– Это еще что? – спросил Титов.

– Я уже видел такую в доме на кладбище, где был предыдущий с-случай озверения. Тогда я решил, что наткнулся на наркоманский схрон. Но я ошибся. Кажется, это и есть штука, которая запускает озверение, – проговорил упырь. – Думаю, Лихова отравили.

Дальнейшие события пронеслись перед глазами Влада со скоростью боинга. Пока Михалков и Титов препирались, какому отделу вести расследование, приехали специалисты из НИИ демутации. Они обездвижили Лихова из транквилизационного ружья (бык сложил буйную голову только после пятого шприц-патрона) и оттарабанили тяжелую тушу в фургон, помеченный знаком «Перевозка скота». Затем на место преступления подоспели эксперты-криминалисты. Вход в кабинет огородили желтыми лентами, и следователи засобирались в свои альма-матер.

– Рад был сотрудничать.

Михалков протянул Владу руку.

– И я, очень. О такой работе я всегда и мечтал, – признался Влад.

Его запястье утонуло в огромной ладони следователя. Она была теплая и мягкая, как пуховая варежка.

– Ты отлично справился. Я бы с тобой в разведку пошел, – улыбнулся Михалков напоследок.

Следователи из УГРо тоже покинули место преступления. Титов не удостоил Влада рукопожатием, а его маленькая черноволосая помощница царапнула на прощание быстрым колючим взглядом.

Влад еще некоторое время понаблюдал, как эксперты методично разгребают завалы, упаковывая каждый осколок и клочок бумаги в пластиковые зип-пакеты. Делать на месте преступления ему было совершенно нечего. Просто не хотелось, чтобы этот день заканчивался. Это было словно застрять на границе между чудесным сном и реальностью.

Влад покинул кабинет, когда эксперты стали бросать на него подозрительные взгляды. Он миновал длинный коридор с красной ковровой дорожкой и вышел в приемный холл. Это был гулкий зал с широкой парадной лестницей, ведущей на верхние этажи, диванчиками из искусственной кожи и кадками с искусственными пальмами. Дорогу к выходу преграждал турникет около поста охраны. Там сидел новый незнакомый охранник. Когда Влад проходил мимо, он спросил его имя и сделал пометку в журнале.

«Вот что следовало бы изучить, – подумал Влад, но тут же себя одернул. – Без тебя разберутся, работают профессионалы. А ты теперь опять просто дорожный инспектор. Смирись».

Впрочем, немедленно возвращаться на работу не было никакой необходимости – Анна Анубисовна затребовала его у начальства на целый день. И Влад решил пройтись пешком.

Рядом со зданием администрации была Рябиновая аллея. Мощенные серым кирпичом дорожки тянулись вдоль деревьев. Пышные белые соцветия облаками лежали на зеленых ветках. После духоты наводненного людьми кабинета спрятаться в их тени было облегчением. Влад шел, не замечая, куда ведет дорожка. Он размышлял, стоило ли ему попросить Михалкова замолвить за него словечко перед Анной Анубисовной насчет устройства в ДУГРо. Скорее всего, над ним бы только посмеялись. Какой следователь или пусть даже оперативник без высшего образования? Но что если…

– От меня нужно что-то еще? – вывел его из задумчивости голос.

Он прозвучал совсем рядом.

– Что?

Влад огляделся и заметил на скамейке между двух молодых рябин секретаршу Лихова. Пятнистый узор на коже девушки казался игрой света и тени, которую отбрасывали листья. Как же ее звали? Влад перебрал в голове недавние события, но не смог вспомнить, чтобы кто-то обращался к ней по имени.

– Кажется, допрос закончили, вот я и решила, что можно выйти подышать воздухом… Нельзя было?

Секретарша шмыгнула носом, щурясь на солнце воспаленными от слез глазами. В руках она комкала бумажную салфетку.

– Да нет, все в порядке. Следователи уехали, в кабинете работают криминалисты… Влад, – представился он, рассчитывая, что девушка тоже назовет свое имя. Так и вышло.

– Милена, – сказала она.

Влад присел рядом и покосился на свидетельницу. Милена даже для демутанта выглядела необычно. Один ее рост, должно быть, привлекал немало внимания – сидя Влад едва доставал макушкой до ее плеча.

