром. Его зубы сияли невозможной белизной, а линия роста волос благородно-серебристого цвета была неестественно ровной. За эту искусственную моложавость Устина Константиновича в народе звали «дедушкой-трансформером».

Каждый гость вечера стремился сделать снимок с главой города М. Щелчки затворов фотоаппаратов слились в единый стрекочущий гул.

Влад обошел зону фотосессии и пристроился у стойки неработающего по летнему времени гардероба. Он облокотился о деревянную столешницу и стал прикидывать, как бы подобраться к губернатору, чтобы пообщаться с ним без свидетелей. Сделать это под прицелом объективов не представлялось возможным.

– Привет, – вдруг сказал кто-то.

Влад повертел головой. Рядом никого не оказалось.

– Я здесь, – вновь подал голос невидимый собеседник.

Влад еще раз убедился, что поблизости никого не было и только потом догадался поглядеть вниз, где наконец обнаружил источник звука. У стойки гардероба стояла миниатюрная девушка из УГРо (та самая, что была в кабинете Лихова) и сверлила его недобрым взглядом.

На благотворительный прием она завила свои блестящие черные волосы мелкими кудряшками и надела легкое белое платье с рукавами-фонариками. Она напомнила Владу крылатых демов с картин художников Ренессанса. Купидоны, кажется, так их называли люди. Разве что этот купидончик стрелял не любовными стрелами, а разрывными гранатами.

– О, привет, – сказал Влад.

Их первая встреча вышла не слишком дружелюбной. Он так и не понял, чем разозлил новую знакомую, но решил попытаться исправить ситуацию. Все-таки они коллеги, хоть и из разных отделов.

– Отличный наряд, – осмелился он похвалить ее платье. – Такой э-м-м милый…

Комплимент вышел неуклюжий. Девушка сердито поджала губы и сверкнула узкими черными глазами в его сторону.

– И у тебя, – ответила она, оглядывая его фрак. – Ограбил музей исторического костюма?

– Нет, – стушевался Влад. – Одолжил у отца, он дирижер.

– Хм, – испустила язвительный смешок девушка и презрительно вздернула подбородок.

Повисла пауза. Звук солировавшей в ансамбле скрипки зазвучал особенно пронзительно. Избегая смотреть на собеседницу, Влад обежал глазами холл. Странно, Михалков говорил, что это благотворительный прием для демутантов-школьников. Но демов, а тем более школьников, среди собравшихся не было.

– Ты здесь какими с-судьбами? – Влад вновь предпринял попытку завязать вежливый разговор.

– А сам как думаешь? – спросила девушка с долей раздражения. – Такими же, как у тебя. Расследование.

– Что? – Владу показалось, он ослышался.

– Ты не в курсе? – удивилась она. – ДУГРо и УГРо договорились о сотрудничестве по этому делу. Так что будем делиться результатами: все мое – твое, все твое – мое. – Она делано улыбнулась ему, не скрывая того, что совсем не рада перспективе совместной работы.

«Вот так новость, – подумал Влад. – Михалков не предупредил, что на приеме будет еще кто-то из розыска. Неужели старший следователь решил, что я не справлюсь самостоятельно, – кольнула неприятная мысль. – Может, и второй угрошник здесь?»

– А где твой этот… – Влад приложил палец к верхней губе на манер усов и сдвинул брови, изображая коллегу девушки. Та глянула на него через плечо и невольно хмыкнула.

– Титов? Он – следователь. Они выезжают только на места преступлений, а в остальное время сидят в кабинете, составляют официальные бумаги и все обмозговывают. А разыскной работой занимаемся мы, – сказала она. – Ты ведь тоже оперативник?

Влад только теперь сообразил, что на радостях не удосужился узнать, на какую должность его приняли в ДУГРо. Хотя он был готов работать и уборщиком, лишь бы разрешили участвовать в расследовании.

– Ну да, – невозмутимо сказал он и поспешил переменить тему. – Я в тот раз не узнал, как тебя зовут.