Действительно, Франциск выглядел неважно, может быть перенервничал? Его глаза казались светлее обычного, а на щеках появился лихорадочный румянец.

Тихо, под покровом ночи, мы вышли и сели в ожидающую нас карету. Надеюсь, никто не нападет по дороге. Но это было бы уж слишком открытое проявление агрессии. Нет, не осмелятся. Да и не похоже это на регентшу, не будет она действовать так быстро и нагло.

Франциск сидел рядом и гладил мою руку. Постепенно я сама стала успокаиваться, понимая, что лучше не обращать внимания на испанцев. Теперь наши дороги разошлись, самое главное опередить их… Они не знают конечной цели, но я ее отчетливо представляю.

Дорога в абсолютной темноте завораживала. Ни одного огонька вокруг, местные жители давно спят. Грязь на дорогах подсохла и воздух был особенно свежим и чистым, как бывает только весной.

Я задумалась и не заметила, что Франциск уснул. Это было на него настолько не похоже, поэтому я обеспокоенно присмотрелась. Сумерки не давали получше разглядеть его лицо. Но когда мимо проехали люди с факелами и на мгновенье озарили карету, я увидела смертельно бледные скулы Франциска.

А руки? Я быстро дотронулась до его ладони и поняла, что она была пугающе ледяной.

– Франциск, Франциск! Проснись!

Но, к моему ужасу, он не реагировал. Я начала тормошить его сильнее, постепенно чувствуя, как на меня накатывает ужас.

Неужели я была права и его отравили? Или это следствие усталости? Я снова попыталась его растормошить и Франциск ненадолго пришёл в себя.

– Что с тобой, скажи!

Герцог еле шевелил губами:

– Мне очень плохо, Бланка. Все плывёт перед глазами, даже тебя не вижу… Сейчас снова усну.

– Послушай, ты весь ледяной! Продержись еще немного! Мы скоро доберёмся до замка, там есть лекари поблизости?

– Да, наверное, – ответил Франциск и моментально отрубился.

Я высунулась наружу и закричала сопровождающим:

– Немедленно отправить в замок гонца! Ваш герцог плохо себя чувствует!

Воины остановись и я заметила гримасы ужаса, исказившие их лица. Один из стражников сорвался с места и поскакал вперёд.

Я не находила себе места от волнения, пока карета рассекала ночь. Слишком много подозрений, все сходилось. Не посмотрели на приличия, еще и от меня хотели избавиться, навязчиво предлагая выпить неведомую дрянь… Решили, что так будет легче? Нет, я не позволю Франциску умереть.

Дорога тянулась бесконечно, если бы я только могла ускорить движение кареты… Где наши машины, хоть бы одну сейчас сюда, чтобы она помчалась быстрее!

В какой-то момент я настолько пришла в отчаяние, что хотела искать доктора по дороге. Но стоило выпрыгнуть из кареты и погрузиться в непробиваемую темноту сельской Франции, как стало понятно, насколько безнадежна эта идея. Нет, нужно ехать вперед, иначе никак.

И почему я не взяла с собой сумку?! Ведь хотела, как лучше. Я думала, что она будет смотреться неуместно в траурной обстановке, когда каждая деталь одежды может привлечь лишнее внимание. А оставить сумку в комнате я бы просто не рискнула. Хотела как лучше, а получилось, как есть.

Стражники делали все возможное, выбирая кратчайшие пути и повороты. Лошадей несколько раз сменили и люди с ними оставались позади, это была просто гонка отчаяния. Но я знала, что лекарь должен быть на месте, пусть сейчас ночь, но он придет, чтобы спасти Франциска.

Я наклонилась к нему. Дыхание стало учащенным и поверхностным, это пугало. У него выступила испарина на лбу. Я не замечала, как слезы капают на лицо, единственной мыслью было только поддержать его, чтобы Франциск протянул еще некоторое время.

– Я знаю, ты слышишь… Пожалуйста, потерпи, мы скоро приедем. Воины делают все возможное… И невозможное.

Мне показалось, что он слышит. Темные ресницы слегка вздрогнули, и я заметила, что под его глазами легли темные тени.

Медлить нельзя…

– Скоро? Как долго еще? – с отчаянием закричала я, высунувшись из окна кареты.

