Ого, значит он сын партийного лидера? Приятно познакомиться.

— Ага, я слышал о вашей семье и рад познакомиться, — сказал я. — Однако толпа призывает нас, надо поторопиться.

Народ и в самом деле начал скандировать нам, призывая бить во славу Луперка. Девушки подставляли нам свои очаровательные попочки и я, почувствовав, что отдохнул, бросился вперед. Траян старался не отставать от меня.

За этот день я перецеловал больше девушек, чем за всю свою жизнь. Мы обошли холм и побежали по дороге в Равенну. Здесь нам снова повстречались целые толпы народа.

Многие расположились на покрывалах, пили вино и кричали: «Слава Луперку и Юноне!». Некоторые парочки занимались любовью на глазах у всех и никто не обращал на них внимания.

Мы приближались к городу и постепенно народу становилось все больше. Многие толпами возвращались обратно в Равенну, а многие остались у холма и развели костры на ночь.

Моя фебрия к тому времени уже полностью порвалась и я отдал ошметки какой-то женщине, слезно умоляющей о подарке. По ее словам, она уже семь лет не могла забеременеть и родственники мужа смотрели на нее, как на колдунью.

— Я желаю, чтобы Луперк даровал тебе много детей, — сказал я, отдавая ей остатки измочаленной полоски шкуры.

Женщина исступленно поцеловала клочья фебрии и громко благодарила меня. Ее крики еще долго раздавались в толпе.

Поскольку у меня больше не осталось фебрии, мои обязанности луперци по участию в обряде были, наконец, исчерпаны. Мы пришли к городу, когда уже начало вечереть. Траян держался неподалеку от меня и я подозвал его.

— Что будешь делать дальше, сын факционария русиев? Какие у тебя намерения?

— Я хотел найти себе развлечения, — улыбнулся он. — Должны же мы как-то снять накопившееся напряжение. Вообще я планировал отправиться в храм Венеры. Там будет настоящая вакханалия. Но не думаю, что императору там к лицу появляться.

Это точно, после возбуждения, овладевшего мной во время хлестания голых девушек, мне тоже требовалась разрядка. И не тебе, юнец, решать, что мне к лицу, а что нет. В то же время я помнил, что вообще-то нам срочно нужно найти Лакому либо завербовать кого-то в армию для того, чтобы возвратиться во дворец.

— Ну давай, веди тогда туда, где можно найти развлечения, — сказал я Траяну, а затем подозвал Мунда и сказал ему: — Где Лакома? Куда он подевался? Возьми двух людей и достаньте мне его, хоть из-под земли.

— Хорошо, доминус, — кивнул командир. — Сейчас же примусь за поиски. Я видел пару знакомых и они кое-что рассказали мне. Говорят, его видели со шлюхами около канала Аскониса.

Значит, чертов пройдоха все-таки предал меня и сбежал с деньгами. Жаль, я думал, он умнее, Лакома подавал большие надежды. Ладно, посмотрим, теперь у меня есть много денег, для того, чтобы самому набрать войско.

— Найди его, — приказал я. — И найди мне пять сотен человек, чтобы согласились сыграть роль армии. Он что-то говорил о беглых рабах из каменоломен.

— Будет сделано, император, кивнул Мунд. — А где вы будете, во дворце?

— Нет, мы будем где-нибудь поблизости в каком-нибудь увеселительном заведении, — сказал я. — Возможно, мы наведаемся в храм Венеры.

Несмотря на то, что официально вся Западная Римская империя уже давно приняла христианство, во многих крупных городах страны остались старинные храмы, которые еще не успели перестроить в церкви. Многие горожане к тому же еще не торопились становиться ревностными христианами.

Поклонение старым римским богам оставалось наряду с христианскими обрядами, поскольку церковь еще не набрала достаточно сил, чтобы контролировать все аспекты жизни горожан. По этой причине храм богине Венере, правда, довольно обветшалый, все еще оставался местом посещения граждан, хотя и прятался в закоулках улиц, подальше от главных проспектов.

Еще на подходах к храму чувствовалось, что в городе царит разнузданная и вольная атмосфера. На улицы высыпали толпы народа, многие с кувшинами вина, при этом они бесплатно угощали прохожих и целовались друг с другом.