– У меня жирафья демутация, – объяснила Милена, заметив его любопытный взгляд. – В нашей стране редкая, но, говорят, в Африке такая сплошь и рядом. Мой папа из Эритреи. Мы с ним очень похожи.

– Круто! – искренне восхитился Влад. – Очень красивая демутация.

Девушка слегка улыбнулась.

– Лихов тоже всегда так говорил. Он вообще считал, что любая демутация – это прекрасно, и каждый дем уникален, как произведение искусства. Меня он называл инопланетянкой и никогда не сердился, если я вдруг… – Внезапно голос ее стал очень тонким, как комариный писк, а из глаз покатились крупные капли. – Простите… Никак не привыкну к мысли, что Лихов теперь такой…

Он всхлипнула и прижала к носу бумажную салфетку, которая больше походила на подтаявший снежок. Влад неловко поерзал на месте. Никогда прежде ему не приходилось утешать расстроенных девушек, чей босс ночью озверел. Только и оставалось, что сидеть рядом и потеть от неловкости.

Несколько раз Милена мотала головой, пытаясь остановить поток слез, но на нее вновь накатывала волна рыданий. Наконец она смогла взять себя в руки и утерла слезы рукавом шелковой блузки.

– А вы не заметили ничего странного накануне вечером? – спросил Влад.

Он попытался привести девушку в чувство, задавая конкретные вопросы, не требующие сантиментов.

Милена покачала головой.

– Никаких странных посетителей? Или тех, с кем Лихов говорил на повышенных тонах?

– Да нет же, нет.

– А каким был Лихов, когда вы расстались? Не был чем-то озабочен или опечален? – продолжил Влад бомбардировку вопросами.

Милена нахмурила лоб, припоминая. Слезы быстро испарялись с нагретой солнцем кожи.

– Кажется нет, наоборот. Яков Ильич был в хорошем настроении, даже напевал, пока читал утреннюю корреспонденцию. Такое с ним случалось, когда дела шли хорошо.

Похоже, стратегия Влада работала. Милена больше не пыталась повысить уровень мирового океана потоками слез. Кроме того, вдали от разрушенного кабинета и озверевшего начальника она была куда разговорчивее.

– Яков Ильич был таким обаятельным, – продолжила она уже без вопросов Влада. – Если он был счастлив, то окружающие заряжались от него энергией, как от солнечной батареи. Он старался помогать всем, кто просил помощи. Его любили и уважали. Даже обыкновенные люди.

Она подняла глаза на Влада. Ресницы все еще были мокрыми.

– Вы знали, что в тот год, когда он получил свою нынешнюю должность, ему пророчили место губернатора? – спросила она. – По данным социологических опросов, он лидировал почти во всех округах города.

– Неужели? – заинтересовался Влад.

– Да-да, – подтвердила она. – На самом деле не всем нравится политика по сдерживанию демутантского сообщества, которую ведет нынешнее правительство. Средневековые суеверия, окружавшие демов, остались в далеком прошлом. Теперь мы можем жить наравне с людьми и приносить пользу миру. Многие это понимают. – Милена склонила к Владу длинную шею и заговорила шепотом: – И губернатор это знал. Ходят слухи, что он специально создал должность вице-губернатора по делам демутантов, чтобы назначить на нее Лихова и оставить себе пост.

Влад молчал, боясь спугнуть неожиданную словоохотливость свидетельницы.

– Тогда это получилось. Но на предстоящих выборах все могло пойти не по плану. Представляете, Лихов мог стать первым губернатором-демутантом в истории! Но теперь… – она скорбно покачала головой. – Думаю, исчезновение Лихова с политической арены отбросило демутантов на несколько десятилетий назад. Из всех нас именно он! Злой рок или чья-то злая воля?

Милена оглянулась, будто ожидала, что кто-то наблюдает за ними из кустов. Рядом никого не было, только вдалеке по дорожке прогуливалась женщина с коляской.

Влад никогда прежде не интересовался политикой, а выборы считал занятием для пенсионеров. Но в словах Милены было над чем задуматься. Уж не замешаны ли в озверениях городские власти?