– Мы почти приехали! Да сами взгляните, вот и огни замка!

Как они умудряются еще что-то разглядеть в такой темноте. Я прищурилась и увидела вдалеке слабые, дребезжащие лепестки пламени.

Нас ждут, значит, все точно будет хорошо.

Остаток пути пролетел за несколько мгновений. Едва завидев нашу карету, ворота распахнулись и мы были дома.

Но настроение обитателей замка мне совсем не понравилось. Они с ужасом смотрели, как воины переносят тело их господина в спальню и не шевелились.

– Лекарь здесь? Где он? – закричала я.

– Да, сейчас придет, он немного вздремнул, ожидая вашего возвращения.

Ох… Моему возмущению не было предела. Хотя… Какое ему, по сути, дело до герцога? Он не его родственник, чтобы переживать. Но я, все равно, ожидала хоть каплю сочувствия.

Сонный лекарь устало вышел со стороны кухни.

– Быстрее, пожалуйста! Он в тяжелом состоянии! Сделайте что-нибудь!

Я хотела кричать, но сдерживалась из последних сил. Доктор со страхом уставился на герцога. Потом, словно, не решаясь сделать лишний шаг, медленно приблизился к нему.

В этот момент запричитала старая кухарка:

– Убили! Как же мы все без вас…

Заметив, что я сверлю ее глазами, кухарка заткнулась.

– Пожалуйста, скажите же что-нибудь! – закричала я.

Лекарь приоткрыл Франциску веки, пощупал пульс, поохал и снова отошел в сторону:

– Нам остается только молиться, силы герцога не безграничны. Наверное, доза яда была слишком сильной.

Слуги снова запричитали, я уже не выдержала:

– А вы здесь на что? Мы проделали весь этот путь, чтобы моему мужу оказали помощь, а в итоге вы разводите руками и говорите, чтобы я смирилась?

– Мне очень жаль.

Я встала и выпрямилась:

– Все, немедленно, покиньте покои герцога! Я хочу остаться с ним одна!

Люди испуганно шарахнулись к двери и чуть ли не на цыпочках вышли. У меня самой руки были холодные, словно и мне досталось той отравы. Как же так, он даже не попытался его спасти… Или в здешних краях уже привыкли к подобному и легко склоняют голову перед судьбой?

Чем они могли его травануть? Голова шла кругом, слабость в ногах чуть не заставила меня сесть, но я облокотилась о стену. Наверное, очередные тайные травы. Внезапно меня осенило. Я же была у Валентино в подвале и захватила с собой несколько склянок. Кто знает, может быть поможет?

Я бросилась к шкафу, достала сумку и стала искать в ней нужные мне вещи. Но так быстро ничего найти не получалось, поэтому я просто вывалила часть вещей посреди комнаты. Заодно нужно просмотреть лекарства…

Вот и склянки. Один пузырек я сразу же убрала, это то, что вызывает влечение. А вот среди оставшихся я пыталась определить, какое именно вещество нейтрализует яд. Ни надписи, ничего. Но я помнила, что у жидкости был красноватый цвет. Поэтому я его и захватила тогда, почти что машинально. Вариантов нет, только действовать на свой риск. Я даже дозировку не знаю…

Меня буквально колотило, когда я налила несколько капель в ложку и дала их выпить Франциску. Выпить, это сильно сказано. Скорее, засунула ложку в рот. Больше дать не рискнула, кто знает, как действует это лекарство и влияет ли вообще на все подряд яды.

Я взяла ладони Франциска в руки и стала их греть своим дыханием. Такими ледяными и застывшими они были, что мой ужас только усиливался.

– Живи, только живи…

Я шептала эти слова и вытирала слезы. Рядом лежал телефон, на котором отмеряли секунды электронные часы. Никто не видит, но мне нужно следить за временем.

Прошло полчаса, его лицо практически не изменилось, герцог находился в странном забытьи. Но мне показалось, что его щеки приобрели более здоровый цвет. А вдруг я ошибаюсь? Надо подождать еще.

Я не отрывала взгляда от часов, как только прошло еще тридцать минут, стало ясно, это не ошибка. Руки Франциска потеплели.

Надо дать еще лекарство.

Я немедленно добавила пять капель. Снова часы и ожидание.