— Да, просто приходи обратно и он тебя простит, — продолжал импровизировать слуга, а я в панике видел, что шутка зашла слишком далеко. Родерик и вправду готов переметнуться обратно. Оказывается, я его сильно недооценивал.

— А ты давно работаешь на него? — настойчиво продолжал расспрашивать Родерик.

— Вот уже полгода. — убедительно ответил Парсаний. — Я как раз и помог организовать его похищение.

Он был так хорош в актерской игре, что я и сам поверил ему. Тогда Родерик подошел, крепко схватил слугу за руку и забухал в мою закрытую дверь. Я быстро прошел обратно и отворил ее, строя из себя заспанного человека.

— Что случилось? — спросил я, глядя на сердитое лицо Родерика и охваченную паникой физиономию Парсания.

— Этот жалкий червяк предает вас, мой император, — громко закричал Родерик и я услышал, как сзади на ложе заворочалась Новия. — Он только что пытался подбить меня уйти снова к Северу и бросит вас. Он уже давно работает на него. Я хотел разбить ему голову, но думаю, вы сначала хотите расспросить его.

— Успокойся, Родерик, — сказал я. — И отпусти Парсания. Он не предатель. Он действовал по моему поручению. Мы просто проверяли тебя. и твою преданность.

Родерик удивленно посмотрел на меня, а затем спросил:

— А зачем это надо было делать? Разве я давал повод усомниться в моей верности?

— Нет, и я сразу был уверен, что ты с честью выдержишь это испытание, — сказал я. — А вот теперь держи вот этот кошель, он с лихвой возместит твои страдания. И отпусти наконец Парсания, а то ты сейчас ему руку сломаешь.

С радостью взяв кошелек, Родерик заглянул внутрь и улыбнулся. Я так редко видел его веселое лицо, что поразился.

— А теперь, когда мы покончили с проверками, пойдем к Критону, — затем сказал я и обратился к своим помощникам. — Подождите меня здесь.

Я закрыл дверь и вернулся обратно к Новии. Девушка уже проснулась и лежала с открытыми глазами, завернувшись в покрывало. Я поцеловал ее и сказал:

— Мне пора идти. Дел очень много.

— Конечно, мой повелитель, — ответила Новия и улыбнулась. — Я буду ждать, пока ты вернешься.

— Никуда не уходи, — попросил я ее. — Оставайся здесь, я скоро приду и мы повторим то, чем занимались.

— Приходи поскорее, — прошептала девушка.

Я поцеловал ее и вышел из комнаты. Вместе с Родериком и Парсанием мы спустились с четвертого этажа на первый и вышли из дворца.

Я накинул капюшон плаща на голову, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания. На площади перед дворцом ходили палатинские схолы, вооруженные до зубов и в доспехах. Факелы бросали свет пламени на их блестящие кирасы.

Мы прошли к казармам, а потом дальше, к башне, в основании которой располагалась небольшая узница для провинившихся римлян. Здесь на страже стояли двое из моих разбойников, правда, один спал и при этом похрапывал.

Родерик разбудил его, они открыли дверь и мы очутились внутри. Парсаний нес факел и вскоре мы, пройдя по каменной винтовой лестнице вниз, очутились в подземелье.

Несмотря на мой приказ, Критон был сильно избит. Его уже пытались допрашивать. Как же теперь превратить его в союзника? Конечно же, это стало невозможно. Или все-таки попробовать, все равно я ничего не теряю.

— Кто отдал приказ избить его? — спросил я.

— Магистр оффиций, — ответил Родерик. — А исполнили люди Лакомы.

— Что он сказал? — продолжал я расспрос, потому что Критон сидел на стуле без сознания. — Или так и молчит?

— Он сказал, что даст ответ только вам, — пояснил Родерик. — Господин, дышит ли он? Может, уже скончался?

Я проверил пульс на шее и убедился, что убийца жив. Роджер похлопал его по лицу и Критон застонал.

— Перед тобой император Рима, — громко сказал Парсаний, поднеся факел к опухшему и окровавленном у лицу пленника. — Что ты хотел сказать ему?

— Он, он обещал свободу… — прошептал Критон. — Если я скажу заказчика.