Почти всюду на перекрестках мы видели обнимающиеся парочки, некоторые полностью обнаженные. Чем дальше мы отходили от главной улицы в лабиринт маленьких закоулков, тем больше слышалось сладострастных стонов, криков и вздохов вокруг.

Многие доносились из окон домов, многие из маленьких улочек. Заглянув в одну, я увидел, что там, между тесно прижатых друг к другу заборов, страстно занимаются любовью сразу несколько пар.

В общем, вокруг повсюду царил разврат и культ свободной любви. Мои палатины шли, возбужденно оглядываясь и то и дело отпускали сальные шуточки.

— Скоро в храме будут объявлять имена девушек из большой урны, — сказал Траян. — Я надеюсь, что мне попадется красивенькая. Я останусь с ней в храме на всю ночь.

— А что же, отбор происходит случайно? — поинтересовался я.

— Да, жрица оглашает имя девушки и она идет к тому мужчине, чья очередь настала, — ответил парень. — Иногда там попадаются настоящие красавицы. Кроме того, в эту ночь многие девушки лишаются девственности.

Я почувствовал, что хочу поскорее попасть в храм. Только сначала не мешало бы подкрепиться. Я оглянулся и увидел, что мои воины все также идут сзади, оглядываясь по сторонам, а пятеро уже успели познакомиться с группой девушек и повели их вместе с нами. Родерик и Марикк продолжали идти сразу за мной, а рядом с ними шел Критон и Парсаний до сих пор тащил целую гору щитов.

— Парсаний, ты почему еще несешь щиты? — крикнул я. — Эй, ну-ка быстро заберите у него груз.

Слуга благодарно улыбнулся мне и сказал:

— Теперь я не буду распускать язык, доминус.

К тому времени мы подошли к большому зданию с высокими колоннами на входе. Повсюду перед зданием и вокруг него стояли целующиеся пары, многие занимались любовью прямо на улице. Из храма доносился нестройный хор голосов. Кажется, там происходило какое-то нешуточное действие.

Собрав всех своих спутников я вошел в храм вместе с Траяном.

Раньше храм был огромным культовым сооружением, а сейчас постарел, покрылся трещинами, а стены окутал ковер из плюща и виноградных лоз.

Наглядное доказательство, что сила старых богов неумолимо уходит в прошлое. Я видел на главной улице у Адриановых ворот христианскую церковь, новое величественное сооружение, там постоянно толпился народ. Этот старый храм наверняка скоро снесут или перестроят. А пока здесь еще можно проводить разнузданные вольные сборища, крича в полную глотку, как на стадионе, когда любимая команда забивает гол.

Народу в храме и вправду собралось немало. Из просторного небольшого коридора мы сразу попали в главный зал, огромный, способный вместить тысячу человек. Сейчас, впрочем, народу собралось не меньше. Всюду стояли статуи обнаженной богини, причем некоторые были новенькие, отчего я сделал вывод, что за храмом все-таки ухаживают.

У задней стены, далеко напротив входа, в нишах стояли статуи побольше, в два человеческих роста. У боковых стен, как я уже говорил, поросших старым плющом, стояли порфировые колонны. Там тоже толпился народ, причем, судя по глубоким стонам и вздохам, люди, находившиеся там, полностью использовали преимущества нахождения в тени.

Пол, как я обратил внимание, был еще хороший, цельный, выложен геометрической мозаикой из цветного мрамора. Из-за того, что в храме было полно народу, я не мог разглядеть рисунка, скрытого сотнями босых ног, но понятно, что там были изображены боги.

В середине, посреди большого фонтана, наполненного мутной водой, стояла огромная статуя Венеры. Она была похожа на ту, знаменитую, без рук, что стояла в Лувре в двадцать первом веке, вот только сейчас она была с руками, тонкими и изящными. В одной богиня держала яблоко и давала его понюхать олененку, мраморное изваяние которого стояло возле ее каменных ног. Другой рукой богиня грациозно, очень по-женски, придерживала подол своего одеяния, прикрывающего ее бедра, чтобы оно не сползло полностью и не обнажило ее самые сокровенные тайны.