— Да, это так, — подтвердил я. — Отпущу, если ты назовешь, кто подослал тебя. И еще дам награду.

Критон сделал над собой усилие и поднял опущенную голову. Затем посмотрел на меня.

— Да, ты не врешь, император, ты и в самом деле надеешься приручить меня. Но этого не случится. Моей душой уже владеет другой господин. Впрочем, вас это не касается. Вы можете оставаться здесь, а я уйду в далекое царство.

— Во Фракию, что ли? — спросил Родерик.

— Просто обещайте мне… — бессильно сказал Критон и снова уронил голову на грудь.

— Эй, не спать, — крикнул я и схватил его за мокрые волосы. — Кто тебя прислал? Говори!

Критон поднял голову и посмотрел на меня.

— Меня прислал Друз Секстилий Фальк, лидер партии левков, — пробормотал он и потерял сознание.

— Кто такие эти левки? — глухо спросил я, глядя на отключившегося Критона. — Что за партия?

— Это партия «белых», мой император, — ответил Парсаний. — Клиентела партии венетов.

— Что значит клиентела? — переспросил я. — Они их клиенты?

Парсаний глянул на Родерика и осторожно ответил мне:

— Да, император. Венеты были патронами для «белых», покровительствовали им, защищали в случае судебных разбирательств и выкупали членов их семей, если те попадали в зависимость или их похищали для выкупа. Взамен «белые» поддерживали их на гонках колесниц. Но в последнее время поговаривают, что левки набрали силу и хотят сами участвовать в политической жизни страны. Они хорошо обогатились на поставках зерна из Карфагена, где у членов партии набралось много земель. Особенно это усилилось при нынешнем факционарии партии, Друзе Секстилии Фальке.

— А он что же, гений политики? — продолжал расспрашивать я. Затем сказал Родерику: — Не трожьте больше Критона. Я хочу с ним поговорить еще. Если кто-то еще раз его тронет, то с ним произойдет то же самое.

— Фальк очень энергичный человек, — рассказал слуга, освещая мне дорогу факелом, потому что мы начали подниматься обратно наверх. — Он сместил прежнего факционария с должности два года назад и начал привлекать в партию влиятельных сенаторов из Рима и его окрестностей, а еще из Константинополя, Карфагена и Александрии. Он отпрыск семьи с древними корнями, восходящими чуть ли не к первым римским царям, поэтому его поддержали многие роды. Всего за пару лет он добился того, что левки по богатству не уступают венетам и парсинам.

Мы поднялись по лестнице и вышли во двор. После сырого и вонючего подземелья свежий холодный воздух быстро взбодрил меня. Я вдохнул его полной грудью и с удивлением обнаружил, что уже начало светать.

Может, вернуться к Новии и попробовать подремать? Ох, как же не хочется снова видеть кошмары. Наверное, я лучше пойду и буду ее грязно домогаться, совмещая с распитием вина. Хотя нет, алкоголь отставить, скоро будет совещание комитов, а там надо иметь ясную голову. Оглянувшись, я увидел, что Парсаний и Родерик так и стоят рядом со мной.

— Родерик, иди отдохни и пришли Марикка на замену, — сказал я, когда мы отправились к дворцу. — А ты Парсаний, можешь объяснить, за каким хером этот ваш Друз Фальк хотел вспороть мое брюхо? Чем я успел ему насолить?

— Вы совсем забыли, доминус? — спросил Парсаний, идя рядом. — Ведь ваш отец наложил вето на передачу левкам обширных угодий в окрестностях Равенны. Они целый год готовили этот проект и тащили через курии. Все уже было согласовано, но ваш отец в последний миг зарубил это начинание.

— А он решил отомстить ему, прирезав меня? — усмехнулся я, когда мы уже вошли во дворец. — Он что, думает, что отец будет рыдать над моей могилой и выплачет все слезы? Если он такой гений, как ты говоришь, то должен знать, что у нас с родителем натянутые отношения.

— До недавнего времени были хорошие, — ответил слуга осторожно, потому что ступил на опасную почву, обсуждая родственные отношения господина. — Вы его слушались и подписывали все документы, которые вы давали. Правда, теперь неизвестно, как будет. После стычки с герулами вы стали другим, доминус. Это всем видно.